Что, непривычно? Да, весь минувший год мы встречались
в последний четверг каждого месяца. Двенадцать четвергов
— двенадцать страниц, отданных твоим письмам, наш читатель;
двенадцать традиционных шагов навстречу друг другу;
двенадцать ступеней, поднимаясь которыми мы вместе
осмысливали все, что казалось нам, тебе и газете, достойным
внимания. Но, собственно, что стало иным? День недели.
Был четверг, теперь будет суббота. Эка важность! Изменить-то
нельзя, если ты помнишь, место встречи. А оно осталось
прежним: «Восточка», в течение всех отпущенных ей судьбой
десятилетий дорожащая твоим мнением и прислушивающаяся
к твоему голосу. Так будет и впредь. Ведь у нас с тобой,
читатель, свой отсчет времени. Дни и недели, отлетающие
листками календаря, — лишь внешняя его канва. А суть
же, сама сердцевина, — это твой взгляд на текущие или
отшумевшие события, твои переживания, обретения и потери.
Словом, все то, что определяется одним емким словом —
жизнь. Деление на месяцы и годы условно. Потому что
прошлое нередко встает вровень с настоящим, облагораживая
и возвышая его. Разве не об этом письмо Марии Дмитриевны
Трошиной, ленинградки, сумевшей спустя 59 лет после
окончательного прорыва блокады сохранить в душе весь
трагизм и весь свет того зимнего дня — 27 января 1944
года?

У каждого свои дни — вехи. Чем дальше мы уходим от
них предначертанным нам путем, тем четче прорисовывается
их значимость на общем фоне личного бытия. Ну а завтрашний
деннь — всегда загадка. Вот и заканчивающийся январь
две тысячи третьего года — словно первая глава лежащей
перед нами новой книги. Я верю, мы прочитаем ее вместе
с тобой, соавтор «Восточки» и ее друг, сохранив то, что успело
уже утвердиться в нашем общении: взаимное доверие, искренность
и уважение…