Зона отчуждения генерала Войцеховского
Сибирь – место несчастное для генералов белого движения. История гражданской войны собрала здесь сразу несколько культовых фигур. Наш город тесно связан с судьбами Александра Колчака и Владимира Каппеля. Как ни печально, они не только здесь воевали – оба военачальника здесь же и погибли: один расстрелян в Иркутске, второй умер под Нижнеудинском от гангрены и воспаления лёгких. В Сибири воевал и был расстрелян и барон Унгерн. Фигура генерала армии адмирала Колчака, заместителя Каппеля, после него возглавившего Великий Ледовый (Сибирский) поход, Сергея Войцеховского как-то теряется на фоне этих знаменитостей. Судьба его широким массам не известна и в популярных сейчас документальных фильмах про гражданскую войну фигурирует редко и мельком. А ведь это мистическая тайна – жизнь и смерть генерала Войцеховского, прошедшего всю гражданскую войну, вернувшегося на родину в Польшу, чтобы в 1945 году быть пленённым там, в Европе, после чего оказаться в ссылке на месте Великого Ледового похода. В энциклопедиях про него пишут лаконично: «Умер в лагере 7 апреля 1951 года от «туберкулёза лёгких и истощения». Похоронен на кладбище Центральной больницы № 1 Озёрного лагеря вблизи села Шевченко Тайшетского района Иркутской области. Место захоронения не обнаружено». Это не совсем корректно – не известно место могилы Войцеховского. А на месте захоронения белого генерала «Иркутский репортёр» всё-таки побывал.
Связь раннего палеолита и истории сталинских репрессий
Тайшетский историк и краевед Евгений Селезнёв показывает дорогу экспедиционной группе «Иркутского репортёра»:
– Сорок километров от Тайшета до села Квиток, потом ещё десять до БАМа, там километра два пешком по тайге до урочища Топорок – и мы будем на месте Озерлага. Там на склоне холма расположено старое тюремное кладбище.
По дороге Евгений Сергеевич поясняет некоторые детали местной топонимики. Первые люди пришли сюда ещё в эпоху раннего палеолита. Это были кетские племена, относящиеся к европеоидной расе, или, как их ещё называют, «длинноголовые». Племена занимались охотой и рыбалкой. Они давно исчезли, забыт их язык, и только местные названия сохранили кетские корни. В частности, многие названия имеют корень «шет» – «вода»: Камышет, Алгашет, Акульшет. Что значит первая часть этих названий, неизвестно, а вот слово «Тайшет» местные краеведы переводят как «холодная, талая вода». Хотя воды в районе не особенно много.
У кетских племён был родовой общинный строй – они жили и охотились большими семьями, возглавляемыми старейшинами. Одного из глав родов, родовые земли которого располагались чуть северо-восточнее современного Тайшета, звали Тупарака. Впоследствии родовые угодья так и назвали его именем, чуть адаптированным под русскую речь: река Топорок, урочище Топорок. В урочище и расположился в 30-х годах прошлого века Озерлаг.
Здесь до сих пор остались районы кладбищ, где захоронены разные народы. Рядом с узниками Озерлага – японские военнопленные. А на общем кладбище посёлка Квиток есть кварталы с тяжёлыми, грубо вытесанными крестами – это захоронения латвийских вольнопоселенцев. Верные своим традициям, прибалты вывозят на родину соотечественников, умерших вдалеке, и на многих крестах отчётливо видна надпись белой краской: «Вернулся в Латвию».
Мы проходим зону отчуждения железной дороги, и в её развилке Короленко – Шевченко – Невельская Евгений Селезнёв показывает на ряд ям искусственного происхождения:
– Это подвалы строений Озерлага. Мы сверялись по плану – вот здесь стояла больница, где свои последние дни генерал Войцеховский работал санитаром.
Мемориал Озерлага
Кандидат исторических наук Евгений Селезнёв, сейчас работающий заместителем директора по научно-методической части Центра творческого развития и гуманитарного образования детей «Радуга», ни историей белого движения в Сибири, ни тем более судьбой Войцеховского изначально совершенно не интересовался. Он работал историком в школе, когда страна перестала существовать. И, в частности, такая её существенная структура, как комсомол.
Вся эта запутанная история началась 29 октября 1989 года, в день рождения ВЛКСМ. Евгений Сергеевич и несколько его учеников из десятого класса сидели у него дома, пили чай и размышляли о том, что могло бы заменить комсомольскую организацию, что нужна некая объединяющая идея.
– Нас тогда заинтересовала история тайшетских исправительно-трудовых лагерей. Все знали о репрессиях, у каждого в семье был кто-то репрессирован в те годы, но сведений об этом – где были лагеря, кто в них содержался, сколько человек, что они делали – не было совершенно. Интернета ещё нет. В архивы не пускают. Общество «Мемориал» только образовывывается. Мы читали воспоминания, мемуары ветеранов. Стали собирать информацию, просто разговаривая с тайшетцами – десять моих ребят-активистов ходили по семьям репрессированных. А это самое начало перестройки, люди ещё просто боялись говорить на эти темы, – вспоминает Евгений Селезнёв. – Меня как-то раз даже вызвали в КГБ. Но, поскольку я раньше был секретарём райкома комсомола, меня знали, поэтому разговаривали вежливо: «С какой целью интересуетесь?» Обошлось без последствий, но и помощи они не предложили. Поговорили и разошлись.
Из простого любопытства появилась организация: в 1990 году Селезнёв с тремя школьниками-единомышленниками стали делегатами учредительной конференции Иркутского отделения «Мемориала», а в 1995 году зарегистрировали общественную историко-просветительскую организацию «Бирюса». Основная работа состояла в составлении списков репрессированных тайшетцев, поиске их родственников, попутно изучалась история и структура Озерлага. По спискам, всего в Тайшете было репрессировано с 1932 года около пяти тысяч человек, а сегодня в райцентре живут около четырёхсот бывших репрессированных. Но в накопившемся массиве информации всё чаще появлялись фамилии сосланных сюда из центральных регионов СССР и даже иностранцев. И тут появился «белый генерал»…
Появление призрака Войцеховского
Тайшетский Озерлаг возник как исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) лесной промышленности в конце 1937 года. Потом его несколько раз реконструировали: здесь был ИТЛ железнодорожного Главного управления лагерей, потом передали в ведение УНКВД по Иркутской области, несколько месяцев в конце войны он находился в ведении ГУЛАГа и был каторжным лагерем, но после войны здесь сделали лагерно-строительный комплекс.
В 1948 году Озерлаг появился таким, каким остался в истории. Это был особый ИТЛ, куда по всей стране собрали политзаключённых, осуждённых по 58-й статье «врагов народа». Всего в СССР было создано одиннадцать таких особых лагерей. На ночь заключённых запирали в бараках, а днём они работали на нужды лесной перерабатывающей промышленности, а позднее – на строительстве БАМа. В лучшие времена в Озерлаге содержалось до 35000 зэка. После смерти Сталина лагеря стали постепенно ликвидировать, Озерлаг стал обычной колонией, а в 1964 году его ликвидировали окончательно. Чтобы память о нём поскорее исчезла, сразу после закрытия все строения были снесены и вывезены – остались только ямы фундаментов.
Впервые о белом генерале, содержавшемся в Озерлаге, Селезнёв со товарищи узнали из книги – об этом мельком упоминал Борис Дьяков в «Повести о пережитом». Больничное кладбище при лагере к тому времени уже было им известно. Но в 2008 году из управления ФСБ удалось получить справку, что Войцеховский Сергей Николаевич работал в тюремной больнице Озерлага и в апреле 1951 года умер от истощения и дистрофии. После чего был похоронен на больничном кладбище Озерлага близ деревни Шевченко, рядом со станцией Топорок.
После получения секретной справки от ГБ белым генералом заинтересовались пристально, но много выяснить не удалось – в архивах личные дела выдают только родственникам.
– Нам удалось узнать, что Сергей Войцеховский был арестован сотрудниками «Смерша» в мае 1945 года в Праге якобы за связь с местными националистами. Но ему уже было под семьдесят лет, какие там националисты!? – рассказывает Селезнёв. – Его привезли в Москву, содержали в Бутырке, потом он несколько лет скитался по тюрьмам СССР, пока в 1949 году не попал в Озерлаг. Здесь он был «придурком лагерным», то есть зеком на лёгких работах – работал санитаром в больнице, потому что из-за возраста и болезней очень ослаб, «дошёл». От этого вскоре и умер.
На склоне густо поросшего соснами холма отчётливо выделяются ряды могильных холмиков с воткнутыми в них короткими колышками. Осенью 1990 года школьники, возглавляемые Селезнёвым, пришли сюда впервые и после этого ещё несколько раз посещали тюремное кладбище – считали и отмечали могилы.
– Технология поиска простая: если рядом с холмиком по бокам находим ещё два таких же – значит, это точно могила, потому что в природе такой симметрии не встречается, зато для кладбища это обычный ландшафт, – объясняет Евгений Сергеевич, показывая теряющиеся в кустах и зарослях ряды. – Мы узнали, что на этом кладбище хоронили рядами по буквам алфавита, на одну букву – сто могил, один ряд. То есть начинается с А-1 и так до А-100, потом начинается ряд на литеру «б». Когда мы сюда пришли впервые, все таблички уже давно сгнили, мы нашли только одну – на «о». Шестнадцатая буква алфавита – 1600 могил. А ведь мы и после неё могилы находили. А всего здесь нашли и отметили только около пятисот могил, остальные заросли.
По этой причине сейчас невозможно найти могилу генерала Войцеховского – место захоронения известно, он лежит на этом кладбище, но и инвентарных книг не найти, где умершему присваивали литеру и номер, да и на самом кладбище уже не вычислишь, на каком из холмиков стояла эта литера. В 2003 году на старом тюремном кладбище поставили общий крест с табличкой – «Узникам тайшетских лагерей, незаконно репрессированным и умершим в неволе». К кресту прислонили чудом сохранившуюся оконную решётку.
Сейчас Евгений Селезнёв совместно с красноярским историком Владимиром Черниковым намерены поставить в зоне отчуждения железной дороги памятный знак – трёхметровый крест со знаком Великого Сибирского похода, учреждённым самим Войцеховским в феврале 1920 года, – меч и терновый венец. Чтобы его было видно из окон проезжающих поездов. Осталось только договориться с ОАО «РЖД».
