– Если говорить простым языком, что для отрасли означает решение правительства РФ о частичной либерализации правил продажи мощности ГЭС, расположенных в Сибири?

– Слово «либерализация» в данной ситуации применять некоррект­но, поскольку это просто изменение системы регулирования, в котором либерального не так много. Тем не менее это означает, что в отношении гидрогенерации применяется не тариф, а рыночная цена, которая может быть выше него. Таким образом, владельцы ГЭС зарабатывают дополнительные средства. Но это касается не всего объёма генерации, а только его части (правительственное постановление предполагает, что гидравлические станции Сибири с 1 мая 2014 года по 31 декабря 2015 года будут ре­ализовывать по рыночной стоимости 65% мощности, с января 2016 года эта доля возрастает до 80%, а ещё через год предусмотрен полный переход на нерегулируемые цены. – «ВСП»). 

– Можно ли оценить экономический эффект этого нововведения для энергетиков? 

– Были расчёты, что для ОАО «РусГидро» это несколько миллиардов рублей дополнительной выручки в год, ещё несколько миллиардов – для ОАО «ЕвроСибЭнерго». Можно ориентироваться на эти оценки. Для «РусГидро» это существенно, но не критично, так как большая доля выручки формируется от ГЭС в Европейской части России, где либерализацию на 100% запустили с 2011 года, а для «ЕвроСиб­Энерго», у которого значительная часть выручки формируется за счёт гидрогенерации в Сибири, это более важный вопрос. 

– Гидроэнергетики по очевидным причинам единодушно ратуют за подобное изменение правил работы оптового рынка электроэнергии и мощности, но владельцы тепловых станций выступают против. В частности, руководство ОАО «Э. Он Россия» в январе направило письмо в адрес Министерства энергетики РФ, в котором было сказано, что ослабление дискриминации для гидрогенерации будет означать её усиление для генерации тепловой и создание излишних преференций для ГЭС. Насколько эти опасения обоснованны? 

– На мой взгляд, они необоснованны, поскольку просто происходит перераспределение стоимости мощности с её увеличением для гид­рогенерации. С точки зрения цен для тепловых станций ничего не меняется, они останутся прежними. Поэтому, честно говоря, я не очень понимаю претензии тепловиков. Будут ГЭС получать больше. И что? Загрузка мощностей от этого не изменится, потому что её определяет Сис­темный оператор Единой энергетической системы исходя из диспетчерских графиков. 

– Так повелось, что, если в разговоре о рынке электроэнергии упоминается слово «либерализация», следуют негативная реакция и мрачные прогнозы о том, что электричество подорожает. В то же время представители отрасли и аналитики рынка говорят, что наблюдается тенденция к снижению цен в Сибири, поскольку после аварии 2009 года в строй постепенно возвращается Саяно-Шушенская ГЭС и к тому же была запущена Богучанская ГЭС. Можно спрогнозировать, как это повлияет на стоимость электроэнергии для конечных потребителей?

– Действительно, фон для изменения правил регулирования хороший: возвращается часть объёмов Саяно-Шушенской ГЭС, окончательно вводится Богучанская, так что предложение на рынке возрастает. В то же время, в силу того что «РУСАЛ» частично ограничил производство алюминия на своих заводах, а экономика в целом чувствует себя не лучшим образом, идёт снижение электропотребления. Как следствие – спрос падает, предложение растёт, а это означает, что цены на рынке тоже будут падать. И на этом фоне прибавка к стоимости мощности ГЭС укладывается в параметры, которые правительство России определило в прогнозе социально-экономического развития (согласно ему, рост цены на электроэнергию не должен превышать уровень инфляции, составляющий 6% в год. – «ВСП»). Думаю, для большинства изменение правил регулирования произойдёт незаметно, а для отдельных потребителей, таких как «РУСАЛ», это, конечно, большое благо, поскольку они являются ключевыми бенефициарами этого процесса. 

– Говоря о крупных потребителях, в том числе о предприятиях металлургии, энергетики отмечают, что с изменением правил регулирования у них появилась возможность заключать двусторонние договоры по ценам ниже рыночных. Неужели раньше не было ничего подобного?

– Такие контракты существовали, например, между «ЕвроСиб­Энерго» и «РУСАЛом», они были привязаны к цене алюминия на Лондонской бирже металлов. В соответствии с ними стоимость мощности должна была быть ниже той, что получилась в итоге, когда правительство России решило не давать преференции одной группе потребителей и определило, что гидростанции должны продавать мощность по определённой регулируемой цене. Такое решение было принято [в 2011 году], и потребители от заключённых договоров ничего не выиграли. Сейчас, когда изменилась система регулирования, они могут получать дополнительные преференции от подобных контрактов. 

– Эксперты, говоря о ситуации на рынке, указывают на то, что цена мощности, определённая по итогам конкурентного отбора на 2014 год, в тех регионах Сибири, где есть ГЭС, ниже, чем в Европейской части России. Кто-то прогнозирует, что после отбора на 2015 год она может ещё сократиться. Стоит ли этого ожидать? 

– Скорее всего, снизится, потому что, повторюсь, спрос падает, а предложение растёт. Собственно, сейчас стоимость мощности уменьшилась, поскольку была определённая конкуренция между генераторами за то, чтобы их станции отобрали для работы в Единой энергосистеме. Она и привела к паде­нию стоимости. В силу того что сейчас объёмы генерации увеличиваются, а спрос падает, конкуренция будет только обостряться. Поэтому, думаю, цена как минимум не увеличится, но есть все шансы, что она снизится. Может быть, кстати, об этом и говорит «Э. Он Россия», опасаясь, что произойдёт дальнейшее уменьшение стоимости мощности, но это несколько странная позиция, потому что развитие конкуренции является ключевой задачей рынка. 

– Иными словами, есть шанс, что механизмы рынка электро­энергии и мощности заработают именно так, как задумывали его создатели, то есть в пользу потребителей? 

– Да. По крайней мере, 2014 год показал, что такое возможно. 

– В апрельском постановлении правительства отдельно оговаривается, что изменение правил рынка касается только тех объёмов электроэнергии, которые не поставляются населению. О введении нерегулируемых цен для физических лиц, про которое говорили ещё три-четыре года назад, речь уже не идёт. От этой идеи отказались окончательно?

– Абсолютно верно, она не обсуж­дается. Более того, на три года вперёд приняты обязательные для всех субъектов федерации решения о том, как будут регулироваться тарифы для населения. Так что населения изменение правил регулирования оптового рынка электричес­кой энергии и мощности вообще никак не касается. Вопрос ещё и в том, что правительство не очень-то рьяно борется с перекрёстным субсидированием отрасли. Была, скажем, идея о введении социальных норм электропотребления, но её реализовали только в пилотных регионах и больше нигде. 

– Разве решение о введении социальной нормы не отдали на откуп властям субъектов РФ, обязав их при этом принять его до 1 июля 2016 года?

– Если крайний срок отодвинули на два года, то можно с полной уверенностью сказать, что решение принято не будет. Это известная тактика: отодвинуть реализацию непопулярной меры подальше, а ближе к условленной дате ещё раз отодвинуть. То есть решение о внедрении социальной нормы попросту заблокировали. Такая временно-бесконечная мера.

– Если говорить про перекрёстное субсидирование, то так ли велик его объём, как об этом говорят энергетики? Ведь если судить только по уровню потребления, то на долю населения в сравнении с промышленностью приходится не так много тепла и электричества?

– На самом деле перекрёстное субсидирование велико. К примеру, в электроэнергетике его объём составляет порядка 250 миллиардов рублей, это более 12% совокупной выручки всех компаний отрас­ли. Понятно, что ситуация разнится в зависимости от региона. Например, в Москве, где тарифы для населения сопоставимы с экономически обоснованной ценой, перекрёстка невелика, но в той же Хакас­ии она очень высока. 

– Поскольку затронули Республику Хакасия, то там есть другая проблема – ограничения на выдачу мощности Саяно-Шушенской ГЭС. Это касается и Богучанской ГЭС, расположенной в соседнем Красноярском крае. Существующие ограничения могут как-то повлиять на ситуацию на оптовом рынке электроэнергии и мощности? 

– Ограничения по Саяно-Шушенской ГЭС были всегда, но ведётся работа по их устранению. По Богучанской их нет, если учесть, что реализована та схема выдачи мощности, которая была запланирована. 

Ряд наблюдателей, в свою очередь, отмечает, что существуют общие ограничения на передачу избытка электроэнергии из Восточной Сибири, который значительно увеличился с вводом Богучанской ГЭС. Сейчас в Минэнерго рассматривается возможность ускорения строительства ФСК третьей высоковольтной линии передач из Красноярского края на запад, что в итоге создаст возможность поставок дешёвой электроэнергии ГЭС и ТЭС из Сибири в Европейскую часть России. Так что, скорее всего, все эти вводы мощностей повлияют на рынок в части снижения цен, поскольку при развитии сетей и генерации увеличивается конкуренция.