издательская группа
Восточно-Сибирская правда

«Мы думали, что из него вырастет О. Генри или Чехов»

Лучшие люди, гении, таланты уходят раньше остальных. Но это лишь формальная метаморфоза. Ведь остальные, вспоминая их, поддаются невольным чувствам – неловкости за бездействие или слабость, стыду за свою бездарность, приземлённость мысли или мещанство, гордости – за того, лучшего... А значит, талант и гений не ушёл и продолжает свою работу. В рубрике «Прогулки по городу» мы попытались узнать немного больше об этом феномене, посетив вместе с доцентом кафедры журналистики ИГУ Игорем Петровым вампиловские места в Иркутске.

Иркутская земля, как ни пеняй на сибирский климат, всё ж оказалась плодородной. Одним из доказательств тому может служить имя писателя, советского драматурга Александра Вампилова, творчество которого неразрывно связано с Иркутском и Иркутской областью. Здесь он родился – в посёлке Кутулик, здесь он получил филологическое образование – в Иркутском госуниверситете, и здесь, в Иркутске, он впервые начал публиковаться. Самые первые постановки по его пьесам делал именно Иркутский драмтеатр, а уже вслед за ним талант открыли и признали все остальные советские и российские театры. Вампиловским местам в Иркутске «Сибирский энергетик» решил посвятить последние в апреле «Прогулки по городу». Рассказчиком и проводником нашим стал однокурсник и друг Александра Вампилова, доцент кафедры журналистики госуниверситета Игорь Константинович Петров.

– В своих воспоминаниях, которые были опубликованы несколько лет назад к юбилею Александра Вампилова, вы пишете, что впервые встретили его, когда вас, новоиспечённых студентов историко-филологического факультета, повезли на уборку урожая в Аларский район. 

– Действительно, так получилось, что всех своих однокурсников – тех, с кем  мне предстояло провести ближайшие пять лет, я впервые увидел не летом 1955-го  во время поступления (я не сдавал экзамены, потому что окончил школу с медалью), а уже в сентябре, когда нас отправили в колхоз. Среди них оказался и Саня – так он тогда представился.

– Все студенческие годы, да и после, вы очень тесно общались с Вампиловым. А первое впечатление каким было?

– В первый месяц нашего тесного знакомства, в те самые дни, когда мы (восемнадцать девочек и семь парней) трудились на уборке картофеля, возникла общая идея – для селян организовать в колхозном клубе концерт. Я должен был заниматься музыкальной частью, Саня взялся за постановку пьесы Чехова «Свадьба». И какой грандиозный двухчасовой концерт в итоге получился у нашей группы всего через полмесяца знакомства! И классическая музыка, и драматургия, и чтение стихов. Так они проявились, общие интересы, и объединяли потом группу пять последующих лет.

В Иркутск мы вернулись через месяц. Первые студенческие годы Саня со старшим братом Михаилом и бабушкой Александрой Африкановной снимал избушку на 3-й Железнодорожной. Но брат Сани был геологом (кстати, лауреат Государственной премии) и постоянно находился в экспедициях. Избушка, где жили Вампиловы, напоминала баньку: размером три на четыре метра, она  стояла во дворе деревянного одноэтажного домика. Несколько лет назад я побывал там, но банька уже не сохранилась. Попробуем поговорить с хозяевами этого дома. Кажется, Могилевские. «Разве можно жить с фамилией Могилевские?» – перефразировал как-то Саня Достоевского.

– Вы сами в студенчестве на съёмных квартирах не жили?

Петров: «О том, что студенческая общага
раньше была храмом, мы не подозревали»

– Нет, только в общежитии. Первые четыре года на 25-го Октября (сегодня общежитие Иркутского госуниверситета № 1), там же с нами соседствовали старшекурсники, среди них – Валя Распутин. На последнем курсе мы переехали уже в общежитие, разместившееся в Харлампиевской церкви на улице 5-й Армии. Саня тоже постоянно обитал у нас в общежитии. Благо никаких вахтёров и вахт тогда не было – относительно спокойные времена. Поэтому и гости попасть могли в общежитие в любое время.

За разговором мы с собеседником добрались до первого вампиловского места в Иркутске. И здесь нам предстала с одной стороны неожиданная, но с другой – вполне закономерная для города картина. В начале 3-й Железнодорожной, над ещё уцелевшими деревянными, потемневшими от времени «старичками» возвышаются на пригорке новостройки. Увы, застройщики снесли дом, во дворе которого стояла когда-то крошечная избушка студента Вампилова, и саму избушку. Ориентируясь лишь на ландшафт местности – крутой спуск с горки, который узурпировали теперь многоэтажки, – нам удалось опознать то место, где раньше располагалась деревянная усадьба.  

– Ничего этого раньше не было. Весь квартал был деревянным – деревня деревней, – говорит Игорь Константинович. 

От пятачка, где сконцентрировались многоэтажки, улица спускается с пригорка и убегает вниз. Частный сектор здесь сохранился и всем своим видом показывает, что ещё повоюет. Но отстаивать обитатели деревянных домов будут, судя по всему, не право на дальнейшее существование  своего хоть и живописного, но  ветшающего  жилья, а наоборот. Подтверждает это и седовласая женщина,  появившаяся из-за деревянных ворот домика, соседнего с вампиловским. Пожилая, но решительно настроенная, она, приняв нас за власть имущих, рассказала о судебных перипетиях со строителями, с которых планирует получить компенсацию за старое жильё.

– Это дом моей тетки. Я здесь бегала, когда ещё вот такая была, – женщина определила свой рост в метре от земли.

– Тогда вы, может, вспомните, рядом стоял соседский домик? Жили здесь Могилевские. В ограде была банька, её где-то в 56–59 годах снимал Вампилов – известный драматург, – интересуется Петров.

Однако собеседница о  постояльцах из соседнего дома, к нашему разочарованию, не вспомнила, зато  помогла восстановить точную фамилию тех, кто сдавал здесь жильё Вампиловым: «Могилёвы здесь жили. Могилёвы их фамилия».

«Саня постоянно обитал у нас
в общежитии», – вспоминает Игорь Константинович

– Игорь Константинович, а вы в гостях часто у Вампилова бывали?

– Да, конечно. Помню, как-то приехал летом 1957-го года из пионерского лагеря (меня завербовали туда в качестве ответственного за музыкальную часть). Зашёл в общежитие на 25-го Октября, а там – сплошная абитура. И вещи наши куда-то убрали из комнаты. Делать нечего, поехал сюда, к Сане. Повстречались, пообщались, он решил сбегать за портвейном, а мне протягивает отпечатанную рукопись и говорит: «Почитай!». Рассказ назывался «Листок из альбома». И там по сюжету точно также к герою приходит друг, и герой убегает за пивом, а перед этим даёт гостю почитать альбом со стихами, в которой обнаруживается рукописный листок …

Уже много позже, в 70-е, когда я работал на телевидении, а Саши уже не было, получил  «Литературную Россию», а там публикация Ольги Вампиловой (вторая жена драматурга), где она говорит, что рассказ «Листок из альбома» написан в последние годы жизни писателя. На самом же деле это был его ранний рассказ, это я знаю точно.

И история его создания – отдельная тема для беседы. Конечно, у нас в студенческой компании никогда не заходили разговоры о личных, любовных отношениях – любопытства такого неуместного не было, но негласно все знали, кто с кем дружит и встречается. Тем не менее был такой случай: мы учились уже на втором курсе, Саша пришёл в общежитие злой, расстроенный и сам рассказал – с Людмилой (первая жена) поссорился. Потом, конечно, они помирились, но под впечатлением от этого и был написан рассказ.

– Печатать прозу Вампилов начал довольно рано, а интерес к драматургии тоже проявлялся уже на младших курсах?

– Если честно, сначала мы все думали, что из него вырастет О. Генри или Чехов.  Он писал только рассказы и, будучи студентом, действительно много публиковался. О других его идеях никто даже не знал. С неожиданной стороны он проявил себя лишь когда занимался постановкой чеховской «Свадьбы». Репетировали мы её уже и после возвращения из колхоза. 

Между тем в 1959-м Вампилов-младший из деревянного домика переезжает на 2-ю Железнодорожную, дом № 59 – классическая «сталинка», где получил квартиру его брат Михаил, уже человек семейный. Туда же перевезли братья из Кутулика и свою мать Анастасию Прокопьевну. Но сам младший Вампилов, по привычке, да и чтобы не стеснять родных, по-прежнему частый гость в студенческом общежитии. 

– Дом на 2-й Железнодорожной вообще мало кто знает: он нигде не упоминается в биографических очерках и статьях о Вампилове. Подъезд их расположен посредине дома, окна выходили на дорогу. Михаил с семьёй жил тут до 80-х. Тут же он узнал и о гибели Сани. Вячеслав Шугаев, наш известный писатель, сообщил ему о случившемся, и старший брат буквально закружился волчком. Я в то время работал в Улан-Удэ на телевидении, собирался в отпуск в Иркутск. Уже билет на самолёт был на 18 августа, думал, ко дню рождения Сани приеду (19 августа), но вышло всё иначе… 

Делаем несколько снимков – запечатлеть малоизвестное историческое место. Из подъезда появляется любопытный жилец.

– Дом, связанный с жизнью Александра Вампилова, известного драматурга, – поясняет корреспондент.

– Он здесь раньше жил или сейчас? – парадоксальный вопрос задаёт в свою очередь любопытный иркутянин.

По улице Маяковского едем к Глазковскому мосту, который соединяет берега Ангары. Сегодня корпус двух факультетов – исторического и факультета филологии и журналистики ИГУ – находится на правом берегу, практически под самым мостом. Но в 50-е, когда филологический и исторический являлись единым факультетом, а отделения журналистики вообще не существовало, ездить по мосту, а зачастую и ходить пешком Вампилову с товарищами приходилось намного дальше – до корпуса госуниверситета № 1 (бульвар Гагарина, 20, ныне – физико-математический факультет). Именно там в 50-е обучались все студенты госуниверситета.

– Мы любили ходить пешком по этому мосту, но пока его преодолеешь, всего три-четыре машины мимо проедет, да и автобусы почти не ходили. Транспорта вообще мало было. С одним из немногочисленных автобусов на остановке перед мостом произошёл тогда случай, о котором нам рассказал Вампилов. Водитель пошёл до киоска, не поставив транспорт на ручник, автобус тронулся прямо по Маяковского в сторону моста. Шофёр едва успел догнать и притормозить, а так – не избежать беды. В итоге к нам на 25-го Октября Саня, оказавшийся пассажиром злополучного автобуса, прибежал весь взъерошенный… 

Детали из рассказа нашего собеседника очень быстро позволяют воображению нарисовать картину – тихие улочки Иркутска, лишённые шума автомобилей, пешеходы, которые торопятся или гуляют и наслаждаются погодой. Но перед нами, по контрасту с воображаемой картиной, предстает другая, реальная – на Глазковском мосту становится тесно, рабочий день заканчивается, и иркутяне на своих авто спешат домой. Ещё не пробки, но – затруднённое движение, и мы, как и все остальные, преодолеваем эту полосу препятствий на машине по направлению к улице Чкалова, где расположен Свято-Троицкий храм. Среди студентов советской эпохи известен он был в ином качестве –  как планетарий. Именно об этом месте идёт речь в одной из самых известных пьес Вампилова – в «Утиной охоте». Через дорогу от храма, в районе, зажатом между улицами Чкалова и 5-й Армии, ютились раньше  деревянные домишки с палисадниками и огородами. 

– В одном из тех домиков с окнами на церковь-планетарий снимала комнату Людмила Добрачева, подруга Сани. Здесь же и произошла та ссора, о которой я уже упоминал. И когда Саня вышел из домика, то в сердцах грохнул об калитку свою старинную гитару, разбил её вдребезги, а щепки забросил в палисадник. Свои эмоции он редко выражал так сильно. Всегда добрый и отзывчивый, в подобных ситуациях он разве что усмешкой, более красноречивой, чем слова и действия, мог показать отношение к происходящему. Кстати, в самом планетарии Вампилов так ни разу и не был. Зато хранится у нас у всех в памяти один анекдот, с ним связанный. 

Сохранилась лишь деревянная соседская двухэтажка

«…только Саня мог очень тонко и деликатно проявить негативные стороны комсомола, уже тогда превратившегося в бюрократическую структуру тоталитарной системы. Началось это на первом курсе, когда после избрания комсорга группы он очень серьёзно предложил включить в план работы коллективный выход в планетарий. В первый раз, на первом курсе, где ещё сильна была инерция школьного комсомола, это предложение было принято нормально, и его включили в план. Правда, пожелание «рядового комсомольца» группа так и не осуществила, однако каждый год при составлении очередного плана Вампилов поднимал руку и тихим, невинным голосом  предлагал этот самый злополучный «коллективный выход» в планетарий. Нетрудно представить реакцию группы на такое настойчивое предложение…» – вспоминает в своей книге Игорь Петров.

Намеченным маршрутом доезжаем до бывшего студенческого общежития на пересечении 5-й Армии и Горького. Красивый Харлампиевский храм с золотыми, отражающими в себе небо куполами, белоснежными стенами и строгим сдержанным нарядом-лепниной когда-то был обшарпанным и неприглядным домом для студентов госуниверситета. Общераспространённая практика советского периода – церкви и храмы превращались в заведения, приносящие «пользу народному хозяйству».

– Хорошо ещё, не овощной склад разместился. Бывало и такое. Но о том, что на месте общежития была когда-то церковь, узнали мы намного позже. Трудно было угадать в этом двухэтажном (куполов тогда, естественно, не было) ободранном кирпичном здании что-то другое. Окно нашей комнаты – первое слева на втором этаже – выходило на улицу Горького. Комната – очень длинная, в одой из стен – ниша глубиной  до метра, судя по всему, бывшая арка, когда-то украшавшая храм, а в наши студенческие дни «приютившая» железную кровать. Запомнились и необычайно высокие потолки – лампочка висела на четырёхметровом проводе, но свод уже не освещала, и потолок виднелся в полумраке. Напротив общежития, где сейчас стоит жилой дом, оштукатуренный и выкрашенный в жёлтый цвет, располагался Союз писателей. Туда мы бегали на литературные пятницы.

Однако неприятные эпизоды тоже случались в этих местах, где проводили мы свои молодые студенческие годы. Один из них случился накануне предполагаемого, но в итоге так и не состоявшегося, приезда в Иркутск президента США Эйзенхауэра. В городе срочно развернулись ремонтные работы, масштабная стройка; Иркутск быстро наполнился заключёнными, отбывающими трудовое наказание. В это же время, накануне госэкзаменов, мы отмечали свадьбу друзей; уже к полуночи все вышли на улицу, затеяли танцы. Весёлая студенческая молодёжь привлекла внимание рабочих-»химиков», которые приехали в Иркутск из Шелехова для ремонта дорог. Они, вооружённые бутылками, быстро окружили нашу компанию, завязалась драка. С травмами в медпункт тогда были доставлены многие и с той, и с другой стороны, в том числе – Саня.

Завершением наших вечерних прогулок по местам, связанным с жизнью Александра Вампилова, становится ещё два объекта на самой прямой улице Иркутска – Карла Маркса. В доме № 5, который смотрит на Драмтеатр, находилась когда-то редакция газеты «Восточно-Сибирский путь». Игорь Константинович вспоминает: именно сюда они, будучи студентами, носили для публикации свои первые заметки.

– Сотрудничали ещё с «Молодёжкой». И на пятом курсе уже оба стали штатными журналистами. Вампилова взяли 1 ноября в «Молодёжку», а меня несколькими днями позже, 9-го, корреспондентом на радио. Какие уже там лекции и учёба! Однако если бы в университете узнали о том, что студенты работают в штате, лишили бы стипендии. Поэтому мы старались держать всё в тайне. 

Но, как-никак, образование у нас было филологическое: «учитель русского языка и литературы» стояло в дипломе и у Распутина, и у Вампилова, и у остальных. А значит, всем требовалось отработать в  школе. После окончания университета Саня получил направление учителем русского языка и литературы в Карлук. Но обком комсомола его отстоял. Кроме него с нашего курса только Леонид Ханбеков сбежал, не пошёл учительствовать, а  потом стал редактором «Молодёжки». Мне же не повезло – год трудился педагогом в Зиме. Жалко было уезжать из Иркутска, тем более после практики в журналистике – на радио, на телевидении. Но однажды мне позвонил Вампилов: «В Бурятии открывается телевидение, давай, приезжай!». Там уже были наши – Андрей Румянцев и Виталий Зоркин. Они помогли, и меня сразу же приняли в штат.

Напротив редакции «Востсибпути» –  иркутский театр, который занимал известное место в жизни драматурга. Однако студенческий друг его Игорь Петров рассказал нам историю, вряд ли известную широкой общественности и лишь косвенно связанную с театральными подмостками, но – добавляющую новый штрих к портрету Александра Вампилова. 

– В студенчестве Саня ходил в легкоатлетическую секцию. Есть у меня в архиве фотография, на которой Вампилов с балеткой, в трико. Он шёл после тренировки со стадиона «Труд», и я не удержался, сфотографировал его напротив театра. Спустя несколько дней я подарил снимок, реакция Сани оказалась необычной. «О, какое безобразие…», – сказал и моментально разорвал его. Впрочем, была и другая фотография, сделанная в поезде – крупным планом обросшие щетиной первокурсники Игорь Петров и Александр Вампилов, возвращающиеся с колхоза после уборки урожая.  С ней Вампилов распорядился практически так же – он оторвал своё изображение, а моё оставил.

Но всё же солидный архив фотоснимков – известных, опубликованных не единожды в печатных биографических изданиях, и неизвестных, но пронзительных и живых, несмотря на скромное качество аппаратуры, сохранился у Игоря Петрова и прекрасно дополнил его рассказ. Одну из последних фотографий, на которую обращает Петров внимание, сам же он назвал «Мистика». По центру расположилась группа молодых людей, справа – мужчина в купальных плавках, слева – как будто в тумане, за спинами товарищей нечётко получился Вампилов.

– Сначала Саня сфотографировал однокурсников, затем отдельно – плавающего Гребенцова. Потом сняли самого Вампилова. Но в фотоаппарате произошло смещение кадров, и вышел довольно странный снимок. Так оно и получилось – Вампилов ушёл из жизни одним из первых…

«…Август 1971 года. Проездом через Иркутск я остановился у Бориса Леонтьева. <…> Вечером мы собрались у Вампиловых. Саня пристроился в гостиной у подоконника, что-то писал. Через полчаса он вручил мне альманах с «Утиной охотой» и дарственной надписью: «Другу Игорю на добрую память. Вспоминай, старина, город Иркутск. 8 августа 71 г.» Незадолго до этого он говорил о том, что неплохо бы однокурсникам не только чаще встречаться, но и жить в городе, где прошли когда-то лучшие годы, даже агитировал меня вернуться в Иркутск. Я и вернулся через год с небольшим, но после похорон Сани…»

Читайте также

Подпишитесь на свежие новости

Фоторепортажи
Мнение
Проекты и партнеры