Суровые трудовые будни

В областной клинической больнице в Юбилейном ранним вечером было непривычно тихо даже в приёмном покое, обычно суетливом и многолюдном. Мы с Кириллом запираемся в женской смотровой и неспешно разговариваем, пока он драит пыльные после зимы стеклопакеты. Ничего в молодом парне не выдаёт оголтелого религиозного фанатика. Лёгкий бежевый костюм, пришедший на смену кондовому белому халату, спокойная речь и очки в тонкой металлической оправе, вкупе с остальным внешним видом напоминающие образ молодого Чернышевского, по моде подстриженного «под горшок». 

Кирилл родился в Усть-Илимске в простой религиозной семье: отец – инженер-электромонтёр, мама – домохозяйка, оба принадлежали к свидетелям Иеговы. К вере родителей уже в сознательном возрасте привела мама отца, бабушка Кирилла. К тому времени отец уже успел отслужить в армии. 

– Суровая у вас была семья? Были какие-то религиозные запреты? – интересуется «Иркутский репортёр».

– Да не было у меня особых ограничений, – отвечает Кирилл, выжимая за окно тряпку. – То есть запреты были: курить, пить алкоголь по подъездам, но я не думаю, что в нерелигиозных семьях этому учат специально. Получается, в детстве у меня были обычные запреты… Единственное, что можно отметить из проявлений религии, – я с детства не участвовал в государственных праздниках: не ходил на парады, демонстрации, не стоял на посту у Вечного огня. 

В 2006 году Кирилл и его родители переехали к Иркутск, к бабушке. Здесь он закончил самую обычную школу – 39-ю, на Цимлянской, – и поступил в Иркутский авиационный техникум. Когда он его заканчивал – с красным дипломом, – подошло время отдавать долг Родине. К этому моменту молодой человек знал точно: оружие в руки он не возьмёт, а свою присягу уже давно принёс Богу.

В Иркутской области первые «альтернативщики» отправились нести свою миротворческую миссию в различные гражданские учреждения ровно десять лет назад. Федеральный закон об альтернативной гражданской службе №113-фз был принят к исполнению в конце июля 2002 года, и после года подготовок и согласований, куда и кого, во время осеннего призыва 2004-го военкоматы приступили к приёму заявлений на прохождение службы в «альтернативных войсках». Первоначально сложности возникли с тем, чтобы свести гражданских работодателей с военными «сборщиками». 

В самом деле, постоянных мест, где из года в год несут альтернативную службу, не существует – они вообще практически не повторяются. Нет также списка профессий, на которые можно набрать «альтернативщиков», – это тоже сиюминутная потребность, кто когда понадобится. Постоянно только одно: это всегда низкооплачиваемый неквалифицированный труд, на который из гражданских никто не идёт. Из немногочисленных мест альтернативной службы, которые вызывают хоть какой-то интерес и куда реально попадали призывники из Приангарья за эти десять лет, в отделении учёта граждан, подлежащих призыву на воинскую службу на сборном пункте в Гончарово, смогли вспомнить только место рабочего сцены в Амурском театре драмы и два места автослесарей в Мосавтохозяйстве, причём два приятеля, которые туда попали, жаловались на тяжёлый труд и маленькую зарплату.     

Механизм отправки на альтернативную службу работает по принципу совпадения потребностей и возможностей – по сути, это два параллельных потока. С одной стороны, организации и производства подают в областное министерство труда и занятости заявки на замещение вакантных должностей. В конце года эти заявки суммируются в Министерстве Роструда, издаётся приказ, который завершает приложение со списком всех рабочих заявок. С другой стороны, с началом очередного призыва в райвоенкоматах составляются списки желающих попасть на альтернативную гражданскую службу. 

Поскольку место для гражданской формы прохождения службы ещё надо найти, заявление об этом нужно написать в военкомат за полгода до начала призывной кампании. После прохождения призывной комиссии кандидат в «альтернативщики» отправляется домой и терпеливо ждёт, пока ему подыщут место службы. Ожидание тянется полгода – до следующего призыва. Если подходящего места всё-таки не найдётся, он может пропустить свой призыв и ожидать, что повезёт в следующем. Например, в весенний призыв этого года пока не удалось найти мест для троих призывников из Черемхова, Куйтуна и из-под Свирска, оставшихся с осеннего призыва прошлого года. Основная проблема в том, что «альтернативщики» имеют право бесплатного предоставления жилья по месту «отработки» срока службы. 

И если у предприятия, подавшего заявку, нет такой возможности, то получить кандидата на замещение вакансии оно может в одном случае – если сам призывник живёт в местах, не столь отдалённых от места службы. Поэтому сейчас им стараются подыскать место службы поближе к месту прописки.  

В остальном «альтернативщики» пользуются всеми правами и благами обычных трудящихся – отпуск, оплачиваемый больничный, право на учёбу без отрыва от производства и даже отпуск на время сессии. В отделении учёта призывников утверждают, что некоторые уезжают к месту несения альтернативной службы с семьями и детьми и остаются там на постоянное жительство. 

Труднодоказуемое право на альтернативу   

Кирилл – свидетель Иеговы, поэтому в соответствии со своими убеждениями вместо оружия в армии взял в руки тряпку
в областной клинической больнице. Вместо звания рядового – должность санитара…

Разговор прерывают вездесущие медсёстры, которые пытаются вторгнуться в женскую смотровую с каталкой, с которой индифферентно взирает на окружающее свежедоставленный больной, однако Кирилл вежливо, но непреклонно выпроваживает их: мол, генеральная уборка, идите в процедурный. И продолжает рассказывать:

– Родители не занимались этим вопросом. Я сам нашёл закон об альтернативной службе, узнал, как и в какие сроки это делается, за полгода до призыва пошёл в военкомат и написал заявление. Мне уже было двадцать – я пользовался отсрочкой для учеников профессиональных учебных заведений, поэтому в военкомат обратился за полгода до диплома. Заявление приняли, потом пришла повестка явиться в призывную комиссию. 

– А как ты доказал, что хочешь служить на альтернативной службе по религиозным убеждениям, а не по дури и блажи? 

– Понятное дело, что в церкви списки не ведутся – кто ходит на собрания, кто является её членом. Поэтому я спросил своих единоверцев, кто из старших у нас этими вопросами занимается: я ведь был не первым таким призывником. Насколько я знаю, те, кто занимается организационными вопросами у нас на собраниях, связались с управлением церкви в Санкт-Петербурге, и оттуда дали рекомендацию, прислали характеристику для военкомата, – Кирилл бросает тряпку в ведро и пристально смотрит в глаза: – Но ты пойми, что это было только дополнительное доказательство. Главное – это то, как я отвечал на вопросы призывной комиссии, рассказывал им о своей вере. Я накануне даже небольшой конспект составил.

Вал желающих попасть на альтернативную службу в военкоматах области случился только раз, в первые призывные кампании, сразу после вступления приказа в силу в 2004-2005 годах. В весенний призыв 2004 года семьдесят человек написали заявление на прохождение этого вида исполнения воинского долга. Убыли на прохождение «альтернативки» всего трое. Объясняется это двумя простыми причинами, и первая же довольно забавная – призывнику нужно убедительно обосновать для призывной комиссии, что он силой обстоятельств вынужден идти на гражданскую форму прохождения службы. 

В законе определено, что такое право имеют всего две категории призывников: несение военной службы противоречит убеждениям или вероисповеданию молодого человека, или же он относится к коренному малочисленному народу и ведёт традиционный образ жизни, осуществляет традиционное хозяйствование, занимается традиционными промыслами. Но под малую народность «закосить» сложно. А действительно принадлежащие к коренным народностям, например, эвенки и карагазы и даже русские, живущие на территории их компактного проживания где-нибудь в Тофаларии или на Катанге, наоборот, всеми силами пытаются попасть на воинскую службу, даже если не проходят по здоровью. Дело в том, что в этих местах население традиционно промышляет охотой и отслужить на действительной воинской службе для местных мальчишек до сих пор остаётся делом долга и чести. 

Поэтому семьдесят «альтернативщиков» решили выдать нежелание служить за противоречие их религиозным убеждениям. Однако они должны были убедить призывную комиссию, что для них это действительно духовный запрет, а не душевная блажь. Установленного способа доказательства или необходимого пакета документов нет. Как правило, относящиеся к одной из непротивленческих конфессий должны привести с собой свидетеля по вере, который подтвердит их  принадлежность церкви и объяснит основные религиозные запреты. Свидетели Иеговы часто приносят заверенные свидетельства, присланные из центров веры в Москве и Санкт-Петербурге, что данный человек действительно принадлежит этой церкви и не может давать присягу государству, так как уже дал её Богу.   

Но были и такие упёртые пацифисты, которым удавалось убеждать призывные комиссии в том, что давать присягу и брать в руки оружие для них восьмой смертный грех. И, когда они получали направление, их подстерегала неожиданная неприятность – та самая «вторая простая причина». Оказывалось, что срок альтернативной службы превышает период обычной воинской приблизительно в полтора раза – 42 месяца «альтернативки» против 24 обычной «строевой муштры» (по срокам службы, действительным на 2005 год). И в этом случае было не до смеха: отказаться от несения службы уже поздно, на отказников направлялись материалы в прокуратуру. Там они получали небольшой штраф и совершенно реальную судимость.

По этим всего двум, но весьма весомым причинам поток желающих легко и законно «откосить» быстро превратился в тонкий ручеёк – уже несколько лет подряд количество «альтернативщиков» по области за один призыв составляет устойчивое значение в 6–10 человек. Сейчас срок альтернативной службы составляет 21 месяц против одного года, как в песне «Аты-баты, мы теперь солдаты». 

«Иркутскому репортёру» не удалось разобраться только в одной юридической тонкости. В законе разделены понятия «убеждения» и «вероисповедание». Что же будет, если человек не принадлежит ни к одной церкви, но является пацифистом и толстовцем где-то глубоко в душе? Как ему это доказать призывной комиссии? Старший помощник начальника отдела подготовки к призыву на военную службу Надежда Мартынова сказала, что до сих пор им не пришлось встречаться с подобными случаями, но, как бы то ни было, человеку придётся доказывать свои убеждения конкретными делами – активной жизненной позицией, участием в общественной жизни или неформальных объединениях, которые проповедуют отказ от применения оружия. Если он останется недовольным отказом призывной комиссии в его праве проходить альтернативную службу, он может обратиться в суд. Прецеденты уже есть: за время существования этого рода воинской обязанности в области порядка пяти человек обжаловали решение комиссии в суде. Ни разу суд не поддержал их в том, что они обоснованно имеют на это право.  

Иеговисты-пацифисты   

Замначотдела подготовки к призыву Надежда Мартынова: «Буддисты и лица нетрадиционной сексуальной ориентации на альтернативную службу заявлений пока
не подавали…»

Кирилл заканчивает драить окна, медсёстры быстро захватывают очищенный плацдарм смотровой, и мы уходим болтать в закуток процедурного кабинета – чайник с печенюшками на столе, вокруг – инвалидные кресла. Кирилл вспоминает:

– Ждал я недолго. Это был осенний призыв 2012 года. В конце октября я прошёл комиссию, а месяца через два меня уже вызвали в военкомат. Мне дали прочитать закон об альтернативной службе, объяснили мои права, правила прохождения службы, я расписался, что ознакомлен, и получил зелёную книжечку гражданина, проходящего гражданскую альтернативную службу. После этого вручили направление на работу сюда, в областную больницу.

– И как тебя встретили? Имеется в виду, как обычного нового сотрудника, или к тем, кто проходит альтернативную службу, здесь другое отношение? 

– Особого отношения не было – здесь до меня уже проходили такую службу два человека. Второй как раз демобилизовался за месяц перед моим приходом. А так как людей не хватало, меня сразу взяли в оборот, и было уже не до того, служишь ты или просто устроился на работу. Это сегодня день спокойный, а в будни нам бы с вами не удалось так спокойно посидеть, поговорить.  

На территории области на альтернативную службу за десять лет и до сих пор призывались только по религиозным соображениям. Подавляющее большинство этих призывников – иеговисты. Надежда Мартынова рассказывает, что всё это время они приходили в призывные пункты тех мест, где церковь давно и прочно обосновалась, – Усолье-Сибирское, Ангарск, Братск, Усть-Илимск. Последние два года подобные призывники появились в Слюдянке. Как ни странно, подобных богоборцев в областном центре единицы – точнее говоря, три человека за десять лет.

Вопреки расхожему штампу, альтернативная служба называется не военной, а, наоборот, гражданской. Вместо красного военного билета альтернативно призванным выдают зелёную книжечку «гражданина гражданской службы»…

Меньшую часть составляют приверженцы евангельской христианской веры. Кстати, не было ни одного буддиста, которых в области достаточно много и о которых вспоминают, как только речь заходит об отказе ношения оружия. 

Места, куда отправляют служить «на гражданку», каждый год меняются. Обычно «альтернативщики» работают дворниками, уборщиками и санитарами в медицинских учреждениях. Например, в прошлом году среди доступных были  вакансии в геронтологическом центре в Маркова, Баракшинском и Сергинском психоневрологических интернатах, областных детской и клинической больницах в Иркутске. Во время прошлого призыва появилась новая «горячая точка» – почтовые отделения области. Сейчас «альтернативщики» работают в Усолье, Братске и Черемхове. Характерно, что сами призывники выбирать себе место альтернативной службы не имеют права, как и не имеют права отказаться от «распределения» – это считается уклонением от выполнения военной обязанности, и решается этот конфликт интересов через прокуратуру. 

Был прецедент, когда один из уже утверждённых «альтернативщиков» съездил на предприятие, где ему было предписано служить, посмотрел на условия труда, и так ему всё это не понравилось, что он потребовал… отправить его служить в любую обычную военную часть. Военкомат направил материалы в прокуратуру, но там в действиях молодого человека не усмотрели состава преступления, так как он не отказывался, а, наоборот, рвался отдать свой долг Родине. Поэтому его отправили служить на общих основаниях.    

Кстати, вопреки распространённому убеждению, принадлежность к нетрадиционной сексуальной ориентации вовсе не является достаточной причиной для прохождения альтернативной службы. Сотрудники отдела подготовки к призыву на военную службу были обескуражены вопросом, что будет, если к ним обратится такой человек, и могли ответить только, что его судьбу должна будет как-то решить медкомиссия, но на альтернативную службу по этим показаниям ввиду своей индивидуальности он однозначно не попадёт. 

В продолжающейся сейчас призывной кампании на различные места альтернативной гражданской службы уже набрали семь человек – на них пришли заявки из Роструда. Это место дворника в училище Усть-Кута, санитарки-мойщицы в тулунском психоневрологическом интернате, уборщика помещений в профколледже Железногорска-Илимского и два места в областном центре – санитарами в детскую больницу и детдом-интернат для умственно отсталых детей. 

Кирилл отслужил уже год и четыре месяца. На прощанье «Иркутский репортёр» спрашивает, ждёт ли он своего «дембеля» как окончания военной службы, или это для него просто работа, где некоторое время необходимо отработать. Кирилл отвечает уверенно, словно уже думал об этом и всё для себя решил:

– Здесь я служу. И для меня это – именно служба, а не работа. Конечно, я жду, когда она закончится. Это будет завершённый этап моей жизни, после которого можно будет заняться чем-то ещё. 

– Уже решил чем?

– Скажем так: я буду работать по специальности, но на себя…