Сверстники Сергею Семёновичу завидуют, глядя на его подтянутую спортивную фигуру. Простое, открытое лицо, аккуратно причёсанные седые волосы. Больше всего в нём привлекает искра в глазах. Оптимизм. Уверенность, что получится, как задумано. Эти его качества проявились в экстремальных условиях, когда в стране произошли изменения уклада, форм собственности и люди враз как бы заговорили на разных языках… Одни не понимали, а зачастую и не хотели понять, о чём говорят и чего хотят другие.

Да и как понять при столь разительных переменах перевода российской экономики на рыночные рельсы, когда один за другим исчезали отечественные заводы и фабрики, когда безудержно восхвалялись зарубежные стандарты, когда на всех уровнях отдавалось предпочтение «забугорным» фирмам. Многие в этой ситуации растерялись, не смогли осознать, что надо искать другие подходы, новые направления деятельности, создавать новые виды продукции, рассчитанные на широкого потребителя.

Карьера Каракича подобна сотням других. После демобилизации отца из армии семья перебирается из грузинского города Телави в Свирск, к бабушке. Здесь Сергей закончил восьмилетку и электромеханический техникум, трудился мастером на заводе автоспецоборудования. Отслужив положенное на подводной лодке, возвратился на предприятие технологом. Потом окончил энергетический факультет Иркутского политеха, работал в Шелеховском управлении треста «Востсибэлектромонтаж», на Хайтинском фарфоровом заводе, экспертом по импортному оборудованию Торгово-промышленной палаты Восточной Сибири и одновременно внештатным инструктором Кировского райкома партии.

В райкоме его и сосватали на Иркутский хлебозавод: «Пекарям срочно понадобился главный инженер, пойдёшь?». Он смущённо произнёс: «Да я только за столом имел дело с хлебом». «Это ничего. Механиком на фарфоровом заводе работал? Там печи были? Конвейеры, транспортёры были? Здесь то же самое, только технология другая. Но у них там своя лаборатория, всему научишься».

 – Мыслил: поработаю годик-другой, а там как получится, – вспоминает собеседник. – Тем более квартиру в городе обещали выделить. 

До сих пор помнится ему жаркий день 2 июня 1980 года, как на подходе к заводу остановил его запах свежего хлеба. Этот запах не смог выветриться из души на протяжении 30 лет. Вместе с ним, признаётся Сергей Семёнович, он прошёл через все технологии, изучал рецепты изготовления всей продукции. Он быстро освоился в новой роли и увлёкся работой. Ходил по участкам, линиям и станкам и повторял прописную рыночную истину: хочешь добиться успеха – бейся с конкурентами, доказывай, что ты можешь лучше, быстрее…

Во время зарубежных командировок он имел хорошую возможность изучать основы и структуры различных фирм и концернов, рынка и предпринимательства и приходил к неутешительному выводу: то, как мы хозяйствуем, как работаем, – одна видимость дела. У нас нет элементарной организации, культуры производства, мы не настроены на результат из-за отсутствия конкуренции.

Ознакомившись с предприятием, он поразился технической запущенности некоторых производств. «О какой рентабельности, каких заработках можно вести речь, если мы выпускаем всего два сорта хлеба! – выговаривал он на производственных совещаниях. – Согласен, на этом оборудовании многого не добьёшься, необходимы переоснащение, реконструкция». Тогда же заявил, что через два-три года в цехах будут стоять новые линии, новое оборудование, завод выйдет на региональный рынок, а коллективу пообещал безбедную жизнь и стабильный заработок.

Заявление было воспринято подчинёнными как трёп. «Ну и сказочник ты, Сергей Семёнович», – услышал в ответ громкую реплику секретаря парткома Николая Пивкина. В марте 2010-го на чествовании старейшего работника предприятия, ровесника Октябрьской революции Николая Андреевича Пивкина собравшиеся услышали в ответном слове: «Хочу принести свои извинения нашему директору, которого я когда-то обозвал сказочником. Побольше бы таких сказочников в наши производственные коллективы». Заводчане от души аплодировали словам ветерана.

Это была политика Каракича – политика государственника и предпринимателя, который видел на несколько ходов вперёд и понимал, что затея кабинетных перестройщиков, кроме вреда, ничего экономике не принесёт. Грамотно оценив обстановку, он до дефолта успел воспользоваться дешёвыми кредитными ресурсами, низким курсом доллара и заказать импортное оборудование, проекты на переустройство производства. 

И пошла «гулять» по заводам и цехам реконструкция: стены и полы одевались в мрамор, перекладывались инженерные сети, вместо мазутных устанавливались электрические печи. С генподрядным «Иркутскпромстроем» к главному корпусу пристроили новый цех на 1000 кв. м. В нём разместили вафельное производство, установили швейцарские линии по выпуску шоколадных конфет, организовали новый участок по выпуску слоёного теста и печенья на итальянской линии… 

Каракич трудился по 10–11 часов в сутки, его домашний телефон не умолкал.

Но имидж директора уже формировался. Сторонники Каракича кипели вокруг него, как хороший улов в сети. Помогали, кто чем мог. Как-то само собой, однако, получилось, что всё чаще люди обращались к нему не только по производственным вопросам, но и просто за советом. Если ему говорили: «Можно к вам обратиться?», он отвечал: «Нужно. Садись, рассказывай». Внимательно выслушает, что-то присоветует, в чём-то поддержит. И заводской «кадр» обычно платил тем же. 

– Я с ним 30 лет проработала, – рассказывает директор по кадрам Ольга Смолянинова. – Это трудоголик, инженер, который видит намного вперёд, любит своё детище, людей и никогда не будет стоять в стороне, когда знает, как сделать лучше, помочь человеку. И коллектив отвечает ему тем же. В день Военно-Морского флота у нас как бы дополнительный праздник, мы поздравляем бывшего моряка-подводника, сочиняем стихи, нынче вот «дембельский» альбом с его фотографиями подарили.

Другие заводчане отмечают в юбиляре надёжность, знание дела и высокий личный авторитет. 

– Жестковат в своих требованиях, но справедлив, – заметил технический руководитель вафельного производства Валерий Сарычев. – А ещё – отличный специалист. Немцы, австрийцы, помогавшие нам в монтаже оборудования, выделяли в нём целеустремлённость, перспективность мышления и действий, предсказывали коллективу хорошее будущее.

И не ошиблись. Сегодня Иркутский хлебозавод, что на ул. Польских повстанцев, 1, выпускает основные объёмы продукции, в том числе хлеб первого и второго сорта, хлеб «Дарницкий», булочные изделия, слойки, вафельные торты, вафли… Всего более 400 наименований, из них только вафельной продукции – более ста. В прошлом году предприятие добавило в свой ассортимент 25 наименований хлеба и булочек, девять – кондитерских изделий. «Сезам», «Тоскано», «Овсяный», «Лакомый кусочек» теперь не нужно искать в Европе, всё это имеется на полках иркутских магазинов.

На хлебозаводе, что в Иркутске II, всё старое оборудование заменено новейшим немецким. Завод выпускает хлеб на поду. Ассортимент расширен до неузнаваемости: «Дарницкий», «Бородино», «Народный», батон «Крепыш», булочки австрийские десяти видов, печенье, круглые вафли, различные слойки из слоёного и дрожжевого теста, сухари-гренки, хлебные палочки.

Думается, с подобным ассортиментом и качеством продукции вряд ли кого удивят победы предприятия на различных выставках и ярмарках. К примеру, торт «Новогодний новый» получил золотую медаль на Новосибирском продовольственном форуме в 2008 году, вафли «Лимонные» – малую золотую медаль на том же форуме, вафли «Байкал-презент» удостоены золотой медали в минувшем году на международной выставке «Золотая осень» в Москве. Сразу трёх наград удостоились иркутские пекари на прошедшей в начале нынешнего года Берлинской международной выставке «Зелёная неделя». 

Сегодня в составе холдинга три хлебозавода, автотранспортная компания с сотней машин, около шестидесяти торговых точек, три из которых имеют свои пекарни.

– Первым в собственности предприятия появился магазин на улице Байкальской, – рассказывает Сергей Семёнович. – В нём реализовывалось 300 кг хлеба в день, очереди скапливались неимоверные. Как только мы его приобрели, купили машину и стали возить хлеб по три раза в день. Продавали только горячую выпечку, по три тонны в день. Потом появились другие магазины, дополнительные машины, и даже в самые тяжёлые времена перестройки у нас не было задержек с поставками.

На вопрос как чувствует себя на иркутском рынке сегодня, Каракич поднял проницательные глаза: «Как на плоту на быстрой реке… – Помедлил секунду-другую и устало продолжил: – Властные структуры не думают о завтрашнем дне. На первом этапе перестройки государство давало больше свободы производителю, чем сейчас. За годы своего существования предприятие ни разу не было включено в программы по льготным кредитам для перевооружения, не было помощи и с оборотными средствами. Власти словно не понимают, что в трудное время никто им этого хлеба не сделает, никакие частные пекарни нас не заменят. Да и государству с нашей помощью легче и проще регулировать цены, так как конкуренты на нас равняются».

Обеспокоенность Каракича вызывает и заполненность нашего рынка контрафактной, некачественной продукцией. Под видом хлеба мелкие частные фирмы производят бог весть что. Многие пекарни грешат тем, что выпекают хлеб с применением улучшителей, разрыхлителей, а это всё химия, влияющая на иммунную систему организма. Договариваются с торговыми точками и бесфактурно, бездокументально крутят свою продукцию. «Лично я предпочитаю свой хлеб, – заявил собеседник. – Не потому, что великий патриот своего предприятия, а в силу боязни, что чужой выпечен в антисанитарных условиях, на плохом оборудовании, с применением вредных добавок». Сергей Семёнович сторонник принятого на Кубани закона «О хлебе», который разграничивает понятия «хлеб» и «хлебные изделия», позволяет проводить мониторинги хлебной продукции, повысить ответственность производителя, а потребителю даёт возможность сделать правильный выбор.

– Что касается планов, то есть у нас в разработке три-четыре новые линии. Но нет предпосылок, желания их ставить, развиваться, увеличивать рабочие места. У нас неуважительно относятся к производителю, в почёте лишь чиновники, юристы и менеджеры. 

В бытность мэром Борис Говорин собирал директоров предприятий, общался с нами, советовался. Сообща решались важные вопросы. С его уходом всё это кануло в Лету. Вот и грызёмся между собой из-за какой-то площадки, водопроводной трубы или трансформаторной подстанции. Когда городская элита объединена, с ней приходится разговаривать на равных, а когда раздроблена – никого не видно и не слышно. Отсюда многие наши беды. 

Год не может получить Сергей Семёнович разрешения на строительство нового предприятия. Два миллиона уплачено энергетикам, чтобы те провели электроэнергию к площадке действующего магазина по улице Трилиссера, который своим убожеством лишь пугает прохожих. На его месте в планах возвести современный торговый комплекс, да вот с разрешительной документацией застопорилось. Пришлось даже обращаться к губернатору, чтобы добиться положительного решения. Сейчас такое разрешение получено, но из-за бюрократических проволочек стройка затягивается ещё на год, хотя проект давно готов.

 Сегодняшний юбиляр не всем нравится: кое-кому кажется слишком гордым, даже заносчивым, потому что и сам никому не набивается в друзья, и с собой не позволяет обращаться панибратски. И ещё он знает истину, без которой не может состояться толковый руководитель, – грань, где кончается попустительство и стоит слово «надо». Строгая аппаратная дисциплина и высокий авторитет руководителя, как показывает опыт передовых стран, абсолютно необходимы для уверенного развития. Надо лишь, чтобы эта дисциплина не была механической, а авторитет дутым – он завоёвывается конкретными делами в обществе.

Творите и созидайте, Сергей Семёнович, во имя процветания нашего города!