– Евгений Владимирович, чем обусловлен тот факт, что вы совмещаете две должности (гендиректоров в «ЕвроСибЭнерго» и «Иркутск-энерго»)?

– Здесь две ключевые причины. Первая – для «ЕвроСибЭнерго» это целесообразно, поскольку «Иркутск-энерго» – крупнейший актив компании, производящий ежегодно порядка 60 млрд. кВт-ч электроэнергии из 80 млрд., которые в целом производит ЕСЭ, и около 25 млн. Гкал из 30 млн. Гкал тепла. Польза для «Иркутскэнерго» – это, прежде всего, контроль «ЕвроСибЭнерго» над Красноярской ГЭС и, соответственно, возможность в рамках компании оптимизировать работу наших гидроэлектростанций в Ангаро-Енисейском каскаде, иными словами – возможность маневрирования между объёмами производства на электростанциях «Иркутск-энерго» и Красноярской ГЭС. Режим, прежде всего связанный с «северным завозом», во многом определяется синхронной работой  Красноярской, Братской и Усть-Илимской ГЭС, когда мы сначала совместно обеспечиваем судоходство, а потом пропуски в период ледостава. Оптимальное распределение нагрузок сказывается позитивно. Стратегически это полезно. В период весенне-летнего паводка текущего года мы уже синхронизировали работу с Красноярской ГЭС: когда на КрГЭС были холостые сбросы, они были относительно небольшими, в том числе за счёт того, что был снижен расход на станциях «Иркутскэнерго». Потом сложилась обратная ситуация: когда была «большая вода» на Ангаре, разгружалась Красноярская ГЭС, что дало возможность вырабатывать энергию и пропускать воду в Братске и Усть-Илимске.

– Сегодня Сибирь, и в частности Иркутская область, считается энергоизбыточной, но, по прогнозам, в ближайшие 5–10 лет спрос на энергию в регионе может значительно вырасти. Насколько «ЕвроСибЭнерго» готово к такому росту и что делается, чтобы покрыть возможный дефицит?

– У нас есть набор проектов: модернизация действующих станций с увеличением их мощности, расширение существующих станций, есть крупный проект, связанный с новым строительством, – ТЭС в Усть-Кутском районе. Это позволит покрыть потребности в электроэнергии на долгосрочную перспективу. Мы прогнозируем в Сибири рост спроса на электроэнергию около 3% в год в течение ближайших 5–7 лет, что несколько больше, чем в целом по России. В конечном счёте всё зависит от развития промышленности: в Иркутской области это строительство Тайшетского алюминиевого завода, добыча нефти и газа, ВСТО, в какой-то степени железная дорога. Только Тайшетский алюминиевый завод ОК «РУСАЛ» будет потреблять 1,5 тысячи мегаватт, это 12 млрд. кВт-ч при существующей выработке «Иркутск-энерго» порядка 60 млрд. кВт-ч. Несколько проектов разного масштаба есть в области металлургии. В нашем понимании, всё это обеспечит рост спроса в долгосрочной перспективе. 

В текущем же году, по нашим наблюдениям, потребление электроэнергии по Сибири выросло примерно на 3,5% в сравнении с прошлогодним уровнем. Но пока сложно объективно сказать, объясняется ли это в большей степени влиянием аномально холодной зимы или ростом спроса со стороны промышленности. 

– Прошло уже полгода, как вы пришли в «Иркутскэнерго», изменилось ли ваше восприятие компании?

В первом квартале 2011 года «Иркутскэнерго» намерено завершить интеграцию угольных активов

– Пожалуй, не изменилось. Первый раз я давал интервью вашим коллегам через месяц после того, как пришёл в «Иркутскэнерго». В целом у меня как было позитивное восприятие компании и тех процессов, которые в ней происходят, так и осталось. Но, безусловно, я глубже погрузился в проблемы. 

– Требуются компании, на ваш взгляд, структурные, кадровые изменения? 

– Может, только отдельные штрихи, никаких серьёзных изменений не планируется. Некоторые относительно небольшие преобразования уже проводим, но ничего глобального, касающегося структуры в целом.

– Как выглядит «Иркутскэнерго» с точки зрения модернизации и развития на фоне отрасли в целом?

– Наши гидроэлектростанции – я имею в виду и «Иркутскэнерго», и Красноярскую ГЭС –  находятся в очень неплохом состоянии. Работы, которые были проведены по реконструкции и модернизации оборудования, безусловно, дали свои плоды, поэтому мы продолжим инвестиционную политику в этом направлении, включая замену рабочих колёс турбин. Уровень очень приличный и явно выше, чем средний по отрасли. Что касается тепловой генерации, станции не самые новые, но при этом оборудование находится в абсолютно работоспособном состоянии. Это особенно важно понимать сейчас, при вхождении в осенне-зимний период. Если здесь попытаться определить наше место относительно конкурентов в отрасли, думаю, мы находимся чуть выше середины, это нормальное состояние. 

Пожалуй, самый проблемный участок – тепловые сети. Сложности есть прежде всего в Иркутске, и, к сожалению, эта проблема не решается моментально, ей нужно будет уделять внимание в ближайшие три-четыре года. За это время мы рассчитываем привести сети областного центра в такое же состояние, как в Братске или Усть-Илимске, где сейчас ситуация намного лучше. Отдельная тема – тепловые системы Ангарска, здесь работы запланированы на следующий год, и они потребуют серьёзных инвестиций от компании. Мы надеемся на адекватные тарифные решения, которые хотя бы отчасти компенсируют наши вложения в части бесхозных сетей. Мы будем принимать их в этом и в следующем году. 

– Противники реформы большой энергетики периодически приводят пугающие цифры: износ оборудования в России на электростанциях и тепловых станциях – чуть ли не от 50 до 80%. Насколько актуальна эта тема для «Иркутск-энерго»?

– Безусловно, актуальна. У нас часть тепловых станций старше пятидесяти лет, но при этом значительные инвестиции, которые вкладываются в модернизацию, обеспечивают нормальную, надёжную работу. Потребителям не на что жаловаться в части надёжности энергоснабжения. Конечно, мы предпринимаем действия по продлению срока службы электро-

станций, но нельзя сказать, что они делают их новыми. За любыми «пугалками» стоит вопрос качества и безопасности. В своей компании мы уверены.

– Приходится ли вам учитывать политическую составляющую в работе? 

– Отчасти да. Если откровенно, я не то чтобы недолюбливаю тему политики, но  считаю, что здесь важно правильно расставить приоритеты. «Иркутскэнерго» – социально ориентированная компания, которая в том числе поддерживает социальную стабильность в Иркутской области. Мы также крупнейший работодатель. Мы представлены во всех районах области, поставляем тепло, электроэнергию – это товары первой необходимости, а значит, залог стабильности и для населения, и для власти. Политика, на мой взгляд, именно в этом. В традиционном представлении  политической деятельностью компания не занимается и не должна этого делать. 

– Если продолжать разговор о социальной функции, будут ли при формировании тарифов на следующий год предложены какие-то новые подходы?

– Мы не занимаемся формированием подходов, это прерогатива федеральных властей. Есть закон, определяющий порядок установления тарифов на тепловую и электрическую энергии, есть постановление правительства РФ, определяющее порядок их формирования, на основании этих документов  Федеральная служба по тарифам разрабатывает предельные уровни, далее в этих пределах региональная служба по тарифам устанавливает тарифы как таковые. Напомню также, что с 2011 года тарифы будут устанавливаться лишь на тепловую энергию; на электроэнергию тарифы сохранятся только в части населения и приравненных к нему потребителей (в первую очередь это предприятия ЖКХ и объединения граждан). Для остальных потребителей конечная цена на электроэнергию будет зависеть от конъюнктуры оптового рынка. 

Мы не вправе напрямую как-то менять методы, подходы, связанные с тарифообразованием. Мы – исполнители, заинтересованные лишь в том, чтобы тарифы учитывали не только стабильную работу, но и развитие энергокомпаний. 

– На какой стадии находится работа над инвестиционной программой следующего года? 

– Она подготовлена в соответствии с нормативной базой и направлена на согласование в министерства и ведомства. Мы рассчитываем, что до конца октября программа будет согласована. Процедура достаточно длительная: документ согласовывает и регион, и Минфин, и Минэкономразвития, и Минпром, и ФСТ, и Системный оператор, и, естественно, Минэнерго. Источник финансирования – прежде всего прибыль компании и амортизационные отчисления. По нашим ощущениям, объём инвестиций будет не ниже уровня 2010 года, который был рекордным за всё время существования «Иркутск-энерго» по капиталовложениям. Но грандиозного роста тоже не предвидится, ориентировочно – уровень этого года плюс-минус 10%. 

– Расскажите о ключевых моментах, которых коснётся инвест-программа в следующем году?

– Мы закончим к отопительному сезону проект «Малый юг», продолжим замену рабочих колёс на Братской ГЭС. Большие инвестиции предусмотрены на модернизацию тепловых сетей Ангарска и Братска. В Иркутске подготовка к 350-летию города не позволит в полной мере как минимум в центральных районах вести ремонтные работы и инвестировать в капитальное строительство. Есть несколько идей, которые мы в течение месяца-двух попытаемся довести до ума, и, возможно, ещё несколько крупных инвестпроектов появятся в 2011 году. Один из них связан с потенциальным закрытием в этом году большей части производств «Усольехимпрома». Это создаёт определённые проблемы, поскольку ТЭЦ-11 – станция прежде  всего теплофикационная, замкнутая на производство «Усольехимпрома». Чтобы не возникло технических сложностей, нам придётся сделать серьёзные вложения, чтобы поддерживать станцию в нормальном состоянии. 

– Насколько изменилось количество должников, какие предприятия или отрасли попали в группу неблагонадёжных партнёров?

– Проблема номер один – управляющие компании, задолженность прежде всего по теплу. В отдельных муниципальных образованиях есть особо отличившиеся. Управляющие компании предпочитают банкротиться вместо того, чтобы платить долги. И процесс не идёт на спад, целый ряд проблемных управляющих компаний существует в Иркутске, Усолье-Сибирском, Братске. И проблема будет усугубляться, если не последует адекватной реакции властей на происходящее. Это проблема российского масштаба, и мне кажется, в 2011 году она вызреет до принятия неких более-менее радикальных решений. Проблема номер два – серьёзная задолженность «Усольехимпрома». Среди крупных компаний это единственный должник, и его задолженность на два порядка превосходит все остальные. Третья – стандартные долги муниципальных электрокотельных, которые тянутся год от года, а ситуация не улучшается. Тем не менее нельзя сказать, что ситуация по дебиторской задолженности критическая для «Иркутскэнерго», но беспокойство она вызывает. Думаю, что правильнее будет смотреть в конце года – первой половине 2011-го.

– Можно ли сказать, что проблемы в ЖКХ – это проблемы неэффективного законодательства или неэффективного контроля за его исполнением?

– В моём понимании, это в первую очередь некий пробел в самом законодательстве, который позволяет не очень добросовестным людям заниматься этим бизнесом, потом на середине пути бросать и потребителей, и нас, и «Водоканал», и прочие организации, оставлять с дебиторской задолженностью. Долги списываются, а должники уезжают жить куда-нибудь в тёплые страны. Порочную практику должны пресекать соответствующие органы.  

– В Усолье-Сибирском собирать платежи с населения теперь будет «Энергосбыт», а не управляющие компании. Какие ещё инструменты, методы по урегулированию задолженности ищет «Иркутскэнерго», к каким группам клиентов они применяются?

– Это пока самый рациональный метод, на который мы бы хотели сделать ставку в 2011 году. Он нам позволяет как минимум получить доступ напрямую к потребителям нашей продукции. Посмотрим, насколько эффективно это заработает. Есть множество нюансов как в части законодательной базы, так и чисто психологических. Очень многое зависит от позиции муниципальных властей. На наш взгляд, если проанализировать ситуацию последних лет, от личности руководителя муниципального образования зависит, кто приходит обслуживать население и образуется ли там дебиторская задолженность. 

– Есть ли возможности, инструменты влияния на глав муниципалитетов?

– Вы сейчас опять про политику? У компании таких инструментов нет. Законодательство говорит о том, что управляющие компании выбираются жителями и это только их решение. Формально ни глава города, ни глава района никоим образом на эту ситуацию не влияют. Мы можем ограничить должников, но не по тепловой энергии. Узел учёта энергии стоит, как правило, в подвале дома, где большинство жителей платят за тепловую энергию, часть не платит, соответственно, добросовестные потребители не должны страдать. 

– В июле компания получила одобрение Киотского проекта по замене рабочих колёс Братской ГЭС. Есть ли новые экологические проекты, идеи?

– Есть два новых проекта. Они сейчас проходят верификацию. Это, по сути, проверка той модели, которую мы закладываем при расчёте снижения эмиссии парниковых газов. К концу года верификацию мы точно закончим и в следующем году будем ориентироваться на подачу документов в Сбербанк на конкурс проектов. Затем нужно получить одобрение 

Минэкономразвития. Мы готовимся и постараемся в следующем году в конкурсе выиграть.

– Понятно, что это может стать эффективным с точки зрения развития бизнеса, а вот с точки зрения развития технологий?

– Выручка от продажи квот на парниковые газы – источник финансирования инвестиционных проектов. Эти средства мы намереваемся направить на дальнейшее развитие, в том числе на замену всех рабочих колёс Братской ГЭС. Раньше мы планировали завершить проект на шести рабочих колёсах, потому что они фактически стоят в базе и больше вырабатывают электроэнергии. Для них повышение КПД наиболее принципиально, что делало проект экономически эффективным. С учётом решений по Киотскому протоколу решили продолжить и сменить все рабочие колёса на новые. 

– Какие задачи ставит перед собой руководство «Иркутскэнерго» по интеграции угольного блока в общую структуру компании?

– Часть пути мы уже прошли. Сейчас нужно вместе пережить осенне-зимний период без сбоев. В силу того что мы единая компания, мы, во-первых, рационализируем добычу угля в части обеспечения ровного графика добычи по году. Обычно угольщики зимой работают, летом стоят, в этом году «Востсибуголь» работал фактически на одних и тех же объёмах добычи. За счёт этого мы загрузили свои склады углём на 400 тысяч тонн больше, чем в тот же период прошлого года. Плюс в рамках интеграции создали склады на разрезах,  что в общей сложности дало ещё полмиллиона тонн угля резерва. Мы начали рационализировать логистические схемы доставки, приобрели 800 вагонов – теперь уголь не только добываем, сжигаем, но и возим. Свои вагоны уже сейчас помогают и зимой помогут решить проблемы с доставкой топлива, это порядка 50% наших перевозок.

В первом квартале 2011 года мы завершим процесс интеграции.

– Полностью не планируете закрыть перевозки собственным парком вагонов?

– Полностью нет, однако существует инвестпроект, связанный с увеличением подвижного состава. Пока окончательного решения мы по нему не приняли, но возможность такую рассматриваем.

– «Иркутскэнерго» – фактически первая энергоугольная компания. Кто-то из коллег смотрит на вас как на предмет подражания?

– За нами следуют, это точно. ОГК-3 начинает разрабатывать свою собственную угольную базу, лицензии приобретены, и в большой степени они собираются закрыть потребности своих сибирских станций, у ОГК-4 такие же намерения. Станции, у которых достаточно большая доля угля в балансе, к этому движутся. 

– Отразилось ли объединение с «Востсибуглём» на корпоративной культуре компании?

– Отчасти да. Мне кажется, это как раз самое сложное. Можно наладить бизнес-процессы, труднее сделать так, чтобы психологически люди чувствовали себя частью единой компании. На это у нас точно уйдёт ещё год-два, а то и больше.