Новый генеральный директор ОАО «Иркутскэнерго» Андрей Коновалов сравнивает энергетику с кораблём, управление которым не требует резких движений штурвалом. Но даже у лидеров отрасли есть направления для развития. По мнению нашего собеседника, это завершение процедур реформирования, внедрение новых форм управления. Он пришёл в энергетику из финансовой сферы. Сторонник карьерной мобильности, Андрей Коновалов обещает подобные движения и внутри «Иркутскэнерго». О профессиональных планах и личных интересах он рассказал ЮЛИИ СЕРГЕЕВОЙ.

Строить карьеру энергетика

– Вы выбрали профессию строителя. В этом решении было больше романтики или каких-то прагматических соображений?

– Юношей мечтал быть и лётчиком, и физиком, и даже в 1976-м году поступал на физтех, на специальность «системы управления». Но, к сожалению, не прошёл по конкурсу. Была непростая юношеская ситуация, когда мечта вдруг рушится и становится абсолютно безразлично, где ты и кто ты. Но надо было поступать, и я выбрал строительство. А когда уже втянулся, профессия показалась очень интересной. Я на самом деле искренне это говорю, абсолютно не жалею, что жизнь сложилась именно так.

Институт Андрей Коновалов закончил в 1981 году, и после года научной стажировки поступил в аспирантуру, защитил диссертацию. Около полугода он преподавал в Читинском политехническом институте. Потом переехал жить в Красноярск, преподавал в инженерно-строительном институте и работал в ОАО «ПромстройНИИпроект». В 90-х Коновалов и сделал первый шаг в энергетику – занял пост главного инженера, а потом и генерального директора производственного объединения «Энергострой». Потом стал главой негосударственного пенсионного фонда Красноярской ГЭС и параллельно был избран в состав совета директоров станции.

– Трудно было войти в энергетику?

– Я, скорее, вошёл в финансы. Финансы – это, так скажем, вторая моя профессиональная карма. Работа в совете директоров ГЭС многое предопределила – я занимался инвестиционными проектами, реформированием компании. С 1998 года начал работать в должности первого заместителя директора по экономике и финансам. Второе образование получил в Академии народного хозяйства при Правительстве РФ по специальности МBA «финансы». Это, безусловно, важный этап. Это образование, которое позволяет многие вещи систематизировать.

– Почему вы приняли предложение возглавить ОАО «Иркутскэнерго» ?

– В 2001 году мне уже поступало предложение стать руководителем финансовой дирекции «Иркутскэнерго». Тогда я отказался. На то были причины, в частности, незавершённые проекты на Красноярской ГЭС. А сейчас я принял решение достаточно легко. На мой взгляд, условия работы и жизни обязательно нужно менять. Придерживаюсь банальной истины – работа свыше пяти лет на одном месте затягивает. И её нужно менять, в горизонтальной, вертикальной плоскости, неважно. Это даёт серьёзный импульс в жизни, позволяет по-новому взглянуть на многие вещи. В такой ситуации у любого человека возникает временный психологический дискомфорт, но плюсы, которые получаются в результате, всегда перевешивают. Я пришёл в «Иркутскэнерго» абсолютно осознанно, с нормальным рабочим настроением, и считаю, что сделал правильный выбор.

Принцип управления

– Иркутская энергосистема намного сложнее, чем компании, которыми вам приходилось управлять ранее.

– Безусловно. «Иркутскэнерго» – одна из крупнейших независимых энергетических компаний в России. Я считаю, что энергетические предприятия нашей группы En+ и «ЕвроСибЭнерго» чрезвычайно эффективны. Это и Красноярская ГЭС, которая является второй в России по установленной мощности (6 тыс. МВт). На этом предприятии мы очень много сделали в части повышения эффективности, развития объекта как энергетического бизнеса. Но КрГЭС – всё же точечный объект. А «Иркутскэнерго» – чрезвычайно крупная компания по любым меркам. Компания со своей, на мой взгляд, очень хорошей историей. Она и в советские времена была в числе лидеров энергетики. И в связи с достаточно динамичным реформированием РАО не только не потеряла своих компетенций, но и многое приобрела. По крайней мере, я это сейчас чувствую, изучая все показатели. Возглавить такую компанию – это дорогого стоит.

– А вы раньше были знакомы с «Иркутскэнерго»? Бывали на объектах системы?

– По роду своей деятельности я знал схему работы гидростанций. Взаимодействие шло по водным режимам ангаро-енисейского каскада. Сейчас придётся вникать в специфику работы тепловых станций. Здесь я надеюсь на поддержку персонала компании. Я её уже ощущаю.

– Вы уже знаете, чему будете уделять особое внимание?

– Не стоит думать, что в компании нет проблем и нет направлений для дальнейшего развития и совершенствования. Реформирование единой энергетической системы РФ в значительной части коснулось и «Иркутскэнерго». Это связано с выделением непрофильных видов бизнеса. Их более двух десятков, и они требуют пристального постоянного внимания. Как в части эффективности работы, так и в части управления. Это повышение эффективности производства электроэнергии и необходимость перехода на процессные методы управления, чем будем заниматься достаточно плотно в ближайшее время. Это и разделение так называемых «конкурентных» сфер деятельности (сбыта и производства электроэнергии) и естественно-монопольных (магистральных сетей и диспетчирования). Мы намерены создать в компании интегрированную систему управления рисками. Очень важная задача – создание IT-обвязки во всем контуре компании на основании самых современных технологий и программных продуктов. С высокой вероятностью это будет SAP-платформа. В целом это то, что я за месяц с небольшим успел понять, почувствовать и сделать для себя какие-то выводы.

– В чём суть процессного управления?

– Деятельность препарируется на несколько десятков, сотен, иногда тысяч простых процессов, которые детально описываются, по каждому из которых определяется эффективность и добавленная стоимость. Эти процессы как нельзя лучше характеризуют работу компании. Они, как правило, выстраиваются в виде иерархии: от самого высшего управления до уровня бригады-звена. Для такой компании, как «Иркутскэнерго», это будет 7-8 уровней. Повышение эффективности на основе процессного подхода относится к так называемым «некапиталоёмким» методам повышения эффективности. Существует инновационный путь развития – мы вкладываем деньги, меняем оборудование и на основании этого добиваемся эффективности. От этого пути никто отказываться не собирается. А вот некапиталоёмкие методы, по крайней мере на российских предприятиях, встречаются нечасто. Значительная часть добавленной стоимости создаётся на нижних этажах производственной иерархии. Задача – понять и поднять её. Процессный метод требует очень высокой подготовки персонала, и этим придётся заниматься достаточно плотно. Примерно 10 – 15% сотрудников будут достаточно интенсивно учиться, и мы сделаем их лидерами в бизнес-процессах. Эти люди станут драйверами эффективности и изменений. Конечно, эти методы требуют вложений – в обучение, переподготовку и собственно реализацию проекта. Но это, безусловно, несопоставимо с инновациями, которые требуют миллиардных вложений.

– Получается, некапиталоёмкие методы – это исключительно обучение персонала?

– В это понятие нужно вкладывать более широкий смысл. Когда люди подготовлены, бизнес-процессы описаны, а их будет несколько десятков тысяч для такой компании, как «Иркутскэнерго», тогда общий эффект во многих случаях сопоставим с эффектом от инновационных технологий. Процессное управление и связанный с ним метод непрерывных улучшений используют в серийных производствах, скажем, на автосборочных предприятиях. Применение его в энергетике нуждается в определённой адаптации, поскольку любое энергетическое предприятие – объект уникальный. Эти методы применяются на КрГЭС и будут введены здесь – на тепловых и гидростанциях, только доля стандартизированных процессов будет меньшей, чем на том же Горьковском автозаводе. Прежде всего эти методы будут использованы на текущих и капитальных ремонтах и в повседневной операционной деятельности компании.

В зоне повышенного риска

– Каким рискам компании будет уделено внимание?

– Подавляющее большинство предприятий вынуждены заниматься рисками. Однако, как правило, управление рисками осуществляется фрагментарно. И чаще всего по направлениям деятельности. К примеру, финансисты занимаются финансовыми рисками, производственники управляют операционными. Наша задача – создать так называемую «интегрированную систему управления рисками», которая выстроена чётко иерархически. Начиная с уровня совета директоров, который задаёт «риск-аппетит», и до подразделений на уровне управлений и отделов. Их задача – мониторинг и собственно управление рисками.

– К рискам можно отнести и проблему дефицита электроэнергии. Была ли она на Красноярской ГЭС? И как вы собираетесь её решать применительно к «Иркутск-энерго»?

– Да, это риск, причём риск стратегический. Ситуация в Красноярске была совершенно противоположная. Прежде всего по уровню проблемы. Проблема так называемой «блок-станции» всегда заключается в возможностях её производства. Для тепловой станции это установленная мощность и возможность работы в базе, а для гидростанции, как правило, ёмкость водохранилища, которая позволяет вырабатывать электроэнергию. От того, как Бог обеспечит нас гидроресурсами, водой, будет зависеть наша производительность. А ключевое отличие «Иркутскэнерго» в том, что это не локальный объект, а энергосистема. Тенденции потребления говорят о том, что энергодефицит будет расти. В регионе увеличится объём инвестиций, будут развиваться новые производства. Причём как крупные энергоёмкие – металлургические, нефтегазовые, транспортные, так и малые бизнесы. Постоянно растут и потребности населения. К 2011 году, если не предпринимать никаких шагов, в регионе может возникнуть дефицит. Наша стратегическая задача – не допустить этого.

– Какие методы вы намерены использовать?

– Это будет достигаться тактическими методами, которые сегодня в компании определены и уже реализуются. К примеру, централизация теплоснабжения и высвобождение электрических мощностей. Это достаточно эффективный процесс, поскольку стоимость одного высвобожденного мегаватта примерно в 3-4 раза ниже вновь построенного. И это строительство новых мощностей. Прежде всего, на основе тепловой генерации. Я думаю, что сейчас, в связи со сменой в том числе и губернаторской власти в регионе, будет определённая динамика в разработке и реализации региональной инвестиционной, производственной, социальной политики. Естественно, что в этот процесс будем вовлечены и мы.

От перемены власти

– У вас уже были переговоры с новым руководством Иркутской области?

– Предварительные – да. Я не могу сказать, что мы о чём-то договорились. Пока мы обозначили принципиальные позиции. Причём по многим разделам, связанным как с развитием региона, так и с развитием электроэнергетики, с обеспечением эффективности, они совпадают.

– Вы оговаривали какие-то конкретные проекты?

– Я пока не готов заявить: «Мы будем взаимодействовать по таким-то и таким-то конкретным проектам». Хотя думаю, что с этим мы определимся в ближайшее время. Это в интересах компании и государственной власти. При этом преемственность инвестпроектов, утверждённых советом директоров, останется. Невозможно прийти в динамично развивающуюся компанию и сказать: «Всё будет сломано, и всё будет сделано на новой основе». Это в принципе неправильно. «Иркутск-энерго» – это слишком сложная компания, чтобы бросать штурвал направо и налево.

– «Иркутскэнерго» имеет самые низкие тарифы по стране. Это плюс компании или всё-таки минус? Недавно первый заместитель губернатора Юрий Параничев заявил, что низкие тарифы не стимулируют в регионе энергосбережение…

– Я вижу два аспекта этой проблемы. В регионе работают энергоёмкие потребители. Во всём мире бизнес предприятий, работающих на высоком напряжении, до сих пор зависел от энерготарифов. «Иркутскэнерго», отдавая половину своего производства этим потребителям, очень тесно с ними взаимодействует. В этом смысле умеренные тарифы, причём привязанные к успешности производства (конечной цены их продукции), должны очень тесно коррелироваться. С другой стороны, сверхнизкие тарифы на территории для основных групп потребителей – это действительно развращающий фактор. То, что лежит под ногами и брошено, цениться не будет никем. В электроэнергетике инвестиционный цикл – годы и десятилетия. Это производство с чрезвычайно сложными условиями, это опасное производство. И считать, что оно должно быть бесплатным, – очень серьёзная ошибка. В этом году пятая часть электроэнергии будет перепродана нами с рынка. Это тот рыночный сигнал, который мы будем передавать потребителям на местном уровне. Электроэнергия – товар дорогой, экономией которого надо заниматься как крупным производителям, так и обычным людям. Я полагаю, что с ростом тарифов для нас это будет лучшим стимулирующим фактором к энергосбережению.

Жёсткая эффективность

– Ходят слухи, что вы – жёсткий руководитель. Что вы сами вкладываете в понятие «эффективный управленец»?

– Я не слышал таких слухов. Хотя да, наверное, как управленец я жёсткий человек. По ряду критериев, не по всем. Полагаю, что человек, который понимает схему бизнеса, делает всё возможное для него и при этом учитывает интересы людей, и является эффективным управленцем. Я, например, совершенно чётко уверен, что главное – заинтересованность людей в работе. Потому что всё, что связано с инвестициями, с привлечением денег, с производством, техникой, – вопросы решаемые, если люди захотят работать. А это возможно, если мы обеспечим достаточную компенсацию за труд и хорошие условия труда.

– Вам приходится принимать непопулярные решения?

– Постоянно, к сожалению. В любой компании, тем более в крупной, когда идёшь по коридору, всегда чувствуешь на себе взгляды. И не всегда это доброжелательность. Это характерно для руководителя любого уровня и любого ранга. А вообще что значит «непопулярное решение»? Оно может быть непопулярно здесь и сейчас, но в будущем станет благом. Если вернётся к тебе производственной эффективностью. Как только мы говорим об эффективности, мы подразумеваем сокращение людей. Под каким бы соусом мы это ни подавали, это так. Да, мы будем переводить людей на другой уровень управления, в другую компанию, пусть даже в составе нашей группы. Это не увольнение, но в любом случае стресс для человека. Естественно, человеку кажется, что именно с ним такого произойти не должно, потому что именно он на своём месте. И руководитель при таких серьёзных преобразованиях берет всю ответственность на себя.

– Это означает, что в кадровой политике «Иркутскэнерго» грядут перемены?

– Перестановки будут, да. Вовлечь людей в преобразования, объяснить им всё, постараться добиться понимания и поддержки чрезвычайно важно. Причём на всех уровнях управления. Мы будем придавать этому колоссальное значение, предлагать людям варианты, схемы и системы защиты. Ломка через колено – это вариант не для такого успешного бизнеса, как «Иркутскэнерго». Я буду ориентироваться на действующий коллектив. Люди, которые поддерживали работоспособность и эффективность этой системы на протяжении десятилетий, имеют колоссальный опыт, и разбрасываться такими кадрами было бы по меньшей мере неразумно. Но перестановки будут. Некоторые вещи я вижу иначе, чем те люди, которые здесь работают.

– Вы можете назвать эти вещи?

– Это, наверное, будет прежде-временно, дайте мне хотя бы 100 дней в этой должности. Уже назначен новый директор по развитию. Человек, с которым я работал, из моей команды. Хотя понятие «моя команда» – не совсем верное. Я считаю, что функция любого руководителя – создать команду. Сформировать эффективный коллектив на основе сплава действующих кадров и новых.

Гонки по кольцу

Рабочий день гендиректора «Иркутскэнерго» начинается в 7.30 утра, а заканчивается обычно в десять, половине двенадцатого. «Это нормальная практика для любого руководителя, который входит в компанию», – считает он. Когда механизм работы будет отлажен, Коновалов мечтает выделить время на спорт. «Я очень люблю большой теннис, –– рассказывает он. – И автомобили, я вообще убеждённый автомобилист». Страсть Коновалова – автомобильные кольцевые гонки. «Это я сумел привить сыну, а может, в большей степени он это привил мне», – улыбается он.

– Гонками занимаетесь профессионально?

– Нет, конечно. Я любитель, но это то, что мне действительно нравится. Я начал достаточно поздно, чтобы стать профессиональным спортсменом. Но это как раз тот вид спорта, где возрастные ограничения могут быть каким-то образом купированы. Мастерством, возможностями автомобиля, чем угодно.

– В Иркутске в основном городские трейсеры…

– Городские гонки – это точно не моя стихия. Я против этого, потому что считают такие вещи абсолютно неразумным времяпрепровождением. Хотя молодость есть молодость. Кстати, вещь, которая достаточно быстро проходит.

Один из способов «борьбы» – музыка. Новый гендиректор «Иркутск-энерго» предпочитает классику. «Чаще всего это Моцарт, – признался он. – Он помогает в те моменты жизни, когда требуется побыть наедине с собой. Когда нужно каким-то образом изменить состояние души, успокоиться. Такое бывает в жизни каждого человека. Любой стресс на работе требует к себе внимания, я убеждён. С годами приходит понимание, что собой нужно иногда заниматься. Прежде всего самому».

– Кроме музыки, вы используете какие-то другие способы снятия стресса? Может быть, книги?

– Если честно, то давно уже не читал того, что хотелось бы обсудить, побеседовать. Подчеркну: из книг, которые принято считать бестселлерами. Я не имею ввиду боевики, бульварную литературу. А то, что обсуждают критики, что формирует мировоззрение или меняет его. Зато я охотно перечитываю Толстого, Тургенева. Тургенев – мой любимый писатель, но для него нужно определённое настроение. Обычно беру с собой 4-5 томиков Юлиана Семёнова. Его я считаю уникальным писателем, великолепным публицистом. Это человек необычной судьбы. Мне кажется, если бы он жил сейчас, то написал бы самые лучшие свои произведения.

У Андрея Коновалова двое детей. Дочь Наталья – студентка четвёртого курса Московского государственного университета, будущий юрист. Сыну Владиславу 15 лет. «Скорее всего, он будет заканчивать школу в Дивногорске, где я жил до этого. Менять что-то сейчас ему нет смысла, – говорит Андрей Коновалов. – Для Владислава сейчас важно закончить среднюю школу и поступить в вуз. Мы с ним имеем чёткую программу, куда и как будем поступать. Но пока это наше с ним внутреннее дело. Будем работать».

Андрей Коновалов родился в селе Николаевское Читинской области. Отец, Павел Коновалов, был начальником гидрологической партии. Мама, ныне пенсионерка, работала гидрометеорологом. «В то время экспедиционная работа предполагала постоянные разъезды, и мы с мамой переезжали вслед за отцом. Я учился сначала в Николаевском, среднюю школу закончил в Бурятии. Отец был в составе экспедиции, которая вела разведку Озёрного месторождения полиметаллических руд». Далее был строительный факультет Читинского политехнического института. А с третьего курса Андрей Коновалов учился в Ленинградском инженерно-строительном институте (факультет промышленного и гражданского строительства).