издательская группа
Восточно-Сибирская правда

Был нелегальным мигрантом, стал легальным «депортантом»

Сценка, когда наряд полиции на улице проверяет документы у приезжих из ближнего зарубежья, стала настолько привычной, что никто из прохожих не акцентирует на ней внимание, равнодушно проходя мимо. Характерно для Иркутска то, что «ближним зарубежьем» считаются не только довольно отдалённые от Сибири бывшие республики бывшего СССР, но и территориально близкий к нам Китай. Проблема нелегальной трудовой миграции в этой связи для области более чем актуальна, и возникает естественный вопрос: что происходит после этой «проверки на дорогах»? Понятное дело, если документы в порядке – человек идёт куда шёл. Если дома забыл – сопроводят, проверят и отпустят. А если забыл там, откуда приехал, в этом далёком и загадочном «ближнем зарубежье»? Куда его перенаправляют? «Иркутский репортёр» побывал именно в таком месте, где задержанные за нарушения визового режима ожидают депортации на историческую родину.

 Наследство ЖБИ 

Свернув с Московского тракта где-то под Ангарском, мы долго петляли по боковым отворотам просёлочных дорог, пока рядом с дезориентирующей стелой «Завод ЖБИ» не увидели многообещающие строения за забором, увенчанным рулонами колючей проволоки, и светлое двухэтажное здание с решётками на окнах. Прячущиеся в лесочке деревянные медведи, выглядывая из-за стволов, с осторожным любопытством пялились на режимный объект. На вопрос, не здесь ли находится спецприёмник для нелегальных мигрантов, служивый в форме вневедомственной охраны степенно ответил:

– Здесь. Только это не спецприёмник, это спецучреждение…

Оговорка была неслучайной – до начала апреля этого года нелегальные трудовые мигранты помещались в спецприёмник при ГУВД области, где коротали дни в ожидании выдворения на родину с обычными дебоширами, алкоголиками и прочими «пятнадцатисуточниками». Однако по указу президента РФ с апреля этого года было предписано для иностранцев создать отдельные учреждения. 

– На самом деле поручение президента № 1729 «О создании специальных учреждений для содержания по решению суда иностранных граждан, подлежащих депортации или административному выдворению за пределы Российской Федерации» вышло достаточно давно – 15 июня 2010 года. Но правовую и материальную базу создавали довольно долго – требования к организации внутренних помещений были утверждены только в апреле прошлого года, – объясняет заместитель начальника УФМС по Иркутской области Олег Андреев. – 30 декабря 2013 года, в последний день, был принят последний нормативный документ, в котором конкретно оговаривались порядок содержания иностранных граждан, нормы питания, все бытовые тонкости. И с первого рабочего дня нового года мы приступили к созданию этого спецучреждения.   

Место досталось заповедное и намоленное. Сначала, правда, собирались сделать учреждение на базе старого медвытрезвителя в Ангарске, но, когда уже приступили к ремонту, оказалось, что у него от преклонного возраста лопнул фундамент и строение годится только под снос. Тогда областное правительство предложило административные корпуса завода железобетонных изделий под Ангарском. Правда, сам завод ими не владел со времён перестройки, и последнее время в них обосновалось предприятие «Вудмастер», занимавшееся изготовлением мебели.

Работы неизвестного художника – прячущиеся
в лесочке деревянные медведи, выглядывая из-за стволов, с осторожным любопытством пялились на режимный объект

– Когда мы приехали, ощущение было как после взрыва нейтронной бомбы, – вспоминает начальник спецучреждения Александр Худышкин. – Казалось, люди вышли за несколько минут до нас и куда-то исчезли. Нетронутыми стояли телефоны, факсы с напечатанными бумагами, прочая офисная оргтехника. В цехах застыли швейные машинки, стояло цеховое оборудование. В этом кабинете, где мы сидим, был небольшой цех по производству диванных подушек – здесь стояли машины, которые набивали их холлофайбером.   

По договору безвозмездного пользования УФМС Иркутской области достались три здания: хозяйственный корпус, административный и «основной» – тот самый, где сегодня содержатся незаконные мигранты. Плюс основательная «избушка» под КПП. Сейчас готовятся документы на передачу этого комплекса строений в федеральную собственность. С первого апреля сего года, после подписания акта приёма-передачи, спецучреждение приступило к приёму первых постояльцев.

«А если я не Вася, а Петя?»

На КПП все посылки тщательно проверяются на предмет незаконных отправлений. До сих пор самым незаконным был пакет сока, в котором содержимое было щедро разбавлено водкой

Что же следует после проверки отсутствующих документов у незаконного трудового мигранта? Следует суд о принудительной высылке из страны. Перед этим у него «откатывают пальчики», фотографируют и берут объяснения – откуда он, зачем здесь и не желает ли вы-ехать добровольно. Бывают и «добровольцы», которые на суде признают, что у них есть средства выехать из страны и они готовы это сделать самостоятельно. После этого служба судебных приставов провожает их в аэропорт и машет платочками вслед самолёту. Большинство добровольно улетать не желают – нет денег, желания или необходимых для вылета документов.  

Вот их-то и помещают в спецучреждение сроком до двух лет. Срок этот условный – на практике они там содержатся до тех пор, пока консульство в ответ на запрос не пришлёт подтверждение, что данный субъект действительно является гражданином этой страны, и не придёт свидетельство (сертификат) о возврате на родину, по которому гражданин может пересечь границу, это справка – заменитель загранпаспорта. 

– То есть ты представился: «Я – Вася, гражданин Таджикистана», мы пишем запросы в консульство, собираем пакет документов, и в дело снова вступают судебные приставы. Мы уже знаем, что в четверг идёт борт в Узбекистан, в понедельник – в Китай, к этому времени собираем всех готовых улететь и передаём их приставам, – раскладывает по полочкам начальник спецучреждения временного содержания иностранных граждан, подлежащих выдворению за пределы РФ, Александр Худышкин. 

– А если я не хочу улетать и занимаюсь саботажем? Сказал, например, что я Вася, а на самом деле я Петя? – пытается избежать воображаемой депортации «Иркутский репортёр».  

– Тогда будут проверять по объективным данным у тебя на родине. По базе данных отпечатков пальцев, по фото. У нас был один гражданин Китая, который достался нам в наследство от МВД – перевели из спецприёмника к нам, когда мы открылись. 

У гражданина Китая, который представился как Бао Линь, была богатая история путешествий. В 2012 году он нелегально пересёк российско-китайскую границу, был пойман пограничниками и отсидел около года в читинской тюрьме. А потом его… выпустили на улицу. Из Забайкальского края своим ходом он добрался до Иркутска. Его снова задержали и поместили в спецприёмник МВД. И тут началась канитель и морока. Истории он выдумывал одну за другой – жил в Америке, учился в Европе. При этом знал только китайский язык и назывался вымышленным именем. 

– Когда его перевели к нам, от него даже соотечественники шарахались. Говорили, он по ночам ходит, и даже они с трудом понимают, что он говорит, – вспоминает Александр Сергеевич. – Установить его личность китайским властям удалось только после того, как фотографию стали показывать по телевидению. Недавно его выслали на родину. В России он безо всяких документов пробыл более двух лет.  

Штатное расписание – «один к одному» 

Александр Худышкин: «Нам запрещено привлекать содержащихся у нас иностранных граждан к любому труду, даже к раздаче пищи на кухне. Поэтому порядок на территории мы поддерживаем своими силами»

Миновав КПП, мы попадаем на просторный чистый плац. Порядок армейский – дорожки выметены, бордюры покрашены известью, разбиты аккуратные газоны, колючая проволока, обвивающая верх металлической сетки вокруг места для прогулок, блестит, как на праздник.

– Это ваши постояльцы порядок наводят?

– Да вы что! – испуганно отмахивается Александр Худышкин. – Мне по утверждённым правилам категорически запрещено их привлекать к любой работе вплоть до раздачи пищи! Они могут только убирать за собой жилые помещения. Все работы на территории и в помещениях у нас ведутся силами персонала.

В штате учреждения состоит чуть более семидесяти человек – это администраторы (так называют дежурных по корпусу), медики, уборщицы… Охрана в это штатное расписание не входит – с вневедомственной охраной заключается отдельный договор. Так что в вопросе создания новых рабочих мест пропорции «один к одному» – спецучреждение может принять до 103 человек, обслуживают и охраняют их примерно столько же. 

Клиенты учреждения делятся на две основные категории. Самая многочисленная – «выдворенцы», те самые незаконные трудовые мигранты, задержанные в результате проверок УФМС. Это те, кто приехал по туристической визе, трудятся на территории области без разрешения на работу, уклоняются от выезда. После задержания их по решению суда помещают в спецучреждение до выяснения личности и гражданства через консульства их стран, после чего выдворяют из России. Вторая категория – это лица, подлежащие депортации после отчисления из вузов, увольнения с работы, о чём администрации организаций, где они учились или работали, должны сообщать в УФМС. Они должны покинуть страну в течение десяти суток. Если они не торопятся возвращаться на родину – в дело вступает миграционная служба, прибегая к принудительной депортации. Таких, правда, немного – за полгода работы спецучреждения было около десятка человек, сейчас содержится всего двое. 

– В общем можно сказать, что среди них встречается достаточно много несчастных, обманутых людей, а не злостных нарушителей визового режима. Это жители отдалённых аулов, которых привозят сюда на работу, отбирают паспорта, они работают на стройках за еду, – комментирует Олег Андреев. – У них эта наивность сохраняется даже после задержания. В решении суда часто назначается административный штраф 2–5 тысяч рублей. Они, попав к нам, говорят: «Отпустите нас на день, нам должны деньги на стройке заплатить, мы получим, вернёмся и рассчитаемся». Что мы можем ответить? «Ты по решению суда к нам попал – только по решению суда и выйдешь». Даже здесь к ним приезжают какие-то мутные адвокаты, обещают: «Плати, и я тебя отсюда вытащу». Как он вытащит? Есть 10-дневный срок для обжалования решения суда о выдворении. Если десять дней прошло – всё, никакой адвокат их ни за какие деньги отсюда не вытащит, поедут домой.  

Этнические особенности 

С апреля в основном корпусе успели пожить 130 узбеков, 66 китайцев, 19 таджиков и 14 выходцев из Кыргызстана. Администраторы рассказывают, что встречаются причудливые судьбы – был у них на постое русский украинец по фамилии Сало, который родился на Сахалине, уехал жить на Украину и развал СССР встретил гражданином этой страны. Однако работать предпочитал в Иркутской области, занимался продажей леса, пока не попал в поле зрения миграционной службы и не был выдворен на территорию «неродной родины». 

– Мы заметили, что украинцы, люди основательные, предпочитают работать в Бодайбо, на золоте, – размышляет вслух Олег Андреев. – Узбеки и таджики идут на стройки и заняты преимущественно на чёрном, неквалифицированном труде. А вот жители Кыргызстана в основном работают в торговле, на мелкооптовых рынках. Китайцы либо бригадами на полях и стройках, в теплицах, либо посредниками при продаже леса – то есть сами его не валят, работают точковщиками или приёмщиками.  

Китайцев привозят с полей целыми автобусами – самый массовый заезд был 8 июня, когда из теплиц села Лыловщина Иркутского района привезли 21 задержанного. В шестиместных комнатах их предпочитают селить по национальному признаку – на почве общности культур проще найти общий язык. В основном это мужчины работоспособного возраста.

– Едут сюда работать, поэтому в основном мужчины в возрасте 20–25 или 40 лет. Например, из Средней Азии едут либо отец с сыном, либо братья, – объясняет Александр Худышкин. – Женщин у нас было всего около десятка, это жительницы Китая, и привезли их сюда одномоментно, с рейда УФМС по пригородным теплицам. Женщин из Узбеки-стана практически не бывает. Если они приезжают в область, то только вслед за мужем, который получил гражданство и крепко обосновался. Китайцы – более законопослушные, тихие, администраторам подчиняются беспрекословно. Если в группе есть тот, кто владеет русским языком, то есть проводником воли начальства спецучреждения до остальных, он становится главным, которому также подчиняются без возражений. 

Рассказывают об отдельном виде бизнеса: не очень разборчивые в связях местные мадам с ребёнком и пустой графой «отец» вписывают туда за отдельную плату трудовых мигрантов, чтобы потом, пользуясь лояльным отношением закона к неразделению семей, изображать в суде гражданскую жену, напирая на то, что они вели совместное хозяйство – обычно это является аргументом против выдворения или поводом для обжалования решения о высылке за пределы РФ. 

Из семи женщин, которые содержатся в спецучреждении сейчас, одна не только замужняя, но и беременная гражданка Вьетнама. Более того, она проживает вдвоём с мужем в «шестиместных апартаментах». Сюда они попали в силу трагикомических обстоятельств – жили на съёмной квартире в Иркутске с про-сроченной визой. Их ограбили какие-то таджики, также неблагонадёжные с точки зрения миграционной службы, украли в числе прочего документы. Пара вынужденно пришла жаловаться в полицию, выяснилось, что они проживают здесь нелегально, и потерпевшие были задержаны, препровождены в суд и 25 мая обосновались в спецучреждении в ожидании депортации. Ещё только готовились запросы в консульство Вьетнама на подтверждение их личности, когда полиция оперативно задержала банду ограбивших их таджиков. Среди изъятого у грабителей нашлись и паспорта, что сильно упростит процедуру выдворения и ускорит её для неудачливой семейной пары.    

Лишённые обязательного труда китайцы ведут себя пассивно и целыми днями отсыпаются. Жители Средней Азии предпочитают азартно играть в нарды,
устраивая целые чемпионаты…

Также администрация не препятствует следованию своей религии. Если китайцы свою веру никак не высказывают, то для жителей Средней Азии администрация предоставила коврики, тюбетейки и чётки для намазов. Однако было отмечено, что жёстко веры придерживаются не более трети из всех среднеазиатских выходцев – двадцать ковриков для молитвы среди 41 мусульманина еле-еле разошлись. В еде те же самые пропорции – жители Средней Азии рады любой пище. Китайцы хотят поострее. 

– Наша еда для них слишком пресная. В передачах им приносят целые пакеты национальных приправ. Пожелания незамысловатые: «Начальник, вари рис!» – улыбаясь, рассказывает один из администраторов. 

– А чем они целыми днями занимаются? – удивляется «Иркутский репортёр».

– Ну, вот считайте сами: за пределами комнат они находятся не более двух часов в день – это приём пищи, часовая прогулка, визиты к врачу и начальнику, если есть заявления. У нас не общежитие, а спец-учреждение – свободное передвижение по территории запрещено, комнаты закрыты, прогулки – в ограждённом железной сеткой периметре. Узбеки играют в нарды – недавно целый чемпионат устроили. Китайцы без обязательной работы ведут себя пассивно – спят днями. В комнате вьетнамцев жена бьёт мужа – чем-то он ей опять не угодил… Я вам характерный случай расскажу. Мне один таджик говорит: «Начальник, дай ремень, штаны сваливаются». Я ему отвечаю: «Кушай и лежи». Через неделю спрашиваю: «Ну что, штаны сваливаются?» – «Нет, – говорит, – не сваливаются уже…» 

Свидания не запрещены, но режим учреждения налагает свои особенности – все встречи проходят в «клетке» напротив охраны на входе

За четыре месяца работы через спецучреждение прошло 239 иностранцев. Контингент предсказуемый: почти половина приезжих из бывших среднеазиатских республик, в основном узбеки и таджики, по убывающей – жители Кыргызстана, Армении, Грузии. 20% – китайцы, остальных единицы – вьетнамцы, украинцы.  Весь этот интернационал собрался здесь в ожидании возвращения на родину. Срок «до двух лет» из них вряд ли кто-то «отмотает» полностью – документы готовятся от месяца до полугода. Да и это время невольным сидельцам кажется долгим без привычной работы на стройках и в теплицах…   

Читайте также

Подпишитесь на свежие новости

Фоторепортажи
Мнение
Проекты и партнеры