Странные, а для непосвященных — и вовсе загадочные, обстоятельства
вскрываются по поводу этой вырубки с каждым новым днем. В
государственных структурах, связанных с лесом, мне
однозначно сообщали, что вырубленный гектар березняка принадлежит
Иркутскому сельскому лесхозу. Но уже в прошлую среду сами работники
лесхоза, проводившие обследование вырубки и составлявшие необходимые
документы, в телефонных интервью засомневались, что этот лес
действительно принадлежит именно им. Стали говорить, что как раз в этом
месте проходит граница примыкания сельских лесов к землям Иркутской
сельскохозяйственной академии, поэтому принадлежность вырубленной
площади еще предстоит уточнить. Потом вполне компетентные
должностные лица, попросившие не называть их имен, поскольку
информация не является официальной, сообщили, что вырубленный гектар
березняка де-юре и вовсе лесом не является, так как земли эти уже
переведены из лесных в нелесные. А дальше и того хуже: мне сообщили,
что земля, на которой рос березняк, продана и в настоящее время
является собственностью некоего частного лица.

Где правда, где ложь, где чье-то предположение, возведенное другими в
ранг истины, не знаю. Чтобы разобраться в запутанном вязкими слухами
земельно-лесном вопросе, решил обратиться к
главным хозяевам территории — в Иркутскую районную администрацию.

Увы, начальник земельного отдела районной администрации господин
Калиниченко, когда до него наконец-то удалось дозвониться, едва
услышав слово «вырубка», резко бросил одну лишь фразу: «Без всяких
комментариев!», и вслед за этим — короткие гудки. Ну
ладно. Подождем разъяснений, пояснений и комментариев,
которые получат от районной администрации
правоохранительные органы. Тем более что в отличие
от районной администрации работники Иркутского РОВД
и районной прокуратуры на встречу согласились сразу.
Правда, предупредили, что всех деталей пока еще
раскрыть не могут, поскольку существует такое
понятие, как тайна следствия.

Галина Каденева, исполняющая обязанности прокурора Иркутского
района, подтвердила, что по факту вырубки, нанесшей государству ущерб в
сумме более полумиллиона рублей, возбуждено уголовное дело.
Предварительное следствие ведет следственный отдел Иркутского РОВД.
Кроме того, прокуратурой Иркутского района проводится проверка в
отношении руководителей администрации Иркутского района, которые, по
словам Галины Каденевой, могли превысить свои должностные
полномочия. Галина Александровна подчеркивает, что прокуратура пока
не знает точно, так ли это на самом деле. Выводы делать преждевременно.
Но в прокуратуру тоже поступила информация, что эти земли переведены
из статуса лесных в нелесные, поэтому «затребовано очень много
документов от лесников и из контролирующих организаций».

Поясню, что бюрократическая процедура перевода лесных земель в
нелесные всегда сложна и хлопотна, требует многих согласований на
разных уровнях, вплоть до федерального. Ну а перевод в нелесные земель,
занятых лесами первой группы, каковым и считался вырубленный
березняк, тем более требует предельно убедительных аргументаций и
согласования с правительством России. Леса первой группы наиболее
строго охраняются государством и разрешаются к вырубке только в
исключительных случаях. Например, когда МЧС России потребуется
построить еще одну базу вблизи Байкала…

Вообще-то незаконных вырубок лесов вдоль Байкальского тракта под
разного рода строения, думаю, многие десятки, если не сотни. Захватывать
земли под дачи здесь начали еще в советское время, а в девяностые годы
прошлого века вырубки приобрели и вовсе массовый характер. Были тогда
и скандалы, и суды. Но все прошлые самозахваты престижных земель
теперь уже благополучно узаконены, а их владельцы, занимающие нередко
высокие должности, осознают себя людьми достойными.

Не сумев вспомнить ни одного обвинительного решения суда в связи с
незаконными вырубками и самозахватами и незаконными отводами земель
вблизи Байкальского тракта, я попросил Г. Каденеву помочь мне. Она
задумалась и… тоже не вспомнила. Мой диктофон сохранил последнюю
фразу нашего разговора с Галиной Александровной. «Странные дела у нас
творятся», — произнесла она негромко, обращаясь, как мне показалось, уже
не столько ко мне, сколько к себе самой.

Сотрудник «лесной милиции», начальник отделения по борьбе с
правонарушениями в лесной сфере Иркутского РОВД Дмитрий
Марчаковский, вначале показался мне человеком неразговорчивым, хотя
вскоре стало ясно, что виной тому все та же тайна следствия. Его
отделение проводило оперативное расследование. Материалы, которые
удалось «накопать» по горячим следам, уже переданы в следственный
отдел РОВД, без согласования с которым он не может рассказать почти
ничего. Впрочем, я ни на чем конкретном — именах, должностях, названиях
коммерческих или властных структур, причастных к
данной вырубке, — пока и не настаиваю, потому что
больше всего мне не хочется ненароком помешать
следствию.

Дмитрий Владимирович считает, что дело имеет хорошую судебную
перспективу. Говорит, не называя имен, о двух задержанных, которые
оказались «не бичи, не лица из ближнего зарубежья, а обычные
российские граждане, вполне сознававшие, что они делают».
Соглашается, что вырубка произведена не для заготовки дров, а для
освобождения земли под строительство или иные цели. В
связи с тем, что лес вырубался в открытую, от самого тракта, называет
вырубку хамской и признается, что раньше с подобным не встречался.
Говорит, что все, кто видел вырубленную площадь, страшно возмущены,
но сам уже и не возмущается даже, а удивляется равнодушию людей,
которые, без сомнения, видели самое начало уничтожения березовой рощи,
но не захотели или не догадались позвонить в лесную милицию.

— Если бы нам сразу сообщили об этой вырубке, мы бы выехали и, может
быть, спасли хоть часть этого леса, — говорит Дмитрий Владимирович. —
Люди же ехали, видели. Люди дышат этим воздухом, в этих рощах
отдыхают… Никто не позвонил вообще. Даже обидно было. Ну и что, что в
воскресенье вырубали? Там по выходным еще больше народу бывает.
Получив сообщение о вырубке, которая может оказаться незаконной, мы
выезжаем сразу же. Мы достаточно мобильны и реагируем быстро.
Благодаря этому и раскрываем многое…

В надежде на помощь населения в будущем Дмитрий Марчаковский
попросил опубликовать номера телефонов, по которым можно сообщить о
вырубках на территории Иркутского района, если их законность вызывает
у кого-то сомнение. 21-26-31 — это рабочий телефон отделения по борьбе с
правонарушениями в лесной сфере Иркутского РОВД. Можно позвонить и
в дежурную часть Иркутского РОВД: 29-00-85. Не должен остаться звонок
безответным и в том случае, если вы наберете привычные и общеизвестные
цифры 02.

В минувшее воскресенье, 5 июня, завершились общероссийские Дни защиты
от экологической опасности. И только в нашей области они, в
соответствии с постановлением губернатора, продлятся до 28 августа,
до Дня Байкала. Сумеют ли правоохранительные органы и суд
восстановить полную справедливость к этому времени? Не нужно
забывать, что самовольные, несанкционированные, преступные вырубки
наших лесов на протяжении последних лет являются едва ли не самой
распространенной экологической опасностью региона, с которой
правоохранительные органы и суды либо не умеют, либо не хотят
бороться по-настоящему.