Стихийные бедствия природного характера имеют неприятное свойство время от времени повторяться, не обязательно в одном и том же месте, но всегда с примерно сопоставимой силой. «В горах в течение трёх дней шёл непрерывный ливень. Огромное количество воды, собравшейся в горах, увеличенное водой быстро таявшего снега, оставшегося ещё на высотах, ринулось вниз по долинам в ночь с 28 на 29 [июня]», – так не в 2019 году, а в 1934-м не про Тулунский или Нижнеудинский район, а про окрестности Слюдянки писал академик Василий Обручев. Катастрофических последствий тогда удалось избежать во многом за счёт того, что территория не была так освоена, как сегодня, и проживало там куда меньше людей. Тем не менее паводок затопил всю Слюдянку, снёс восемь домов и разрушил бетонную плотину. Вызванный им селевой поток уничтожил все огороды местных жителей. «Река [Слюдянка] местами промыла себе новое русло до 6 м глубины, – продолжал Обручев. – Станция железной дороги, расположенная несколько в стороне, всё-таки сильно пострадала, пути были покрыты слоем песка и ила до 1 м толщины, и им занесло целые составы поездов выше колёс; на территории путей, по подсчёту инженеров, нанесено 153 000 куб. м песка и ила. Из гор вынесло массу деревьев… они местами сплошь покрывали берег Байкала и на большом расстоянии плавали в воде».

Причиной стал мощный циклон. Вряд ли по совокупности образующих факторов он был аналогичен тому, который в конце нынешнего июня разразился обильнейшими ливнями над Восточным Саяном с его предгорьями и привёл в итоге к наводнению. Но можно сказать, что одна из двух устойчивых областей высокого атмосферного давления, запершая циклонический вихрь на юго-западе Иркутской области, уберегла от мощнейшего паводка юго-восток региона. «Это Байкальск, это Слюдянка. Что было бы там в рамках такой ситуации?» – задаёт научный руководитель Иркутского научного центра СО РАН Игорь Бычков риторический, но оттого не менее пугающий вопрос. На ум сразу приходят не только расположенные там жилые дома, Транссиб и федеральная автомобильная трасса, но и накопленный за годы работы БЦБК шлам-лигнин, часть которого в случае паводка и схода селя неминуемо оказалась бы в озере. «Я бы сказал, что боги на этот раз спасли байкальчан, – соглашается председатель правления Байкальского центра гражданской экспертизы Юрий Фалейчик. – Мне, конечно, по-человечески жаль жителей затопленных территорий, равнодушным здесь быть невозможно. Но это событие показало, насколько мы беспомощны перед стихией. И все хиханьки и хаханьки насчёт того, что вдруг пронесёт, никуда не годятся. Это чрезвычайно опасная позиция, которую, к сожалению, сегодня заняли исполнительные власти Иркутской области».

Три заключения, ни одного проекта

Реальных приготовлений к возможному разгулу стихии в их действиях, к сожалению, не видно. Летом прошлого года Лесхоз Иркутской области по контракту с казённым учреждением «Центр ГО и ЧС» расчистил русла рек Большой и Малой Осиновки, Солзана, Утулика и Харлахты, а также Красного ключа, Болотного и ещё двух ручьёв. Аналогичные работы были проведены и на водоотводящих каналах Байкальского золошлакоотвала. Про шламонакопители БЦБК в ответе министерства природных ресурсов и экологии Иркутской области на резолюцию публичных слушаний, которые Байкальский центр гражданской экспертизы провёл 30 мая, не сказано ни слова.

Зато в нём есть ссылка на рекомендации Высокогорного геофизического института. Специалисты этой организации из Нальчика исследовали динамику развития селей, оползней и паводков на территории Слюдянского района. Подобным по заданию Министерства природных ресурсов и экологии России в 2011 году уже занимался Сибгипробум – институт, который проектировал Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат и сопровождал его работу, а в 2014 году под эгидой министерства природных ресурсов и экологии Иркутской области – Институт земной коры СО РАН. «Поскольку в те годы у Иркутской области не было полномочий по Байкальскому ЦБК, последняя работа носила статус научно-исследовательской, а не прикладной, – отмечает Фалейчик. – Материалы по ней были переданы в региональное правительство и лежали в министерстве природных ресурсов как потенциальное руководство. Новая власть пришла в 2015 году и в 2016-м выпросила у президента полномочия по БЦБК. Казалось бы, в тот момент нужно было взять готовую работу и заказать проект, чтобы летом 2017 года начать работы по селезащите. Особенно при том, что деньги на Байкальск в федеральную целевую программу «Охрана озера Байкал» заложены. Но, не делая этого и пропуская все рискованные сроки, правительство заказывает в Нальчике не проект, а очередное исследование селеопасности Слюдянского района».

Учёные из Высокогорного геофизического института лишь подтвердили выводы своих предшественников: нужны защитные сооружения. А именно – реконструкция существующих берегоукрепительных сооружений и возведение селепропускного канала на Харлахте и селенаправляющей дамбы на Слюдянке. Заключение было дано в ноябре прошлого года, однако в начале нынешнего июля (Байкальский центр гражданской экспертизы получил ответ 3 числа) региональное министерство природных ресурсов сообщает о том, что «разрабатывается техническое задание для осуществления закупки по разработке проектной документации на выполнение мероприятий по инженерной защите». Проще говоря, не готово даже предложение для проектировщиков, не говоря уже о самом проекте и его реализации. А министерство имущественных отношений Иркутской области 28 мая провело совещание, касающееся плана мероприятий по защите населения и территории Слюдянского района от селей. И на нём было принято решение о создании рабочей группы по доработке техзадания на проведение проектно-изыскательских работ по этой теме. В то же время администрация Байкальска в конце прошлого года провела торги на разработку проектно-сметной документации по инженерной защите города от негативного воздействия Солзана и Харлахты. Однако по условиям конкурса группа компаний «Гранит», которая их выиграла, должна завершить работу только к 30 сентября 2019 года. Речь при этом идёт только о проектно-сметной документации, никакое строительство проводиться не будет.

Обратный отсчёт продолжается

Может, опасность схода селевого потока в Байкальске не так велика? Хотелось бы верить, но катастрофическое наводнение в Тулуне и его окрестностях способно разубедить даже самого безнадёжного оптимиста. В первую очередь против правительства Иркутской области работает время. Разрушительные сели на юго-восточном побережье Байкала происходят в среднем раз в 40 лет. Последний случился в конце июля 1971 года (а до того в Слюдянке – в июне 1960 года). Тогда при годовой норме в 750 мм осадков в Байкальске за десять дней выпало 450 мм.

По данным синоптиков, которые приводит ведущий научный сотрудник Института географии имени В.Б. Сочавы СО РАН Станислав Макаров, только за 25 и 26 июля 1971 года в городе выпало 258,9 мм осадков, а на расположенной выше метеостанции «Хамар-Дабан» только за 26 июля – 219,8 мм. За сутки уровень южных притоков Байкала вырос на 165–358 см.

Паводок вызвал сход селя, который попросту смыл в Байкал 20 км Транссибирской магистрали и разрушил несколько участков автомобильной трассы, идущей из Иркутска в Улан-Удэ. Движение поездов тогда было остановлено на неделю. В самом Байкальске поток разрушил часть железнодорожного полотна у левого устоя моста и отрезок автомобильной трассы, которая связывает южную и северную части города. Затопленной оказалась и часть посёлка Строителей, были повреждены коммуникации. Поток ила и камней отрезал от города промышленную площадку Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Он прошёл в непосредственной близости от девяти из десяти карт Солзанского полигона БЦБК, которые в то время ещё не были заполнены отходами производства. По руслу Малой Осиновки селевой поток прорвался в один из водоотстойников комбината и сломал трубу, которая соединяла его с другим таким же сооружением. «Потребовалось принятие экстренных мер для предотвращения прорыва селевого потока в карты отстойников промышленных стоков, – добавляют специалисты Сибгипробума в исследовании 2011 года. – Селевыми отложениями была полностью заполнена восточная часть нагорной канавы, защищающей карты отстойников от ливневых вод».

С того момента прошло 48 лет. При этом землетрясение 28 августа 2008 года, эпицентр которого находился на дне озера в 30 км от Байкальска, активизировало проблему. Постоянное напоминание об этом вместе с информацией о новых селевых прочёсах содержится во всех государственных докладах «О состоянии озера Байкал и мерах по его охране» начиная с 2010 года. «Угроза образования крупных селей в долинах Слюдянки, Безымянки, Утулика и Солзана реальна при аномально большом количестве осадков», – сказано в том из них, где содержится информация за 2011 год. А в докладе за 2015 год подчёркивается, что в случае аномального паводка даже без схода селевого потока существует опасность размыва карт со шлам-лигнином на Солзанском полигоне БЦБК. И этот риск, к несчастью, только возрастает. «Мы живём в эпоху неустойчивого климата и атмосферной циркуляции, – предупреждает и.о. заведующего кафедрой метеорологии и физики околоземного пространства Иркутского государственного университета Инна Латышева.– Из-за этого будет увеличиваться число как аномально влажных, так и аномально сухих периодов. Прогнозировать их крайне сложно. Но если проанализировать летние месяцы, то в последние годы в Иркутской области наблюдается превалирование положительных аномалий не только температуры воздуха, но и атмосферных осадков». То есть дождей стало больше. Как следствие, вероятность возникновения паводков только возрастает.

Математика возможного загрязнения

Байкальск оказывается в зоне риска и в силу географии. «Территория Южного Прибайкалья в настоящий период интенсивно осваивается, хотя с инженерно-геологических позиций это узкая прибрежная полоса, где наиболее освоенными площадями являются конусы выноса горных селеактивных рек, сухих долин и временных водотоков, – констатировали учёные из Института земной коры Валерий Лапердин и Николай Тимофеев с коллегами из Иркутского государственного технического университета Романом Качурой и Алексеем Куклиным ещё десять лет назад. – Строительство объектов на конусах выноса заведомо требует защитных мероприятий от селей и паводков, так как недоучёт их приводил к неоднократным разрушениям полотна дорог, мостов, жилых домов и других сооружений».

Весь Байкальск в той или иной степени подвержен риску – угрозу схода селей таят в себе Большая и Малая Осиновки, Солзан и Харлахта, а также Болотный ручей и Красный ключ, которые протекают по территории города. Инженерная защита при этом была выполнена только на одной из рек. После паводка 1971 года для увеличения пропускной способности Харлхаты был построен 500-метровый бетонный лоток, в районе автомобильного и железнодорожного мостов укреплены берега. Однако возведение противоселевой дамбы в 2 км выше города, начатое в восьмидесятых годах, так и не было завершено. Помимо этого был проложен отводной канал из Болотного ручья в Бабху. Авторы действующего генерального плана Байкальска настаивают на том, что на Харлахте нужны задерживающая плотина и селехранилище, а на Красном Ключе – направляющая и ограждающая дамбы. Вдоль Большой и Малой Осиновок начиная с их выхода с гор и заканчивая местом впадения в Байкал они предлагают проложить железобетонные каналы для пропуска селевых потоков. Берега всех рек и ручьёв дополнительно нуждаются в укреплении.

Наибольшее внимание при этом приковано к бассейнам Большой и Малой Осиновок, Солзана и Харлахты – их охватывает Солзанский полигон промышленных отходов БЦБК. По предварительным результатам инженерных изысканий 2018-2019 годов, которые публикует ООО «ВЭБ Инжиниринг», в его картах накоплено почти 3,9 млн кубометров шлам-лигнина и золошлаков плюс 327 тыс. кубометров надшламовой воды. В отчёте об исследовании 2014 года эксперты Института земной коры подчёркивают, что отстойники на берегах Большой и Малой Осиновок представляют наибольшую опасность с точки зрения попадания отходов в Байкал. Для этого достаточно, чтобы уровень воды в этих реках поднялся на 5 метров. Последствия просчитать не так просто, но специалисты Сибгипробума отмечают, что единовременный выброс 9 млн кубометров лигниновых отходов в Байкал равнозначен тому объёму лигнина, который поступал бы в озеро со стоками БЦБК в течение 500 лет. «Такой сброс органики может привести к экологическому стрессу значительной площади акватории», – заключают они. Вряд ли будет преувеличением мысль о том, что это станет самой настоящей экологической катастрофой для Южной котловины Байкала. Даже если из карт Солзанского полигона вместе с селевым потоком в неё попадут не девять миллионов «кубов», а два или три.

«Опасность такого рода сохраняется и сейчас – если вспомнить 1971 год, тогда паводок произошёл в двадцатых числах июля, – заключает Юрий Фалейчик. – По моему мнению, это повод для того, чтобы и следственные органы, и контрольное управление администрации президента, внимание которых сегодня приковано к исполнению законодательства о Байкале, сделали определённые выводы. Хотелось бы, чтобы они были радикальными, а следующие чиновники не допускали ни малейшей возможности засиживаться, ничего не делать, игнорировать реальные угрозы, которые существуют в Иркутской области». Добавим: особенно в тех случаях, когда о них говорят во всём мире. На позапрошлой сессии Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО высказывал сожаление о том, что нет разработанного плана по рекультивации отходов БЦБК, а на прошлой настаивал на том, что его необходимо чётко придерживаться. Итоговый документ нынешней сессии, которая завершилась в Баку 10 июля, ещё не опубликован. Но опасность для Байкала никуда не исчезла, так что можно не сомневаться: опасения за судьбу участка всемирного природного наследия вновь прозвучат.

Редакция газеты «Восточно-Сибирская правда» просит рассматривать этот материал в качестве официального обращения к прокурору Иркутской области, Байкальскому природоохранному прокурору и руководителю СУ СКР по Иркутской области о проведении прокурорской и доследственной проверки по изложенным фактам в отношении губернатора Иркутской области Левченко С.Г. в части применения ст. 293 Уголовного кодекса РФ «Халатность», то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности.