Вот для таких высоких гостей на улице Ядринцева, за металлической оградой и всегда закрытыми воротами, существовали два особняка – под номерами Первый и Второй. Въезд в ворота в небольшой парк из тополей и различных кустарников чаще всего осуществлялся с улицы 1-й Советской. Но существовал и запасной въезд-выезд на улицу Ядринцева. На этой закрытой территории находились ещё домик охраны, хозяйственные постройки, пост милиции. Важным фактором для безопасности VIP-гостей было соседство особняков с ИВВАТУ.

Многие годы гордостью женщин, обслуживавших особняки, была огромная кровать в спальне Первого особняка, на которой спал когда-то «сам товарищ Мао Цзэдун». Кровать супруги важного гостя находилась в этой же комнате и была точной копией «главной койки».

После моего назначения в августе 1968 года собственным корреспондентом АПН по Восточной Сибири из Москвы в Иркутск прилетели три руководителя нашего агентства. В обкоме партии было принято решение разместить их в Первом особняке. Надо было видеть, как радовался московский руководитель, когда я ему сообщил, что он будет спать на той же койке, что и Мао Цзэдун!.. А вся делегация завтракала и ужинала в столовой, где когда-то трапезничал товарищ Мао.

В особняке на Ядринцева я видел и слышал, как прекрасно играл на саксофоне для приглашённых на ужин советских гостей молодой и красивый принц Нородом Сианук из Камбоджи.

Главной, судьбоносной для меня стала встреча в этих особняках осенью 1968 года с мэром японского городка Неагари господином Мори Сигеки! Он привёз на отдых в Сибирь, в пионерский лагерь города Шелехова, двадцать японских мальчиков и девочек. Это было очень смело, просто неслыханно для Японии в те времена. Мой фоторепортаж «20 маленьких беглецов» был опубликован практически по всей Стране восходящего солнца и во многих странах мира. Мори Сигеки прославился на всю Японию: тогда это был просто геройский поступок – повезти японских детей на отдых в СССР! Его примеру установления дружеских, побратимских отношений с советскими городами Сибири и Дальнего Востока последовали многие японские мэры, а затем и губернаторы. Заметили мой фоторепортаж и в АПН, и в МИД СССР, и в ЦК КПСС. С тех пор и до самой кончины Мори Сигеки в ноябре 1989 года мы поддерживали с ним тёплые дружеские отношения, периодически бывая друг у друга в гостях.

На выручку маленьким VIP-домикам с улицы Ядринцева в июле 1960 года пришли специальные гостевые корпуса санатория «Байкал». Всё тут было удобным и интересным для высоких гостей Иркутска. Прежде всего, сам красавец Байкал-батюшка, Лимнологический институт и его учёные; прибайкальская тайга и пик Черского, откуда открывался сказочный вид на Ангару и Шаман-камень в её истоке. Недостаток был один – длинный и опасный путь по узкому шоссе от Иркутска до Листвянки. Высоким делегациям требовалось сопровождение машин ГАИ и другие меры безопасности. Но однажды во время визита в Иркутск Рауля Кастро – брата главы Кубинской Республики, жизнь ему и сопровождающим спас водитель «Чайки» из гаража облисполкома Городовский Юрий Михайлович. Сделав резкий вираж, он объехал сзади – по кювету – невесть откуда взявшийся на шоссе трактор. В знак благодарности Рауль Кастро подарил Юрию Михайловичу часы, сняв их со своей руки.

Запомнились по разным поводам и другие VIP-гости на Байкале. Президент Югославии Иосип Броз Тито любил аккуратно и красиво одеваться. При этом он постоянно проверял свой внешний облик и костюм перед массой зеркал, которые были специально расставлены от особняка на территории санатория до самого берега Байкала.

Президенту Чехословакии Людвигу Свободе официальный обед от имени председателя иркутского облисполкома был устроен в рабочей столовой санатория «Байкал», превращённой в парадный зал. Всё было на высоком уровне – гостеприимство хозяев, обслуживание, сам обед, но атмосфера за столом была мрачноватой и натянутой. Мы с корреспондентом ТАСС по Иркутской области Александром Гайдаем по-стоянно тревожно переглядывались. Дело в том, что некоторые гости и хозяева знали: генерал Свобода самым серьёзным образом предупредил высшее руководство СССР: «Если арестованный в Праге и вывезенный в Москву советскими спецслужбами премьер ЧССР Александр Дубчек не будет немедленно возвращён на родину, то он, президент Людвиг Свобода, застрелится на территории Советского Союза…» Провозглашались тосты, менялись блюда, играли балалайки, но у всех присутствующих на том приёме мысль была одна: «Что решит Кремль?!» (Для тех, кто не знает: Александра Дубчека освободили и отвезли в Прагу; визит президента ЧССР Людвига Свободы прошёл на высоком дружеском уровне.)

Международные связи СССР по-стоянно ширились и развивались. Никита Сергеевич Хрущёв, придя к власти, быстро разрушил пресловутый «железный занавес», которым СССР якобы оградил себя от остального мира. И сделал широкий жест в сторону Америки: пригласил с официальным визитом в СССР президента США Дуайта Эйзенхауэра. Приезд американского гостя был намечен на весну 1960 года, а затем планировался ответный визит Хрущёва в США. 

В программу пребывания Эйзенхауэра была включена поездка в Иркутск и на Байкал. Но встал вопрос: где в Иркутске размещать такого высокого заокеанского гостя и его свиту? Для решения проблемы из Москвы в Сибирь прибыла солидная делегация архитекторов, дипломатов, чекистов. С местными коллегами они несколько дней ездили и ходили по улицам центральной части города в поисках подходящего объекта, пока, наконец, не остановились на старом жилом доме по улице Карла Маркса, неподалёку от берега Ангары. Жильцы дома были немало напуганы, когда к ним в общие квартиры пожаловали незнакомцы из столицы в сопровождении милиции и высокого местного начальства, областного и городского. После совещания в обкоме партии решение было принято: гостевой особняк № 1 будет расположен здесь, между улицей Пятой Армии и набережной Ангары, рядом с бывшей резиденцией генерал-губернатора Восточной Сибири – Белым домом.

И закипела работа: расселение жильцов по новым квартирам, полная реставрация старого дома, озеленение территории, решение вопросов безопасности будущих высоких гостей при въезде и выезде. Всё требовалось сделать быстро и качественно! И сделали! 

Резиденция номер один была готова точно в обозначенный срок принять высокого гостя из США. Но этим планам глав СССР и США не суждено было осуществиться… 

Ниже я привожу официальное сообщение советской прессы:

В особняке на Ядринцева играл на саксофоне
принц Камбоджи Нородом Сианук

«1 мая 1960 года ракетой ЗРК С-75 в районе деревни Поварня под Свердловском был сбит американский высотный самолёт-разведчик «Локхид» U-2, долгое время считавшийся неуязвимым, так как мог совершать полёты на высоте более 21 километра, недоступной для тогдашних истребителей».

Пауэрс выполнял над СССР ­обычный для тех времён разведывательный полёт. Целью полёта была фотосъёмка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись сигналов советских радиолокационных станций. Предполагаемый маршрут полёта начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, над территорией СССР с юга на север на высоте 20000 метров по маршруту Аральское море – Свердловск – Киров – Архангельск – Мурманск и завершался на военной авиабазе в Будё, Норвегия. Пилотируемый Пауэрсом U-2 пересёк государственную границу СССР в 5:36 по московскому времени в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада, Таджикской ССР, на высоте 20 км.

Решение сбить нарушителя ракетой было принято уже после того, как стало понятно, что советские истребители Су-9 и даже новые МиГ-21, поднятые по тревоге, не могут перехватить недоступную для них сверхвысотную цель. В этом состоял определённый риск: попадать нужно было быстро и желательно сразу, пока самолёт ещё не покинул Свердловскую область и находился в поле зрения ракетчиков. Далее U-2 уходил на север и становился практически недоступным для тогдашних систем ПВО, которые в 1960 году ещё не могли покрыть всю территорию страны. 

Первая выпущенная ракета ЗРК С-75 попала в заднюю часть самолёта U-2, разрушив двигатель, хвостовую часть и оторвав крыло. Любопытно, что ракета ЗРК С-75 «Двина» была выпущена по U-2 уже вне зоны эффективного поражения целей при стрельбе вдогонку. Многие эксперты отмечают, что именно это сохранило жизнь американскому лётчику Фрэнсису Гэри Пауэрсу. 

Об уничтожении в воздушном пространстве СССР американского самолёта-разведчика впервые сообщил Никита Хрущёв в докладе на открывшейся 5 мая 1960 года в Москве сессии Верховного Совета СССР. В США факт умышленного нарушения границ СССР вначале отрицали. После распространения информации о сбитом U-2 президент США Дуайт Эйзенхауэр сделал официальное заявление о том, что никакой шпионской миссии не было и в помине, а пилот просто делал облёт приграничных с СССР территорий и заблудился. Однако советская сторона опровергла это заявление, представив неопровержимые доказательства: разведывательную фотоаппаратуру и показания самого Паэурса.

Через несколько дней после заявления Хрущёва США признали факт шпионажа. Разразился страшный международный скандал. Хрущёв отменил свой визит в США, намеченный на 16 мая. Президент США Дуайт Эйзенхауэр в ответ отменил свой официальный визит в СССР. Сорвалось парижское совещание руководителей четырёх великих держав – СССР, США, Франции и Великобритании.

Но резиденция № 1 в Иркутске продолжила своё существование. За минувшие полвека там останавливались десятки делегаций со всего мира. Звенели бокалы, провозглашались тосты. На закрытых совещаниях, в беседах с глазу на глаз принимались важнейшие решения для судьбы Иркутской области.