– Яков Павлович, очень много вопросов к статистике по заболеваемости ковидом. Вы читали расследование «Медузы» (признана иноагентом в РФ. – Авт.), в котором приводятся данные о том, что в реестре Минздрава содержатся 29 миллионов записей? Это в пять раз больше официально переболевших. Чем это можно объяснить?

– Расследование я не читал. У нас есть два федеральных регистра. В один мы вносим заразившихся. Он привязан к «Госуслугам», на его основании выдаются сертификаты переболевшим. Он начал свою работу в феврале 2020 года. С тех пор пополняется, работает. Но регистр включает в себя несколько категорий граждан. В нём данные и по переболевшим, и по контактным.

Второй регистр учитывает вакцинированных. Он тоже привязан к Единому порталу государственных услуг. На его основании вы получаете сертификат о вакцинации и куар-код. Каких-то дублирующих регистров, в которые якобы кто-то что-то заносит, у нас нет.

– Количество активных случаев тоже вызывает вопросы. Посчитать их очень просто. Например, на 12 июля, по данным оперштаба, было 78 324 подтверждённых случая инфицирования. Если вычесть из этого числа 71 022 выздоровевших и 3518 умерших, останутся болеющие сейчас. Считаем и получаем 3784. Но в тот же день у нас было госпитализировано 5895 человек. Ведь так не может быть. Как это можно объяснить?

– Ну вот смотрите, активные случаи фиксирует Роспотребнадзор методом выдачи первичного извещения. Не всегда Роспотребнадзор успевает выдать эти извещения, чтобы инфицированные попали в этот список. Только этим можно объяснить.

– Когда начнётся ревакцинация?

– Как только препарат поступит в регион, в этот же день и начнётся. Она будет проводиться однократно. Категория подлежащих ревакцинации уже есть – это люди, которые сделали прививки полгода назад. Думаю, это перспектива ближайших двух-трёх недель. Пока ревакцинация не началась практически нигде. (В Иркутскую область поступила партия из 10 тысяч доз вакцины «Спутник Лайт». Об этом 26 июля на заседании оперштаба сообщил губернатор Иркутской области Игорь Кобзев. – Авт.)

– У нас нет опыта массовой ревакцинации в такой короткий промежуток времени. Просчитать, какие последствия в итоге мы получим, сейчас невозможно. Мы сознательно идём на этот риск?

– Да, эра короткой ревакцинации начинается сейчас. Так же, как начиналась эра вакцинации от ковида. О её эффективности судить трудно, потому что накоплено слишком мало кейсов.

Не было у нас такого опыта. Но и ковида тоже не было. Производитель говорит о том, что ревакцинироваться можно начиная с шести месяцев с момента вакцинации. Это не значит, что прошло 6 месяцев – и нужно обязательно бежать и ставить прививку. Можно вакцинироваться через восемь месяцев, через десять. Но разработчики рекомендуют пройти ревакцинацию в период от шести до девяти месяцев с момента вакцинации.

Производитель даёт нам гарантию. Негатива и скепсиса по поводу «Спутника V» тоже было очень много. Но тем не менее у нас в стране 30 миллионов привитых первым компонентом и 20 миллионов – двумя компонентами. Уровень заболеваемости после прививки – 0,5–1,5 процента. Это очень хороший показатель, у других вакцин он иной. Мы сейчас не будем говорить об уровне летальности у непривитых. Статистика – вещь упрямая. Она говорит однозначно: производители создали вакцину, которая реально работает. Эти же производители выпустили «Спутник Лайт».

Когда мы начинали прививать «Спутником V», тоже не было никакой статистики. Только сейчас, спустя год, делаем выводы об эффективности или неэффективности вакцины на основании собранных кейсов. По «Спутнику Лайт» та же самая история. Мы открываем для себя эру короткого периода ревакцинации, потому что мы находимся в условиях ковида. Такого не было раньше, и для нас всё как в первый раз. Ещё на первых этапах развития пандемии эпидемиологи заявляли: ковид сломал многие законы эпидемиологии. То есть эта пандемия развивается по другим алгоритмам.

– Вы можете прогнозировать развитие ситуации в Иркутской области в ближайшей перспективе? У нас высокий уровень заболеваемости, летальности.

– Летальность у нас ниже среднероссийской.

– Но ещё 5 июля у нас было третье место в России по летальности. Об этом писал «Коммерсантъ», тогда у нас было 29 смертей в сутки. Больше – только в Питере и Москве.

– Давайте отделять правду от журналистских расследований, ещё чего-то. Классическую статистику вам может дать Минздрав Российской Федерации. И он её даёт каждый вторник на наших внутренних совещаниях. В Иркутской области статистика по летальности ниже общероссийской. У нас в регионе – 3,8%, а по России – 4,2%.

Не надо манипулировать абсолютными числами и делать из этого какие-то выводы. Летальность считается не по абсолютному количеству случаев, а исходя из количества больных. Есть количество заболевших и количество умерших. Посмотрите, сколько у нас заболевших. Если у тебя проживает миллион человек, из них две тысячи больных, а умерли 40 человек – это одно дело. А если 2,5 млн жителей, 6,5 тысячи лежат на койках, и смертность при этом тоже 40 человек – это совсем другое.

Почему мы развернули областную больницу? Потому что мы хотим наших пациентов в реанимации нормально лечить, чтобы они выздоравливали и не умирали. Было очень много противников этого решения. Негатив страшный. Но с открытием ковидного госпиталя на базе областной больницы мы спасли десятки жизней. На сегодняшний момент у нас свободный коечный фонд 10–14%, даже в агломерации. Есть койки с кислородом, мы госпитализируем пациентов старше 65 лет с лёгкой формой. Всё делается, чтобы снизить летальность.

Когда были на взлёте, были сложности с работой скорой помощи. Как скорая справится, если нагрузка увеличилась в пять раз? Сейчас ситуация исправилась. Мы увеличили количество бригад и машин. По Иркутску было 45–47 бригад, мы добавили десять. По области увеличили количество бригад на 15%. Вывели все резервы.

– Нехватка кислорода сегодня ощущается, или мы с ней справились?

– Эта проблема для всей России не решена до конца, потому что мощностей не хватает. Но для региона мы её решили. Договаривались с производителями из соседних регионов, покупали кислородные концентраторы. Минздрав купил партию концентраторов, и ещё одна партия на подходе. До этого партнёры приобретали концентраторы. Ну и в ближайшее время уже будем решать эту проблему кардинально – устанавливать кислородные станции в больницах, которые будут работать с ковидом.

Прогнозы в ковиде – штука неблагодарная. Но у нас было три волны, глупо не ждать четвёртую.

– А мы ждали третью волну?

– Никто не знал, что будет вот так. Думали, что после второй волны всё постепенно нормализуется. Все показатели выровнялись, мы вернулись к плановой помощи.

У нас большой процент населения выработал иммунитет так или иначе. Но произошла мутация вируса, появился новый штамм, и всё началось заново.

Сейчас у нас стабильные показатели по ежедневному приросту числа заболевших. И по проценту первично выявленных случаев, и по остальным показателям. Можно сказать, мы вышли на плато. У нас есть места в госпиталях, есть кислород, стационары обеспечены лекарствами, амбулаторное звено тоже обеспечено препаратами. Мы в этой области большую работу провели, нужно раздавать препараты.

Поэтому прогноз невозможен. Если вирус снова мутирует и будет вести себя по-другому, значит, мы снова готовимся к войне, вот и всё.

– Если это война, как именно мы к ней готовимся?

– В России идёт речь о том, чтобы выводить инфекционную службу на принципиально новый уровень. Инфекционная служба до настоящего времени никогда не имела такого количества коек. Сейчас разрабатывается федеральная программа по модернизации инфекционной службы. Иркутская область в этой программе точно есть. Наши потребности федеральному центру известны, мы их подавали. Но озвучивать какие-то цифры пока рано, всё находится на стадии согласования.

На сегодняшний день мы уже получили от регионального правительства большие деньги. Все они уйдут на первоочередные нужды – лекарства и так далее. Но капвложения – совершенно другая категория средств.

Пока будем ставить кислородные станции, будем дооснащать стационары концентраторами. Осенью будем закладывать всё это в бюджет. С начала третьей волны приобрели около тысячи концентраторов. Потребление кислорода во время третьей волны выросло в два раза. Осенью у нас был пик – 130 тонн в неделю на 5600 коек. А сейчас уходит 250 тонн кислорода в неделю на 6800 коек. Напомню, всего в регионе 16 600 коек.

23 июля в Усть-Куте открылся ковидный госпиталь на 60 мест. Он построен за счёт средств Иркутской нефтяной компании. Это пятый госпиталь, построенный крупным бизнесом в Иркутской области. Ввод новых мощностей не заложен.

– Врачи и пациенты жаловались ещё на прошлой неделе, что в стационарах не хватает лекарств. Есть такая проблема?

– Рассуждения должны быть привязаны к конкретике. Говорят, что и простыней не хватает. На самом деле это одна бабушка кому-то где-то сказала, что не хватает. Таких вопиющих случаев нет, чтобы не было посуды, простыней, банальных препаратов. Ну не война же, в самом деле.

– Очень много вопросов по поликлиникам. Не разведены потоки пациентов, пациенты с подозрением на коронавирус и даже с положительным тестом вынуждены стоять в одном коридоре с остальными. Что нужно сделать, чтобы решить эту проблему?

– Во многих поликлиниках технически невозможно это сделать. Поликлиники находятся в приспособленных помещениях. Здесь десятилетиями ничего не строили, и за месяц чудо не совершить. Там, где это возможно, уже разведены потоки. В остальных учреждениях делаем всё возможное. Тут многое зависит от компетенции главного врача. С каждой отдельной поликлиникой мы работаем. Но глобально решить проблему – значит, взять и построить новые поликлиники.

– Региональные ковидные выплаты медики получают?

– И федеральные, и региональные выплаты осуществляются, они и не прекращались. Все категории медперсонала, работающие с ковидом, включены и получают деньги.

– Согласно Федеральному закону № 83-ФЗ, лечебные учреждения обязаны публиковать отчёты о своей работе на государственном портале www.bus.gov.ru. Благодаря этому закону любой человек может высказать своё мнение о работе поликлиники или школы. В 2019 году специалисты НПЦ «Госучёт» впервые в стране провели общественную оценку исполнения так называемых майских указов президента по повышению зарплат врачей. В этом году мониторинг продолжается. Но проблема в том, что многие больницы нарушают закон и не публикуют свои отчёты. На сегодняшний день больше 40 учреждений так и не предоставили данные. В мае было около 50 таких больниц.

– Мы разберёмся с этим вопросом.

– Учителей должны привить к середине августа в первоочередном порядке. Куда нужно обратиться, чтобы поставить вакцину без очереди?

– К директору школы. Мы работаем с минобром, отрабатываем алгоритмы. Для учителей будет организована вакцинация в приоритетном порядке. Мы только планируем её разворачивать.

– Времени остаётся немного. Вы думаете, успеете?

– Всё зависит от того, сколько вакцины зайдёт в регион.

– У нас есть медицинские работники, которые через свои соцсети, например, агитируют против вакцинации. Как вы к этому относитесь?

– Да, к сожалению, и среди медицинских работников есть люди, которые ведут антипропаганду. Мы ничего не можем с ними сделать, потому что за взгляды уволить невозможно. Ковид-диссидентов везде хватает. В Иркутской области их не больше и не меньше, чем по всей стране. Надо с ними работать, объяснять. Другого способа не существует.

– Быть министром здравоохранения в период пандемии – не самая завидная работа. Она оказалась труднее, чем вы ожидали?

– Всё, что мы имеем в жизни, – это результат нашего выбора. Я нахожусь на этом месте, и это мой выбор. А трудно мне или легко – не важно. Непростая задача, конечно.