— Покончено с секретами, — заявил Дмитрий Аркадьевич. — В 2002 году уран
постановлением правительства исключен из списка «стратегических видов
полезных ископаемых».

— По-видимому, правительство решило, что России не нужны ни
современное оружие, ни топливо для атомных реакторов?

— Более того, если внимательно прочитать документ под названием
«Энергетическая стратегия России на период до 2020 года», то создается
впечатление, что запасы урана в России несметны и грести их можно лопатой.
Упомянутая «Стратегия», одобренная в 2003 г. правительством,
предусматривает удвоение к 2020 году установленных мощностей АЭС.
Предполагается, что будут введены в строй новые энергоблоки, и если сейчас 30
ядерных энергоблоков на 10 АЭС вырабатывают 141,3 млрд. кВт/ч
электроэнергии, то в 2020 г. ее будет вырабатываться 300 млрд. кВт/ч. Громадье
этих прожектов опирается на предположение, что природные кладовые урана
полны, учтены и записаны в амбарные книги.

Реальность крайне далека от этой радужной картины. Мировое потребление
урана с 1993 г. по 2002 г. увеличилось с 50 до 67 тыс.т в год. При этом
производство урана осталось на прежнем уровне, 32 — 35 тыс. тонн в год.
Годовая потребность России в уране составляет около 15 тыс. тонн в год, но
производство его в нашей стране не превышает трех тысяч тонн. Эти три тысячи
поступают с единственного уранодобывающего предприятия — АООТ
«Приаргунское производственное горно-химическое объединение» (АООТ
«ППГХО») в Читинской области.

— Где же наши АЭС берут недостающий уран?

— Дефицит покрывается за счет складских резервов, созданных в бывшем
СССР. Но беда в том, что к 2010 г. эти запасы будут исчерпаны.
Они сильно сократились в последнее десятилетие за счет неконтролируемого
экспорта урана, который поступал на мировой рынок из России. Ежегодно на
рынок буквально выбрасывалось порядка 16 тысяч тонн урана. Это стало
главной причиной падения мировых цен на это сырье. К 1998 г. цена
килограмма урана упала до 22,75 долл. Но сейчас, в условиях мирового
дефицита урана, конъюнктура находится на переломе. Цены поползли вверх и
сейчас составляют не менее 50 долл. за килограмм.

Россия испытает урановый кризис гораздо раньше 2020 г. В ближайшие 7 — 8
лет она превратится из экспортера природного урана в его импортера.

— Созданные в СССР резервы разбазарили, новых не создали. Но где же те
месторождения, которые были открыты советскими геологами и
позволили накопить эти запасы?

— Беда в том, что основные разведанные месторождения урана располагались
вдоль южных границ СССР. Созданные после развала Союза страны вместе с
суверенитетом приватизировали и эти месторождения. К примеру, Казахстан
сегодня занимает второе место в мире после Австралии по разведанным запасам
урана в недрах (около 680 тыс. т), а Россия — седьмое.

— Обидно, что все эти месторождения, доставшиеся странам СНГ, были
открыты и подготовлены к эксплуатации российскими геологами…

Сосновская экспедиция Первого Главного геологического управления была
создана в 1947 г. для поиска и разведки урановых и ториевых руд на
территории Иркутской и Читинской областей, Бурятской и Якутской АССР.
Кроме того, начиная с 1947 г. экспедиция выполняла масштабные поисково-
разведывательные работы полезных ископаемых в Монголии.
Сосновская экспедиция за полвека поисково-разведочных работ выявила 82
месторождения урана. Открыта крупная монацитоносная Алданская
провинция (россыпи) с ториевым и редкоземельным оруденением. Богатые
руды первого уранового месторождения Мраморного были использованы для
реализации «атомного проекта» в 1949 — 1950 гг. Выдающимся открытием
стал Стрельцовский рудный район, на базе которого в 60-е годы и был
построен Приаргунский горно-химический комбинат. Сегодня это
единственное на территории России уранодобывающее и перерабатывающее
предприятие. Все достоверные запасы, выявленные и разведанные
«Сосновгеологией», составляют более 12% от мировых. Следует заметить,
что, кроме урана, этой экспедицией было открыто 53 месторождения других
полезных ископаемых в СССР и Монголии. К ее достижениям относится
открытие единственного в мире месторождения чароита — уникального
поделочного камня.

— Но давайте вернемся к делам сегодняшним. Чем сейчас занимается
«Сосновгеология» и каковы перспективы преодоления уранового кризиса,
перед которым оказалась Россия?

— Наше предприятие не избежало преобразований. В 1997
г. оно стало государственным федеральным унитарным предприятием
«Сосновгеология», а затем превратилось в Байкальский филиал
государственного федерального унитарного предприятия
«Урангеологоразведка». В составе предприятия — геолого-разведочные партии,
аналитическая лаборатория, геоэкологический центр, мощная ремонтно-
техническая база. С таким потенциалом мы можем выполнять весь комплекс
геолого-разведочных работ на уран, благородные и редкие металлы, включая
детальную разведку и подготовку к эксплуатации месторождений. Пока еще
можем…

К сожалению, за эти годы штат экспедиции сократился с полутора тысяч
человек до пятисот. Стареет техника, на обновление которой нет средств,
стареют люди. Кадровая проблема самая болезненная. Носителями
интеллектуального потенциала являются опытные и, к сожалению, не молодые
специалисты-уранщики. Их средний возраст более 50 лет. Без пополнения
свежими силами «мозги» будут утрачены в ближайшие 7 — 8 лет. И если
технику, технологии и методики можно купить (были бы деньги), то научные
школы создаются десятилетиями…

— А где же выпускники геологических факультетов?

— Молодежь приходит, но долго не задерживается. Жилья нет, зарплата
маленькая. Неудивительно, что молодые талантливые геологи быстро находят
себе работу в частных фирмах и за рубежом, в том числе в соседней Монголии,
где можно за несколько лет накопить на квартиру.

Тем не менее экспедиция работает, зарабатывает деньги. Нашими
главными задачами остались поиск и разведка месторождений, пригодных для
разработки с использованием новых технологий, а также работа на местных
богатых рудах в кристаллических породах, конкурентоспособных в
международном плане. Они есть в Бурятии, Забайкалье, на севере Иркутской
области. Севернее Байкала на этих объектах работают две полевые партии.
Второе направление — экология: геоэкологический центр реализует
экологические проекты, проводит изыскания по трассам будущего
нефтепровода Ковыкта — Саянск — Иркутск, а также по трассе газопровода,
который пойдет в Находку.

— Так что же, судя по вашим словам, есть основания для оптимизма?

— Для оптимизма можно найти основания в самой безвыходной ситуации. Но
то, что урановая сырьевая база страны находится в критическом положении,
— факт, сомнению не подлежащий. Хочу заметить, что с момента открытия
месторождения до момента, когда оно готово к эксплуатации, проходит не менее
15 лет. Слишком много времени упущено. Для исправления ситуации нужно
принять комплекс экстренных мер на высшем государственном уровне.
В качестве первого шага следует обеспечить ежегодное бесперебойное
финансирование геолого-разведочных работ на уран. Необходимо вкладывать по
550 — 400 млн. руб. ежегодно в течение 5 — 6 лет. Лишь в этом случае можно
рассчитывать, что к 2010 году будут выявлены новые уранорудные объекты,
представляющие интерес для добывающей промышленности.

Сейчас Министерство природных ресурсов выделяет на разведку урана не
более 190 млн. руб. в год. Причем, в силу бюрократических проволочек,
финансирование начинается в середине, а то и в конце года. В таких условиях
рассчитывать на улучшение ситуации невозможно.

Следует немедленно приступить к работам по строительству добывающего
предприятия на базе резервного Эльконского уранорудного района в Якутии.
Этот район имеет крупнейший в мире потенциал. Он оценивается в 600 тысяч
тонн урана. Кроме того, в рудах имеются запасы золота и молибдена.
Необходимые работы с учетом разработки ТЭО могут быть выполнены в
течение 2 -5 лет с общими затратами в 50 — 60 млн. рублей. Не сомневаюсь,
если правительство осознает, насколько серьезно и критично нынешнее
положение дел, необходимые средства найдутся. Вот тогда будут основания для
оптимизма.