В начале войны существовало убеждение, что наставшее суровое время требует бодрых боевых песен, поскольку именно они лучше всего могут помочь в деле поднятия морального духа фронтовиков. Авторитетные композиторы и музыковеды осудили песню «Вечер на рейде» Василия Соловьёва-Седого за то, что она была написана в миноре. А песня «Два Максима» Сигизмунда Каца подверглась критике за то, что была чересчур весёлой. Однако время показало, что именно песни подобного рода были особенно нужны бойцам. Шуточные песни вроде «Двух Максимов» давали бойцам ничуть не меньший заряд оптимизма, чем боевые марши. Был ещё, конечно, весёлый фронтовой фольклор, многие образцы которого не могут быть опубликованы по цензурным соображениям. И всё же совершенно не вызывает сомнения тот факт, что особо дороги были фронтовикам лирические размышления о Родине, об оставленном доме, о матерях и любимых женщинах, о том времени, когда наконец окончится война… Не зря и сегодня продолжают волновать людей лирические песни военных дней: «В землянке», «В лесу прифронтовом», «На солнечной поляночке», «Огонёк», «Соловьи»… Этот ряд можно продолжать и продолжать. 

 И не случайно наш земляк дважды Герой Советского Союза Афанасий Белобородов особо ценил песню «В землянке» Константина Листова на стихи Алексея Суркова. Она была близка ему тем, что родилась именно «в белоснежных полях под Москвой», где доблестно воевала легендарная 27-я дивизия, которой командовал Белобородов. Было немало песен, воспевавших героизм советских бойцов в те дни, когда «за спиной была Москва». И всё-таки песня о землянке благодаря своей лиричности, нежности и человечности затмила все прочие. Тем не менее её осуждали за «упаднический» настрой, ведь в песне были слова о «четырёх шагах» до смерти. Одним из немногих, кто заступился за песню, был Афанасий Белобородов. Впрочем, критика в адрес песни «В землянке» канула в лету. А само произведение продолжает жить…

Сохранилось немало документов, которые могут живо поведать, какую важность имела для фронтовиков хорошая лирическая песня. Такие документы сохранились и в архиве моего дедушки. Он был инвалидом войны, прошёл нелёгкий боевой путь от Москвы до Кёнигсберга, имел два тяжёлых ранения. Надо сказать, что по профессии дедушка был физиком, но часто негромко напевал различные арии из опер и оперетт, а также старые песни. От него я узнал немало песен военных лет. Многие люди забывают песни, которые долго не звучат в концертах, по радио и по телевидению. Но дедушка, имея прекрасную память, мог напеть немало забытых мелодий. И я бы сказал, что многие из них забыты незаслуженно, поскольку имеют не только историческую, но и художественную значимость. С особенной нежностью напевал дедушка одну проникновенную песню с красивой мелодией:

Ветер уныло гудит в трубе, 

Песню мурлыкает кот в избе.

Спи, успокойся, шалью укройся!

Сын твой вернётся к тебе.

Эта красивая песня, которая называется «Тихо в избушке», рассказывает о нежной матери, которая трепетно ожидает домой сына-фронтовика. Её музыку написал композитор Борис Фомин, а стихи принадлежат поэту Павлу Герману. Уже недавно, разбирая архив, оставшийся от дедушки, я наткнулся на несколько вырезок с нотами и текстами фронтовых песен. Теперь это бесценные документы времени. Они приехали вместе с дедушкой с войны. А между этими вырезками лежал пожелтевший листочек со словами знакомой песни «Тихо в избушке». На нём рукой командира сапёрного взвода Арсения Колокольникова был спешно набросан текст песни, услышанной им на фронте. Несомненно, песня произвела на него большое впечатление, тронула душу, напомнив о доме, где дедушку ожидала его мама. Знаю, что он был очень хорошим сыном. А пожелтевший листочек с текстом песни, сохранённый дедушкой, – неоспоримое свидетельство того, какую важность имела для фронтовика хорошая песня. 

Интересны и вырезки, доставшиеся мне от дедушки. Они также сохранили песни лирического плана. Например, вырезка из «Красноармейской правды», вышедшей вскоре после Победы, познакомила с забытой песней композитора Игоря Морозова на стихи необозначенного автора:

Сердце друга все ждёт ответа,

О тебе услышать я должна.

Где ты, милый мой, скажи мне,

где ты,

Куда тебя забросила война?

Подобные документы нельзя держать в руках без волнения. До наших дней дошли сотни замечательных песен военных лет. Они различны по сюжету и настроению. Но практически у каждой есть какая-то интересная история. Эта мысль всегда приходила мне в голову после бесед с историком песни Юрием Бирюковым, восстановившим тысячи различных песенных историй. 

Безусловно, можно рассказать истории различных песен, которые пели наши деды в суровое время войны. Однако в рамках газетного материала сделать это сложно. Поэтому сегодня хотелось бы перелистать некоторые страницы иркутской песенной летописи военных лет. Ведь не только в столице, но и в нашем городе жили и работали одарённые композиторы. Они создавали песни как на стихи местных поэтов, так и на стихи московских авторов. 

Среди иркутских композиторов сороковых годов прошлого века особо крупными фигурами были Генрих Ланэ, Юрий Матвеев и Эммануил Хинкис. Также весьма активно пробовал себя в качестве композитора дирижёр театра юного зрителя Павел Гоголев. Но в годы войны вместе с ними работал ряд композиторов, эвакуированных в Иркутск из западных и южных районов страны: Леонид Гуров, Семён Заславский, Владимир Йориш, Борис Чистяков. Большое скопление композиторов в городе создало благоприятную обстановку для организации Иркутского отделения Союза советских композиторов. Оно было образовано весной 1943 года. На первых порах возглавил его Йориш. Все эвакуированные композиторы вошли в состав этой организации. Из иркутян в композиторскую организацию входили упоминавшиеся выше Ланэ, Матвеев и Хинкис, а также Даниил Розенцвейг, оркестрант радиокомитета, проявлявший себя и в качестве композитора.

В военные годы приоритетным направлением работы композиторов было создание песен на оборонную тематику. Некоторые сочинения иркутских авторов мне удалось отыскать, работая с фондами Иркутского областного краеведческого музея и Российского государственного архива литературы и искусства. Надо заметить, что это рукописи, ведь данные произведения, к сожалению, никогда не издавались. Между тем творения иркутских композиторов, относящиеся к военным годам, заслуживают внимания уже потому, что это живые документы истории. Вот, к примеру, рукопись песни «Штык советский» Юрия Матвеева на стихи Анатолия Ольхона. По сути, конечно, немудрёная песня-агитка. В её основу Матвеевым были положены стихи, созданные Ольхоном для агитплаката. Тем не менее и плакат, и песня сегодня бесценные документы истории. А можно ли равнодушно глядеть на ноты песни «Мы с Байкала» Павла Гоголева на стихи Моисея Рыбакова, созданной в самом начале войны?! Ведь эту песню, по рассказам очевидцев, исполняли на иркутском вокзале, когда на фронт отправлялись составы с нашими земляками. В одном из таких составов отбыл на фронт и сам Рыбаков, не зная, что ему не суждено вернуться в родной город. 

Интересно и то, что местные композиторы внимательно следили за стихами, появлявшимися в центральной печати. Это вполне понятно. Ведь поэты, остававшиеся в Иркутске, конечно же, сопереживали фронтовикам, много писали о них, однако же не могли писать такие вещи, какие создавали очевидцы происходящего на фронте. И надо заметить, что вкус у иркутских композиторов был не хуже, чем у их московских коллег. Так, найдя в печати стихи Ильи Френкеля «Давай закурим», Юрий Матвеев написал песню. В Иркутске тогда ещё не знали произведения Модеста Табачникова на эти же стихи, хотя впоследствии оно приобрело всесоюзную известность. 

Аналогичный случай был и со стихами Михаила Исаковского «В лесу прифронтовом». Когда они появились в печати, на них обратили внимание различные композиторы. Например, в блокадном Ленинграде была выпущена пластинка с песней, созданной на эти стихи весьма известным в то время композитором Леонидом Бакаловым. Долетели эти красивые стихи и до Иркутска. Их заметил Павел Гоголев. Написанная им песня прозвучала в спектакле «Москвичка» по пьесе Виктора Гусева. По словам автора газетной заметки о Гоголеве, написанной во время празднования 50-летия ТЮЗа, жители Иркутска после посещения спектакля массово запели именно эту песню. И только потом узнали песню Матвея Блантера на эти же стихи. Она вытеснила из памяти творения всех других авторов. Однако ноты гоголевской песни дошли до наших дней. Его мелодия не имеет ничего общего с музыкой Блантера. По мнению автора данной статьи, она весьма напоминает мелодии русской народной песни «Горит в избе лучинушка» и украинской народной песни «Стоит гора высокая». Возможно, это сознательное заимствование народных напевов… 

Трудно сказать, вспомнит ли кто-то из читателей иркутские песни военных лет, однако не стоит забывать, что и в годы войны творческая жизнь в нашем городе не утихала. Искусство помогало и труженикам тыла, и тем, кто воевал на передовой. Вот почему лирические напевы военной поры – настоящие памятники подлинным чувствам, которые не смогла уничтожить война.