Забвению
не подлежит

2
февраля, 55 лет назад, завершилась
Сталинградская эпопея — одна из
величайших битв второй мировой
войны

Леонид
БОГДАНОВ, журналист, участник
Сталинградского сражения в составе
87-й стрелковой дивизии

Началом
Сталинградской битвы принято
считать 17 июля 1942 года, когда
передовые отряды 62-й и 64-й армий
вошли в соприкосновение с
противником. Они упорно
сопротивлялись лишь до 19 июля.
Огромные массы гитлеровских войск
смяли их и начали втягиваться в
большую излучину Дона двумя
группировками: северной и южной.
Наступая вдоль Дона, они стремились
соединиться у Калача, чтобы затем
форсировать реку для наступления
на Сталинград.

Тихий Дон
стал ареной тяжелых боев. На одном
из участков фронта сражалась
спешно переброшенная из
Подмосковья 9-я гвардейская дивизия
под командованием нашего земляка
генерал-майора Афанасия
Белобородова, с которым мне
довелось встречаться после войны.
(Он был уже дважды Героем
Советского Союза, генералом армии и
командующим Московским военным
округом). В блокноте сохранилась с
тех времен запись его рассказа о
боях в придонских степях:

— Как и под
Москвой, стояли мы там насмерть.
Подвиги были в полном смысле слова
коллективными. Так, например, рота
22-го гвардейского полка, в которой
осталось всего 25 бойцов, попала в
окружение. Они могли еще вырваться,
но не покинули своего рубежа,
приняли бой с фашистскими танками и
геройски пали в неравном поединке.
Погибли и почти все офицеры штаба
того же полка, до последнего
защищая свой командный пункт.

— Так же, как
и в начале войны, — говорил Афанасий
Павлантьевич, — сражаться
приходилось с численно
превосходящим противником, но мы
были теперь куда опытнее. И то, что
удавалось врагу в сорок первом, не
проходило в сорок втором. Несколько
раз, например, наши полки попадали в
окружение, и всякий раз они
вырывались ночью из вражеского
кольца с минимальными потерями.
Так, ожесточенно сопротивляясь, мы
пятились до станции Клетская, где
переправились через Дон и заняли
оборону на его левом берегу. На этом
рубеже фронт на некоторое время и
замер…

Там, где
сейчас плещутся воды Цимлянского
моря, летом сорок второго принял
боевое крещение сформированный в
Иркутске 272-й Сибирский полк 181-й
стрелковой дивизии, которая за те
бои получит наименование
Сталинградской и будет награждена
орденом Ленина. Командовал тем
полком майор Григорий Савчук, за
форсирование Днепра ставший Героем
Советского Союза.

Но в то
жаркое лето сорок второго все это
было в будущем, а в настоящем —
выжженная степь; густой запах
горечью оседал на потрескавшихся
губах. Были кровавые мозоли,
набитые на руках, когда по приказу
майора бойцы рыли узкие зигзаги
сплошных траншей.

— Если не
зароемся как следует в землю, —
говорил подчиненным комполка, — не
удержать нам свой рубеж и не спасти
своих жизней.

В
справедливости его слов скоро все
убедились: траншеи помогли устоять
под бешеным натиском врага. И еще
помогло мужество. Когда 18 танков
ворвались на участок обороны 9-й
роты, из траншеи поднялся комсорг
полка младший лейтенант Дмитрий
Яковлев и с двумя противотанковыми
гранатами бросился под головной
танк. Раздался оглушительный взрыв,
машина загорелась и остановилась
как вкопанная. Полетели гранаты и
бутылки с зажигательной смесью в
другие танки.

Так наш
земляк Дмитрий Яковлев помог своим
беззаветным мужеством отбить
яростную атаку врага.

А вскоре
автоматчик этого же полка Алексей
Ващенко своим телом закрыл
амбразуру вражеского дзота.

Именно в те
напряженные летние дни были
переданы из резерва Ставки только
что созданному Сталинградскому
фронту три стрелковые дивизии,
сформированные в нашем
Забайкальском военном округе: 304-я —
полковника И.В. Хазова, 321-я —
подполковника А.И. Валюгина и 399-я —
полковника Н.Г. Травникова. Чуть
позже приняла активное участие в
том грандиозном сражении и еще одна
забайкальская дивизия — 116-я
стрелковая под командованием
полковника, а затем генерал-майора,
И.М. Макарова. Во всех этих четырех
соединениях были уроженцы
Иркутской области. Были они и в
других дивизиях и полках,
отстаивавших Сталинград на дальних
и ближних подступах, а потом и в
уличных боях в самом городе.

Вспоминая в
мирные дни весь тот ад, удивлялись
ветераны, как выжили, как хватило
сил все выдюжить. И преклонялись
перед памятью погибших. Герой
Советского Союза генерал-полковник
М.С. Шумилов, бывший командарм 64-й, в
своих воспоминаниях пишет, что в
тех боях покрыли себя немеркнущей
славой иркутяне. Именно так
конкретно, — иркутяне. И приводит в
пример подвиг, совершенный
зиминцем Константином Михайловым
из 93-й бригады. В одном из боев,
когда погиб весь расчет миномета, а
гитлеровцы продолжали наседать,
оставшийся в одиночестве воин не
покинул своего рубежа, а вступил в
гранатный бой. Он сковал целый
взвод немцев, многих из них вывел из
строя, а сам, даже раненый, не отошел
до тех пор, пока фашистская пуля не
сразила его.

Отважно
действовал и уроженец
Усть-Ордынского С.Ш. Мурандинов.
Став наводчиком "сорокопятки"
321-й дивизии, он смело вступил в
схватку с фашистскими танками, имея
всего десяток снарядов. Из
наступавших машин он уничтожил
четыре танка. Возможно, он даже
увеличил бы этот счет, но не хватило
снарядов.

В составе 41-й
гвардейской стрелковой дивизии
воевал Павел Копылов, призванный из
Баяндая. Еще в сорок первом году
стал он пулеметчиком 23-й
воздушно-десантной бригады, в
составе которой и высаживался в
немецком тылу под Смоленском. Там
вместе с партизанами громили они
вражеские гарнизоны, рвали их
коммуникации, отбивались от
карателей. Был награжден Копылов
орденом Красного Знамени — высокой
наградой для рядового бойца.
Потому, должно быть, под
Сталинградом и включили его в
дивизионную разведку. В одну из
ночей его разведгруппе повезло: она
захватила в качестве "языка"
немецкого офицера связи с ценными
документами.

Из дневника
члена Военного совета фронта А.С.
Чуянова: "19 августа. Наша
разведка перехватила приказ
командующего 6-й немецко-фашистской
армией Паулюса о решающем
наступлении на Сталинград…
Создана ударная группа войск в
составе шести пехотных, двух
моторизованных и одной танковой
дивизий. Гитлеровское командование
решило форсировать Дон в районе
хутора Вертячий и ворваться в
Сталинград с северо-запада…"

Итак, точка,
где могло произойти несчастье,
стала известна. Но это еще не
значило, что предполагаемый удар
есть чем отразить. Ведь дивизии 62-й
армии сильно поредели в предыдущих
боях. Недоставало артиллерии, а та,
что имелась, очень слабо была
обеспечена боеприпасами. Конечно,
командование пыталось поправить
положение, но делало это, на мой
теперешний взгляд, недостаточно
продуманно. В район захваченного
врагом плацдарма выдвинули всего
полк нашей 87-й дивизии, а в ночь с 22
на 23 августа поступил приказ
покинуть средний обвод обороны и
своим ходом выдвинуться в район
Вертячего всей дивизии, чтобы там
очистить плацдарм от врага.

К сожалению,
наше командование не знало, какое
огромное количество сил противник
уже сосредоточил на плацдарме.
Иначе, может быть, и не стали бы
снимать дивизию с оборонительного
рубежа с целью решения заведомо
непосильной задачи.

Не
дождавшись прибытия сменщиков —
воинов 35-й гвардейской стрелковой
дивизии, — мы начали выдвижение к
месту назначения. Когда на рассвете
достигли района Большой и Малой
Россошки, наши подразделения
подверглись массированному удару
немецкой авиации. Огромные дымные
столбы поднялись в небо. Все горело:
разбитые автомашины, неубранные
хлеба, скирды соломы… Вдобавок к
только что пережитому, мы увидели
приближение огромных колонн
немецких танков и следующих за ними
бронетранспортеров и автомашин с
вражеской пехотой.

Танковый
клин как бы разрезал дивизию,
отбросив ее воинов на разные фланги
пробитого коридора. Были потеряны
вся артиллерия и минометы, средства
связи. Тяжелые потери дивизия
понесла и в людях.

В результате
ударная немецкая группировка во
главе 14-го танкового корпуса вышла
к Волге севернее поселка Рынок. Но
все ее попытки ворваться на
тракторный завод не увенчались
успехом, хотя Сталинград был
подвергнут невиданной дотоле
бомбардировке с воздуха. Сотни
тяжелых бомбардировщиков налетали
волнами, методически сбрасывая то
зажигательные, то фугасные бомбы.
Взрывы страшной силы сотрясали
землю. Горели жилые кварталы,
рушились, как карточные, здания
школ, превращенные в госпитали. Дым
пожарищ застлал полуденное солнце.
В тысячи семей вошли горе и смерть.

Все же это не
сломило воли к сопротивлению. Сами
немцы признавались, что советские
войска сражались за каждую пядь
земли, что население взялось за
оружие.

В это же
время, как отмечал в своих мемуарах
Маршал Советского Союза В.И. Чуйков,
бывший командарм 62-й, в районе Малых
Россошек, в сорока километрах
западнее Сталинграда,
"отличились 33 воина 1379-го
стрелкового полка 87-й стрелковой
дивизии 62-й армии во главе с
заместителем политрука
комсомольцем Леонидом Ковалевым.
Оказавшись в полном окружении,
бойцы не отступили… У воинов
кончился запас продовольствия.
Стояла жара, а у людей не было ни
капли воды. Но бойцы не дрогнули. В
бою, когда фашистские танки
штурмовали их позиции, герои сожгли
27 танков и уничтожили около 150
фашистов".

Мне довелось
встречаться с одним из этих героев
— Михаилом Ивановичем Толкачевым.
Он работал на Иркутском заводе
тяжелого машиностроения имени
Куйбышева, на котором после войны и
начал свою трудовую биографию. Он с
гордостью говорил о том бое, когда 33
воина отбили три вражеские атаки
бутылками с зажигательной смесью и
гранатами.

Когда бои
перенеслись в черту города, а
временами казалось, что
обороняться уже совершенно
невозможно, наши войска, как
отмечал позднее маршал А.М.
Василевский, "продолжали борьбу
с возрастающим героизмом. Несмотря
на огромное превосходство в силах и
средствах, противнику так и не
удалось сломить сопротивление
защитников непокоренного
города".

Сотни
иркутян участвовали в той
знаменитой битве. Среди них — Петр
Баранов, уничтоживший 39 фашистов и
побывавший в двух рукопашных
схватках. Был дважды ранен. Вторая
фашистская пуля пробила грудь
смельчака. Его кровью был обагрен
комсомольский билет, выданный 22
сентября 1938 года Зиминским РК
ВЛКСМ. Этот билет хранился в Музее
обороны Сталинграда как
свидетельство воинской славы
комсомольцев-сибиряков.

Одним из них
был комсорг полка "катюш",
ставший в послевоенное время
первым заместителем председателя
Иркутского облисполкома, —
Иннокентий Михайлович Мельников.
Саперным взводом и ротой
командовал под Сталинградом Лев
Архипович Кукуев, ставший после
войны известным иркутским
писателем. Свыше ста фашистов
истребил в уличных боях
снайпер-гвардеец Г.Г. Болтырев — до
войны кузнец колхоза "Красная
Аларь".

Отличились в
боях и бывший тракторист
Балаганской МТС И. Ерохин,
тулунчанин В. Протасюк, замкомбата
Лобов, разведчик Савкин, наводчик
орудия Шаманский и многие другие.

Обороняясь,
мы готовились к контрнаступлению,
подтягивали войска. Одной из таких
частей был противотанковый полк
РГК, в котором служил усольчанин
Михаил Протопопов.

"Непосредственно
боевые действия наш полк начал 19
ноября 1942 года в районе Тундутово.
Против наших наступавших войск
действовал румынский корпус. К
исходу дня от этого корпуса мало
что осталось. Азарт атаки захватил
артиллеристов. Когда пришлось
прекратить огонь из пушек, чтобы не
поразить своих же, помню, мы сами
пошли врукопашную и взяли в плен
десятки румын".

Контрнаступление
завершилось окружением фашистских
войск. Попытка деблокировать
окруженные войска не удалась. Помог
ее сорвать и мой родной 1378-й
стрелковый полк 87-й стрелковой
дивизии, который 15 декабря
форсированным маршем прибыл в
район Верхне-Кумского . Тридцать
атак отразил наш полк. Как отмечает
военный историк академик А.М.
Самсонов, "комполка Диасамидзе с
большим мастерством и твердостью
руководил боем; уверенный в
мужестве своих солдат и офицеров,
он, в свою очередь, подавал им
пример несокрушимой воли к
победе". Много подвигов было
совершено воинами нашего полка в те
напряженные декабрьские дни.

Пройдут годы.
И фельдмаршал Фридрих Паулюс
приступит к написанию мемуаров. К
сожалению, ему не удастся их
завершить. Он умрет 1 февраля 1959
года. Но наш известный военный
историк П.А. Жилин сможет
ознакомиться и опубликовать то, что
написал немецкий фельдмаршал.
Приведу всего одну выдержку из этой
публикации:

"После
того как наступавшим войскам
Красной Армии удалось сдавить 6-ю
армию в центральной части города,
боевые действия постепенно начали
превращаться в частные бои за
отдельные окопы, доты и командные
пункты штабов. Сопротивление
совершенно измотанных войск южной
(включая штаб армии) и центральной
групп прекратилось 31.1.43. Северная
группа еще держалась до утра 2.2 …
Таков был конец начавшегося со
столь большими надеждами летнего
наступления 1942 г., которое, по
замыслам Гитлера, должно было
решить исход войны на Востоке".

Помню, из
батальона выздоравливающих нашу
группу повезли почти через весь
город, в новую часть. Сталинград
лежал в руинах — предстояло строить
совсем новый город. И много других
городов и сел предстояло
освободить, а потом
восстанавливать. Но война уже была
не та, фашисты были "после
Сталинграда", и мы были —
"после Сталинграда". И не будем
забывать, что наступление,
начавшееся в волжских степях,
закончилось в Берлине, а подвиг
нашего народа у стен Сталинграда
тогда же получил мировое признание.