Полыхает в окнах свет.

Сорок лет — сорок лет.

На земле оставлен след.

1

Когда заря цвела над бухтой сонной

И дул сибирский ветер в паруса,

Спешило судно вдаль — навстречу солнцу,

Неся в себе напутствий голоса.

Терялись за спиною в дымке горы.

День, догорая, берег приближал.

Колумб российский — Шелихов Григорий,

Твой путь прямой в грядущее лежал.

С тобой твои матросы

Стояли вокруг,

Что мужеством сердец

И двужильностью рук

Рейс трудный творили

Сквозь бури во мгле

К незнакомой земле.

Прошли века. И под Иркутск однажды

Мы съехались со всех концов земли.

И город возвели. И пусть не каждый,

Но многие в нем счастье обрели.

И мы уедем из него едва ли.

России рядовые. Посему

Мы Шелеховом город свой назвали

И приписались навсегда к нему.

И мы, друзья, готовы

На подвиг любой.

Судьбу с его связали

Нелегкою судьбой.

Потомки тех первых

В таежном краю

Верим в звезду свою.

Встает рассвет, и, вздыбив парус дыма,

Вплывает город в утреннюю синь.

Встает рассвет. И вновь земле любимой

Издалека поклон приносит сын.

Он отслужил. Он свой восток покинул,

Где в море тонет дня былого тень.

Над Шелеховом трубы заводские.

Он молод. Он вступает в новый день.

И мы, его питомцы,

На вахте стоим.

И мы, его питомцы,

Гордимся своим

Делом, которому

Здесь до конца

Наши верны сердца.

2

С бараков начинался этот город,

С простых сибирских баб и мужиков,

Познавших за войну и смерть, и голод,

Все вынесших, — видать, удел таков.

Видать, увы, судьба дана лихая

Им — нашим и отцам, и матерям.

А человек — судьбу он редко хаял,

В несчастье горьком духа не терял.

Была любая черная работа

Простому человеку по плечу —

Копал канавы до седьмого пота,

Вздымал ряды домов по кирпичу.

И город встал — просторные кварталы.

Весной в цвету, заснежены зимой.

Проходит человек по ним усталый,

Под вечер держит путь к себе домой.

Там за столом плечом к плечу с родными

Он скажет: «Все живет людским трудом…»

Он встанет и торжественно поднимет

Бокал за тех, кто строил первый дом.

За старых — кто свернул работы горы.

За молодых — кому свернуть дано.

С бараков начинался этот город,

Которых и в помине нет давно.

* * *

Сорок лет — сорок лет

Полыхает в окнах свет.

Сорок лет — сорок лет.

На земле оставлен след.

3

Город замер — спит в долине

Под баюканье антенн.

Путь не короток, не длинен

До его панельных стен.

Снится городу — по сопкам

Он шагает по ночам,

Шевелюру черных сосен

Распуская по плечам.

А за ним поземка вслед

Целых долгих сорок лет.

Сорок лет — сорок лет

Заметает ветер след.

Ночью между зданий темных

Мы по улицам промчим.

Добрых добрым словом вспомним,

О недобрых промолчим.

Над дорогой снег кружится,

Пролетает невесом.

И безропотно ложится,

Умерев под колесом.

Сорок лет — сорок лет.

Нынче многих с нами нет.

Сорок лет — сорок лет.

В темноте оборван след.

Но уже чуть-чуть белеет

На востоке полоса.

Чуть желтеет. Чуть алеет.

Брызжет розовым в леса.

Ночь за ветром улетает.

(Как летят — спешат года).

Тьма редеет. Тает. Тает.

Исчезает без следа.

Сорок лет — сорок лет.

За Олхой встает рассвет.

Сорок лет — сорок лет.

На земле оставлен след.

4

Был снег по колено —

Он с веток свисал,

Лип к стенам с окошками вровень.

Художник-любитель

Картину писал —

Кургузые избы из бревен.

Желтели те бревна,

А снег голубел,

А сосны шумели зеленым.

Художник смешения красок робел.

Хоть был

В свое время влюбленным.

Я городом юным

Под вечер иду —

Даль улицы тонет во мраке.

Бетонные здания

Стынут в ряду,

А чудятся избы, бараки.

А чудятся сосны.

Доныне в ушах

Их шум первозданный не тает.

И я, замерев,

Обрываю свой шаг —

Чего-то мне вдруг не хватает…

* * *

Сорок лет — сорок лет

Полыхает в окнах свет.

Сорок лет — сорок лет.

На земле оставлен след.