— Валентин Васильевич, с чего для вас начинается спектакль, что является первым импульсом?

— Нужно, чтобы спектакль волновал тебя. И если ты сумеешь передать своё волнение от этого материала артисту, то оно по моторной реакции перейдёт и к зрителю. Неважно, какой он, этот зритель, и какого возраста. В данном случае на меня повлияла, захватила судьба и притяжение личности Ивана Сергеевича Тургенева. Меня глубоко взволновала его личная жизнь, не совсем складная и благополучная.

— Сейчас говорят, что высокой и чистой любви не осталось, людьми движут корыстные интересы, прагматизм, всё поставлено на коммерческую основу. Романтики в отношениях не осталось…

— Да нет, я так не думаю. С любовью по-прежнему всё в порядке. Возможно, у кого-то она связана с деньгами, но у большинства любовь остаётся любовью. Молодые люди открывают для себя мир, полный новых, неизведанных чувств, тайн, загадок. И со временем понимают, что люди и до них также любили и страдали, что те же чувства переживали их бабушки и дедушки, их родители. Что мир-то придуман давно, что он не нов и всё в нём повторяется и обновляется с каждым новым поколением… Когда Тургенев открыл дневник Варвары Петровны, своей матери, он читал его и плакал и поражался тому, какая она была удивительная женщина, как много он не знал о ней и узнал только после её смерти. Он читал и очаровывался её слогом, её манерой излагать свои мысли, её поступками, благородством и самопожертвованием. Жизнь и судьба её не были простыми. Понимал, что, к сожалению, дети не замечают этого при жизни родителей, а ощущают страшную потерю, когда их уже нет… В своём спектакле мы говорим и об этом.

— А вы сами сильно изменились с тех пор, когда вам было восемнадцать…

— По-моему, совсем не изменился. Конечно, пришёл опыт, знания, но мировоззрение, ощущения от жизни, её вкус, её бьющий и пульсирующий нерв я чувствую также и также её люблю.

— Как вы пришли к мысли, что должны заниматься режиссурой? Я видела вас в нескольких спектаклях Камчатского театра как актёра, очень глубокого, интересного, разнопланового.

— Я играл по необходимости в своих спектаклях, например, когда нужно было заменить заболевшего актёра. А вообще был такой момент в моей жизни, когда я учился в ГИТИСе на режиссёрском у Равенских, в «Маяковке» Гончарову кто-то предложил посмотреть меня на роль Ромео. Это потом уже мне сказали. Спектакль по каким-то причинам не состоялся. А вообще трудно сказать, как бы сложилась моя жизнь, получи я приглашение на эту роль и сыграй её хорошо… Жизнь могла бы измениться и пойти совсем по другому сценарию, но… Я изначально хотел стать только режиссёром и стал им.

— Были в вашей жизни моменты, когда казалось, что жизнь эту не осилить, не поднять, не вывезти, что всё против вас… Как выходили из трудных ситуаций?

— Да, такие моменты были, много раз. Всякий раз выходил из них по-разному. Когда церковь помогала выходить, когда семья, когда друзья. Опору нужно искать. У меня есть друзья, с которыми я дружу с детских лет. Они ко мне на Камчатку приезжают иногда. Живут на Урале, в Екатеринбурге. Я сам с тех мест.

— Вы сложившийся режиссёр, с именем, со своим режиссёрским стилем, видением, почерком, вас знают в провинции, приглашают на постановки, вы художественный руководитель театра на Камчатке, пишете пьесы, делаете инсценировки, в общем, человек в театральных кругах известный. Я думаю, что ваш учитель, Борис Иванович Равенских, остался бы вами доволен. А уехать вам не хотелось с Камчатки, всё-таки так далеко, оторванность от большого мира ощущается?

— Мне Камчатка нравится. Как страна, как отдельная планета. Замкнутая в себе. Да, здесь есть свои плюсы и минусы. Конечно, хорошо работать в Москве. Можно поставить один удачный спектакль и стать известным, а на периферии поставить сто спектаклей — и о тебе никто не узнает. Но, я не жалею о том, что я не в Москве. Наверное, такая моя судьба. В театре у меня сложились добрые отношения с директором, мы с ним хорошо понимаем друг друга, во всём находим общий язык, за ним я, как за каменной стеной, в смысле каких-то хозяйственных дел, благоустройства театра, финансов. У нас интересная труппа, много молодёжи, сильный состав старшего и среднего поколения актёров.

У меня много планов, много задуманных спектаклей, которые нужно делать. Я независим и свободен, я делаю то, что мне нравится, что интересно. Я остаюсь самим собой. Это главное.