Независимый суд и справедливое правосудие. Такие цели ставились перед судебно-правовой реформой, которая проводилась в стране больше десятка лет. Оправдались ли ожидания? Об этом беседа корреспондента «Восточно-Сибирской правды» с председателем квалификационной коллегии судей Иркутской области Сергеем МАКАРОВЫМ.

– Идею независимости судебной власти удалось воплотить в жизнь: судьи теперь не зависят ни от власти, ни от денег. Им обеспечены высокий статус, неприкосновенность и финансовое содержание, о котором можно только мечтать. Но в результате сейчас звучит критика другого рода: бесконтрольность людей в мантиях ведёт к злоупотреблениям полномочиями. Доверия и авторитета суду как власти это не добавляет. На ваш взгляд, сложившееся мнение имеет под собой основания?

– Не надо смешивать неприкосновенность с безнаказанностью, а неподотчётность – с безответственностью. Это совершенно разные понятия. Неприкосновенность судей – не самоцель, не личная привилегия. Закон таким образом ограждает судью от необоснованного преследования, гарантирует самостоятельность и независимость в принятии решения. При этом существуют вполне реальные механизмы воздействия на тех наших коллег, кто порочит честь судьи и подрывает авторитет судебной власти. На судью может быть наложено дисциплинарное взыскание, вплоть до отстранения от должности. Но инициировать вопрос о его наказании, сложении полномочий вправе только Совет судей и председатель соответствующего суда. А принимает такое решение квалификационная коллегия, которая является выборным органом судейского сообщества.

– Выходит, судья подконтролен прежде всего коллегам по цеху. Почему же тогда понадобилось целых девять месяцев, чтобы отстранить от работы и привлечь к уголовной ответственности председателя Черемховского суда Михаила Добринца, на которого поступила жалоба об изнасиловании ещё в ноябре прошлого года?

– Я понимаю, что в глазах жителей области это затянувшееся решение выглядит как попытка увести судью от ответственности. На самом деле никакой заинтересованности в этом не было – сроки набежали постепенно. Пока прокуратура направила в Иркутский областной суд представление, а коллегия судей дала заключение о наличии признаков преступления в действиях Добринца, пока он обжаловал (и безрезультатно) это заключение в Верховном суде РФ, время шло. Чтобы дать согласие на возбуждение уголовного дела, квалификационной коллегии судей пришлось собираться трижды.

Добринец написал заявление, что желает присутствовать на этом заседании лично. Его право. Но при этом он ушёл на больничный. Мы даже проверили подлинность больничного листа. Когда квалификационной коллегией было дано согласие на возбуждение уголовного дела, Добринец обжаловал это решение в установленном законом порядке. Генеральная прокуратура возбудила дело лишь после того, как Иркутский областной суд подтвердил наше решение. Таков порядок, его не обойдёшь. Мало того, если у следственных органов возникнет необходимость предъявить Добринцу дополнительное обвинение, снова потребуется согласие квалификационной коллегии. Несмотря на то, что он лишён полномочий судьи и отстранён от должности председателя, особый порядок привлечения к уголовной ответственности сохраняется за ним, как за бывшим судьёй.

– И после этого вы утверждаете, что судейский иммунитет – не привилегия?

– Перечёркивать систему гарантий независимости судей под впечатлением единичных негативных фактов, думаю, не стоит. Судейское сообщество и само заинтересовано в очищении своих рядов. Когда речь идёт о чести судьи, никто не станет его покрывать. Но квалификационная коллегия строит свою работу по аналогии с отправлением правосудия: для нас обязательно соблюдение процедуры, исследование всех материалов в присутствии обеих сторон. Всё это гарантирует объективность при рассмотрении жалоб.

– А много жалоб к вам поступает?

– В прошлом году было больше пятисот. Но лишь 220 из них оказались в компетенции коллегии. Основная же часть касалась судебных решений, которые не устроили ту или иную сторону в процессе. Однако квалификационная коллегия – не судебная инстанция и не вправе пересматривать решения и действия судей. Их следует обжаловать в кассационном и надзорном порядке.

– А какие жалобы можно писать в коллегию?

– На неэтичное поведение судьи, например. Мы передаём такие жалобы в комиссию по этике Совета судей для проверки или проверяем сами. Я и другие члены коллегии выезжали для этого в Братск, Бодайбо, Черемхово, Еланцы. Но больше всего обоснованных жалоб поступает на нарушение сроков. Довольно часто в судах не вручают вовремя решения. Граждане не могут из-за этого реализовать как положено свои права: затягивается срок обжалования, позже выдаётся исполнительный лист.

– Выходит, к вам в коллегию бесполезно жаловаться на судью, который вместо того, чтобы объективно рассматривать дело, принимает сторону одного из участников процесса? Коллегия стоит в стороне от борьбы с коррупцией, с неправосудными решениями?

– К нам приходит много жалоб, которые я вообще рассматриваю как попытку воздействовать на правосудие. Такой пример. Адвокат защищает гражданина, обвиняемого в распространении наркотиков. С первого дня он пишет жалобы на судью, ставит под сомнение его беспристрастность, его действия в процессе, обвиняет в неэтичности – одним словом, добивается его отвода. При этом сам же и затягивает процесс, не является на заседания, заявляет ходатайства, требующие рассмотрения в совещательной комнате, и т.д. Здесь налицо некорректная защита. И с подобными случаями мы встречаемся часто.

Что же касается ответственности судьи за вынесенное решение, такой вопрос коллегия поставить вправе, например, по инициативе прокурора. Но только если речь идёт о заведомо неправосудном решении – после его отмены кассационной либо надзорной инстанцией и серьёзной проверки, подтвердившей грубое нарушение процессуального закона, злой умысел судьи, факт занижения наказания за взятку и т.п. Только имея такие доказательства и выводы вышестоящей инстанции, можно вести речь о неправосудности решения.

Закон вообще-то защищает судью, который допускает ошибки, если он честно отправляет правосудие. Ответственности за выраженное при этом мнение, даже ошибочное, он не несёт. Кроме моральной, конечно. И эта гарантия, предоставленная Законом о статусе судей, не привилегия, а инструмент, позволяющий правосудно существовать.

Вообще квалификационная коллегия судей – не карательный орган. Главная функция этого выборного органа – содействие судебной реформе и как раз защита законных интересов судей.

– И вам удаётся защитить судей от неприятностей?

– Думаю, да, если учесть, что за год рассмотрено 220 жалоб и в каждой второй звучит требование: «Прошу прекратить полномочия судьи…».

Однако, если жалоба обоснованна, судье, конечно, приходится нести ответственность. Мер воздействия в наших руках достаточно. Квалификационная коллегия, например, может не рекомендовать судью на следующий срок. Или отказать в присвоении очередного квалификационного класса.

– Такие случаи были?

– В нынешнем году не продлён срок мировому судье Мищенко, который выносил решения, не основанные на законе, применял недействующие меры пресечения – домашний арест, к примеру. К тому же он не всегда правильно реагировал на замечания по поводу отменённых решений. В результате на его место коллегия рекомендовала другого претендента.

– Конкурс среди юристов на замещение должности судьи сегодня так высок, что разговоров о качестве судейского корпуса и возникать-то не должно. Как часто коллегия отказывает кандидатам в рекомендации на судейскую должность?

– В этом году на заседаниях коллегии отказано 26 кандидатам. Но некоторые сами отозвали свои заявления: почувствовали, что не пройдут. Прежде чем рекомендовать к назначению судьёй, мы посылаем запросы в шесть органов: прокуратуру, ФСБ, налоговую инспекцию, таможню и информационные центры ГУВД области и МВД РФ. Препятствием к назначению могут быть не только компрометирующие сведения о самом претенденте, жалобы на него, но, к примеру, судимость или предпринимательская деятельность близкого родственника.

– А почему родственнику судьи нельзя быть предпринимателем?

– Безусловным препятствием этот факт не является. Коллегия разбирается в каждом конкретном случае. Но бывает ведь и такое: муж судьи – предприниматель, и во многих делах, рассматриваемых по месту её работы, он фигурирует в разных ипостасях: то как истец, то как ответчик, то в качестве свидетеля. И это в небольшом райцентре, где все друг друга знают. Согласитесь, что доверия к суду как власти такая ситуация не прибавляет.

В то же время эффективно отстаивать законные права граждан и государства в состоянии только суд, пользующийся авторитетом. Вот почему для квалификационной коллегии так важно формирование сильной, независимой и честной судейской корпорации.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА и Евгения ЕФРЕМОВА