В Санкт-Петербург (где я находилась в творческой командировке,
посещала театры и концертные залы, смотрела спектакли,
беседовала с известными актерами) приехали на гастроли
москвичи. Новый спектакль «Слухи» по пьесе Нила Саймона
привез режиссер Владимир Дубровицкий. Занятые в нем
артисты, что ни имя — знаменитость! Владимир Стеклов,
Ольга Волкова, Елена Сафонова, Валентин Смирнитский,
Андрей Ильин (помните мужа Насти Каменской из известного
сериала?), Марина Могилевская (еще одна звезда сериалов).
И Ефим Шифрин собственной персоной!

После спектакля я задала несколько вопросов нашему замечательному
юмористу, с которым мы не раз встречались в Иркутске.

— Ефим, что-то вас не было в новогоднем «Аншлаге»,
где выступили едва ли не все веселые артисты.

— А я в «Аншлаге» не снимаюсь.

— Раньше снимались…

— Да. Больше года уже не снимаюсь, но не я один. И
Петросяна там нет, и Степаненко, и Миши Евдокимова.
Мне кажется, что срок моего пребывания в этой передаче
закончился. Но там идут повторы. Нет, мы не ссорились.
Просто возникают какие-то другие проекты.

— Самые последние новости из вашей жизни…

— Вот этот спектакль «Слухи». Видите, какое звездное
окружение! И слава богу, что это комедия — все-таки
близко к тому, чем я занимаюсь на эстраде.

В конце марта у меня будет бенефис в концертном зале
«Россия». Необычный для меня бенефис, потому что он
десятый по счету, юбилейный, что ли, называется «Опус
номер десять». Со мной на сцену выйдет тоже такой звездный
синклит: Гурченко, Жванецкий, Карцев, Ширвиндт, Державин,
Евдокимов, Галкин, братья Пономаренко, Юра Гальцев.

Потом будут большие гастроли в Израиле, в Германии.
Осенью мы поедем в Америку. Летом со спектаклем «Слухи»
будем путешествовать по России. Может быть, доберемся
до Иркутска, а чего нам?..

И снимаюсь сейчас много. Снялся в передаче «Культурная
революция» со Швыдким. Тема обсуждения была смешная:
«Секс — двигатель культуры». Снялся в передаче «Рядовой
Евдокимов и его друзья», которая выйдет на ОРТ. И в
большом праздничном концерте, к 8 Марта, в «России» (с
Киркоровым, Басковым, Петросяном, Степаненко…).

Все, особых новостей, вроде, нет. Когда репетируешь,
кажется, что ничего в жизни не происходит, а когда оглядываешься
назад, понимаешь, что для человека, который за тобой
следит, премьера что-то значит. Премьера — значит, в
твоей жизни что-то произошло! Для артиста больше значат
репетиции, потому что репетиции — это будни, то, что
составляет предмет твоей жизни, а премьера — то, что
у обычного рабочего человека называется выходными (субботы-воскресенья)
или праздниками. Так что мы живем не от субботы до субботы
или от праздника до праздника, а от премьеры до премьеры.

— Участие в спектакле «Слухи» — далеко не первый ваш
выход на театральную сцену. Были и спектакли с Виктюком…

— Да. И сейчас мы с Романом продолжаем работать. Начали
репетиции сразу двух спектаклей: «Цилиндр» по пьесе
Эдуардо де Филиппо и «Лиссабонская Травиата» по пьесе
Теренса МакНелли. Правда, репетируем урывками, потому
что у Виктюка сложное гастрольное расписание, и у меня.

— В «Слухах» вы играете вместе с Сафоновой, Смирнитским,
Стекловым, Волковой. Как вам рядом с ними?

— Должен вам сказать, что атмосфера в этом спектакле
за кулисами — это такой санаторий. Совершенный! Все
оказались очень милыми людьми. С некоторыми из этих
артистов я был шапочно знаком, но в работе мы не встречались.
Эта публика, конечно, очень отличается от эстрадной
тусовки, в которой и разговоры другие, и быт налажен
по-другому. Я не могу сказать, что люди театра — более
аристократического, что ли, свойства, но это люди, которых
меньше занимает внешняя сторона профессии, а больше
— внутренняя. У них куда более скромные заработки,
зато куда более ощутимые достижения. Вот, например,
вчера в поезде все разошлись по своим купе в половине
шестого утра, но если в случае с эстрадной тусовкой
это было бы бесконечное застолье, то тут — непрерывные
разговоры, интеллектуальные споры, какие-то обсуждения…
Немножко другая среда. Я не противопоставляю одно
другому и ощущаю радость не от того, что я там или
здесь, а от того, что имею возможность переключаться
с эстрадного хлеба на театральный. Театральный хлеб,
может быть, менее сдобный, но зато настоящий. Знаете,
ведь как бывает: люди, которые все время едят французские
булки, вдруг захотят съесть кусок черного хлеба с луком
и картошкой. (Улыбается). Вот так и для меня работа
в театре.