— Получается, что в театре у меня полжизни прошло, — признаётся мастер, на днях отметивший своё 65-летие. – Впервые оказался в этих стенах ещё тридцатилетним, а вот уже и пенсия на носу. Но на покой не тянет ничуть. По ощущению, я молодой, хоть и внук любимый недавно родился. Хочется творить и творить, строить, тачать, мастерить. Спектакль за спектаклем, премьера за премьерой. Каждый день новые интересные задачи, работа кипит, оборудование в цехе будь здоров, команда дружная. Смотреть на плоды наших рук приходят тысячи людей, аплодисменты в зале – это и в наш адрес. Лучшей работы я себе и представить не могу!

— Наши волшебники из столярки во главе с Сашей Денисенко – это, можно сказать, три кита, на чьих плечах держится мир театральной иллюзии, скромные мастеровые мужики, стабильно и надёжно делающие своё дело, молчаливые умельцы, — говорит заместитель директора театра по маркетингу Ирина Змеенкова. — Декорации любой сложности, самых неожиданных конфигураций сделают так, что они прослужат очень долго, обеспечат спектаклю прочное основание на долгую сценическую жизнь. Я помню ещё времена, когда столяры в нашем театре часто менялись, в силу пристрастия к «старинной народной забаве», а столярка в шутку прозывалась «Кафе «Стружка». К счастью, эти времена давно прошли. С командой Денисенко у нас не возникает никаких досадных приключений, пашут без сучка и без задоринки.

— Александр Михайлович — отличный парень, с творческой выдумкой, — отмечает главный художник театра Александр Плинт. – Любую задачу ему не надо повторять дважды, мы понимаем друг друга с полуслова. Нередко он подсказывает удачное конструктивное решение в непростых случаях. Всегда присутствует при монтаже новых декораций, помогает машинистам сцены быстрее и ловчее освоиться с их устройством. Это ещё и потому, что ему самому интересно и важно, как продукция цеха смотрится из зрительного зала, как она работает в спектакле. Он настоящий профи и замечательный «командный игрок».

Александр Денисенко – потомственный мастеровой. Отец его был первоклассным слесарем на Иркутском авиазаводе, а сын в заводском ремесленном училище освоил профессию столяра-модельщика. Первые шаги в профессии делал в могучем коллективе оборонного предприятия. Столяр-модельщик с хирургической точностью по чертежам и шаблонам создаёт образцы самолётных деталей, которые потом рождаются в металле. Какая это ответственность, объяснять излишне. Заводская закалка сформировала в нашем герое ту самую «привычку к труду благородную», которая стала его второй натурой. С тех пор, где бы он ни работал – в строительном управлении Ангарского химкомбината, в мебельном кооперативе, наконец, в театральном производстве, — никогда не был на рабочем месте «функционером», всегда вкладывал в работу отточенный смысл, продуманный толк, смелую фантазию и сердечное тепло.

Волею случая вместе с двумя товарищами-столярами молодой дока был приглашён в Иркутский драмтеатр на выручку в далёком 1990 году. Надо было в короткие сроки изготовить декорации для нового спектакля «Дурочка» по пьесе Лопе де Вега. Декорация была большой и сложной.

— Это был фигурный спектакль, — вспоминает заместитель директора по художественно-постановочной части Людмила Кардашова. – Действие, как вы знаете, происходит в средневековой Испании. Надо было сделать затейливые плавные линии и контуры, кружевные решёточки, много было работы для лобзика. Всё было выполнено превосходно.

В театре решили не расставаться с виртуозами рубанка и стамески, всех троих приняли в штат. Работяги согласились с удовольствием. За считанные недели дебютного эксперимента неуловимые флюиды театральной магии успели проникнуть к ним в кровь и завладеть сознанием. Всё здесь казалось им захватывающим и полным новизны, вокруг открылся дивный творческий мир, куда не могли проникнуть ни скука, ни усталость. Несмотря на напряжённый график работы, новобранцы столярки по зову сердца даже сделали фасонистую будку для сторожевой Жучки на дворе – с точёными колоннами, с крыльцом и балясинами – не будку, а натуральный теремок.

Александр Михайлович сразу почувствовал себя в закулисной алхимической лаборатории, как рыба в воде. Но, к сожалению, на какое-то время с театром ему пришлось расстаться. После автоаварии, по состоянию здоровья. Но и в ту пору он не смог выдержать дистанцию с полюбившимся оазисом чудес, то и дело приходил на подмогу, включаясь в рабочий процесс по мере сил и времени. Во время генеральной реконструкции, например, участвовал в обследовании корпуса исторического здания на прочность внутренних перекрытий, стропил, несущих элементов, проникал в каждый укромный уголок, поднимался под купол, на крышу. Теперь ему ведомы тут все «потроха и фибры». И творческая летопись театра, его исторический репертуар тоже рождались при непосредственном участии Денисенко на договорных условиях. Как видим, не только приглашённые режиссёры или актёры могут вносить вклад в создание спектаклей, но и приглашённые мастера. Условная разлука закончилась в 2003 году, когда Александр Михайлович вернулся в храм Мельпомены окончательно, теперь уже, надо полагать, навсегда. И очень этому рад.

— Мне здесь работается от души, по сердцу вся обстановка «фабрики грёз», — признаётся юбиляр. – У нас замечательная атмосфера в общем коллективе, мы, как одна большая семья. А в родном цехе, в нашей маленькой компании, мы – один за всех и все за одного. Всегда находим общий язык с любым привлечённым художником, никого из них не разочаровали, не подвели. Бывает, приедет сценограф откуда-нибудь, пришлёт нам чертежи и эскизы, сделанные на компьютере, — в первый момент вообще ничего не понятно. Нашему-то, Александру Ильичу Плинту, главному художнику, порой достаточно только подмигнуть – мы уже смекнули, что требуется. Столько лет работаем плечом к плечу. А с «гастролёрами» по-разному бывает. Но, в любом случае, покумекаем, разберёмся, выполним всё, что задумал автор декорации. И чем сложнее задача, тем интересней и азартней работается. Это-то и захватывает. Ведь мы практически не делаем типовых, «протокольных» конструкций. Нюансов в нашей работе множество, причём они не повторяются, всегда есть простор для технических вариаций.

Сценические конструкции и артефакты, которые выходят из охлопковской столярки, действительно, могут поражать воображение – это, вообще-то, их прямая обязанность. Здесь мастерят пространственные сооружения впечатляющих масштабов и хитроумной конфигурации, часто трансформеры, способные менять свои габариты и очертания, переживать метаморфозы по ходу действия. Почти всегда нужно придумать разборные механизмы для их эксплуатации, перевозки и переноски, для удобства хранения и мобильного приведения в готовность. Научиться всему этому можно только на практике. И только, если любишь театр в целом и во всех его детальных проявлениях, понимаешь нутром его живую природу, чувствуешь его дыхание и пульс.

— Мне всегда не терпится увидеть декорацию на сцене, в боевой готовности, никогда не пропускаю момент первой сборки, — говорит Александр Михайлович. – И знаете, что я заметил? Как только декорация полностью встаёт и освещается рампой, сразу становится понятно, успешным ли будет спектакль. Мне, во всяком случае, чуйка безошибочно подсказывает его судьбу. И это не всегда связано с количеством и «весом» оформления. Вот, в нашем «Тёркине» несколько дощатых ящиков занято, а как здорово играется военная поэма Твардовского! В «Последнем сроке», который я любил безгранично, декорация простая, бесхитростная, но как она создавала атмосферу распутинской повести – это было потрясающе.

Много сил  потребовал от искусников тяжёлый наклонный «пандус» для спектакля «Звездопад». Непросто было утвердить на сцене огромный скошенный «пень» от Царского Лиственя, на котором разворачивалась драма «Прощания с Матёрой». Большую изобретательность и скрупулёзность пришлось проявить, чтобы изваять причудливую голубятню для лирической комедии «Любовь и голуби». В этом теремочном строении воплотились и дом Кузякиных с надворными постройками, и – символически — вся их родная деревня. А для всеми любимой «Поминальной молитвы» порушенный погромщиками островерхий домик к каждому следующему спектаклю приходится воскрешать. Победы столярного цеха у всех на виду, всем на радость, им несть числа. Даже в буфете зрителя встречают красивые прилавки и стойки, сделанные  цеховыми мастерами.

Наш герой работает для сцены по зову сердца, работает с огоньком, с отточенной сноровкой, с неувядаемым вдохновением. Театр он любит всем сердцем, причём всей семьёй. На все премьеры он ходит с женой, дочкой и зятем. А пролетит год-другой – и внука Мишутку приведёт на представления для самых маленьких. Такова уж природа театрального гурманства, она щедра и заразительна, целительна и животворяща.

На фото — заведующий столярным цехом Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова Александр Денисенко.