Такими мыслями заканчивалась книга, точнее, повесть, ставшая в конце 1950-х годов настоящим бестселлером: едва ли не сразу набрала тираж в один миллион экземпляров только на русском языке, была переведена на многие языки народов нашей и других стран, инсценирована в театрах, на телевидении, на радио и в кино. Написавший её не смог удовлетворить и десятую часть приглашений на встречи с читателями, особенно молодыми, которые тепло приняли повесть и идеи, которые она несла.

Книга называлась «Продолжение легенды» и сопровождалась подзаголовком «Записки молодого человека». Её автор и автор в то время нашей газеты – Анатолий Кузнецов.

Родился Анатолий Васильевич на рубеже 1920–1930-х годов и был несовершеннолетним, когда немецкие войска заняли его родной Киев. Недалеко от их дома на окраине города был огромный овраг – Бабий Яр, фашисты там устроили место массовых расстрелов. И каково ему, подростку, было почти каждый день в течение двух лет слышать выстрелы? Мама работала уборщицей на заводе, он продавал сигареты, чистил сапоги, ходил с дедом в окрестные сёла менять разные вещи на еду…

Пережитое в годы гитлеровской оккупации глубоко отразилось на его творческой судьбе. Писать о том, что сам видел, не придумывая ничего, начал рано – в 14-15 лет, тогда же пристрастился печататься в местных пионерских и молодёжных газетах. Правда, в юности были ещё увлечения балетом, театром, даже играл небольшие роли на сцене. Но в конце концов победила тяга к литературному труду.

Его писательский стиль определился с первых шагов. «Скажу откровенно, – делился он с читателями, – мне самому важно быть свидетелем того, о чём пишу, при малейшей возможности стараюсь «побыть в шкуре» своего героя, охочусь за деталями и точными подробностями. И действительно, подчас насмотришься такого, чего никогда не выдумать за письменным столом или слушая других! Наверное, странно, но я никогда не писал стихов, ни одного, даже в школе, я безнадёжный прозаик. Да и в самой прозе люблю только такую прозу, которая предельно сжата, насыщенна и не длинна, потому что очень серьёзно считаю, что огромные эпопеи, многотомные романы не очень соответствуют нашему времени с насыщенными и быстрыми темпами. Сам пытаюсь искать и всей душой на стороне тех, кто ищет новые, соответствующие веку сильные средства выразительности».

В 1952 году Анатолий едет на строительство Каховской гидроэлектростанции, работает плотником, по ночам на кухне в общежитии пишет рассказы. С этими рассказами через три года приезжает в Москву, поступает в Литературный институт и уже в первые студенческие каникулы берёт в редакции журнала «Юность» командировку, чтобы написать о строителях Братской ГЭС. Но до Братска тем летом 1956 года он не доехал, а оказался на строительстве… Иркутской ГЭС.

И в итоге не пожалел! Он устраивается в бригаду бетонщиков как раз в разгар подготовки к перекрытию реки Ангары и пуску первых агрегатов станции. Бригаду возглавляет женщина – Анна Москаленко. «Маленькая, смуглая, курносая», а через несколько строк – «щупленькая, миниатюрная», она станет одним из персонажей повести, как и иные, кто был рядом в котловане рождающейся ГЭС и тоже вошёл в книгу большей частью под своими или немного изменёнными фамилиями. И вообще, в повести почти документально описана жизнь Иркутска и его самой великой стройки за всю историю – жизнь, которую автор не приукрашивал…

Он рассказывал:

«Я специально взял героем книги обыкновенного, рядового паренька, которому очень трудно разобраться в жизни. Он встречается с самыми различными людьми – и героями, и тунеядцами, и равнодушными, и ищущими. Он попеременно радуется, горюет, даже впадает в отчаяние, но, став настоящим рабочим, познав радость и живительную силу труда, оказавшись участником грандиозной битвы людей с природой, он пришёл к пониманию настоящего пути в жизни…»

И уже в июльском номере журнала «Юность» следующего, 1957 года повесть Анатолия Кузнецова «Продолжение легенды» выходит в свет. А до этого там же была напечатана повесть другого молодого автора – Анатолия Гладилина – «Хроника времён Виктора Подгурского». Проходит ещё немного времени, и журнал знакомит читателей с первым крупным произведением Василия Аксёнова «Коллеги».

Так в условиях тогдашней «оттепели» возникло течение в отечественной литературе, названное «исповедальной» прозой, как, впрочем, тогда же появилось течение, названное «деревенской» прозой. В центре произведений Гладилина, Кузнецова, Аксёнова и их «исповедальных» последователей – молодые люди, делающие первые самостоятельные шаги в жизни. Отрицая пропагандируемые тогда мифы о том, что у нас всё хорошо, они в то же время горячо защищали идеалы добра и справедливости от мещанского цинизма, вели спор одновременно и с лакировкой жизни, и с логикой обывателя, который отвергает духовные ценности и преследует лишь меркантильные интересы.

Естественно, что мимо этого течения, хоть и в разной степени, не прошли и представители «оттепельного» поколения иркутских писателей – Юрий Скоп, Вячеслав Шугаев, Геннадий Машкин, Валентин Распутин, Александр Вампилов и другие.

Что же касается самого Анатолия Кузнецова, то вслед за «Продолжением легенды» он пишет новые произведения, в том числе знаменитый «Бабий яр» – роман о жизни в оккупированном Киеве. Роман увидел свет в существенно изменённом цензурой виде. Автор с этим принципиально не соглашается, под предлогом сбора материала для книги о Втором съезде РСДРП в связи с приближающимся 100-летием со дня рождения В.И. Ленина добивается разрешения на творческую командировку в Лондон, остаётся там и издаёт роман без купюр.

…С Иркутском же его «роман» завершился вскоре после того, как возник. На следующий год после журнальной публикации «Продолжения легенды» он снова приехал в наш край, побывал всё-таки на строительстве Братской ГЭС, написал о его бетонщиках (станция-то в шесть-семь раз мощнее Иркутской!) очерк для «Восточно-Сибирской правды». А дебютировал он на страницах нашей газеты ещё осенью 1956 года с рассказом «Селенга», под этим названием потом вышел один из его сборников.