Думаю, что для многих, кто любит и ценит творчество известного сибирского поэта Андрея Румянцева, его объёмистая книга о великих русских поэтах «Глаголы неба на земле» стала сюрпризом, приятной неожиданностью. И если хотите — открытием. И не только ещё одной грани таланта Андрея Григорьевича — шире: открытием отечественной классики. Вместе с автором занимательного исследования — своеобразного лирико-философского эссе — мы прямо-таки купаемся в стихии непринуждённого и доверительного разговора с читателем.

«Великие поэты как близкие люди, — так начинает свою книгу А. Румянцев. — Всё, что касается их судьбы: все жестокости рока, несправедливости времени, выпавшие на их долю, — переживается так мучительно, словно на твоих глазах страдают родные и любимые души».

Казалось бы, что можно сказать нового о таких гигантах, как Пушкин, Лермонтов, Крылов, о других блистательных представителях русской поэтической мысли? Всё вроде бы сказано, прочувствовано, подвергнуто критическому анализу. Ан нет! Читаешь книгу — и ловишь себя на мысли: нет, такого ещё не было. Это как соприкосновение родственных душ. Андрей Румянцев смотрит на творчество великих предшественников как поэт, пропуская через себя их мысли, чувства, судьбы. Вот Иван Андреевич Крылов. «Художнический ум его в такой тонкости постигал легчайшие оттенки и особенности русского смысла, положений, привычек, языка, звуков, красок, ощущений и духа, что слово его, с появлением в голове до последней обстановки в поэтическом создании, каждым движением, каждою чертою в совершенстве выполняло своё призвание». «В самом деле, перечитайте подряд басни «Демьянова уха», «Рыбья пляска», «Волк на псарне», «Стрекоза и муравей», «Лебедь, Щука и Рак», «Кот и повар» и множество других, с детства полюбившихся нам, — и перед нами встанет «русский мир», с нашими нравственными, душевными изъянами, неразрешёнными за века проблемами, неискоренёнными дурными привычками, глупыми порядками, служебными пороками; но и признанными достоинствами, бесчисленными талантами, беспримерным великодушием, неизменной самоиронией. Тут как на ладони — вся наша духовная, общественная, государственная жизнь, увиденная острым взглядом насмешливого мудреца».

Немало любопытных наблюдений, неожиданных мыслей и ассоциаций вызывают очерки: о незабвенном Александре Сергеевиче — «Плоды из пушкинского сада», Фёдоре Тютчеве — «Избранник духа», более близких нам по времени Александре Блоке — «Последний романтик», Сергее Есенине — «Поэт, похожий на свою родину», Александре Твардовском — «Нет, жизнь меня не обманула»… Не меньший интерес вызывают заметки о русском поэтическом языке, литературных течениях, судьбах и творчестве ярких представителей поэтического цеха.

Глубоко прав, на мой взгляд, известный писатель и литературовед Сергей Перевезенцев, который, говоря о трудностях познания тайн русской поэзии, признаёт, что здесь надо разгадать не одну, не две, три, десять, тысячу загадок! И среди тех, кто заслуживает безмерного уважения в поисках ответов на эти загадки, он видит Андрея Румянцева, кстати, скорее даже в первую очередь, являющегося прекрасным русским поэтом. Он же, С. Перевезенцев, приводит слова Валентина Распутина, сказанные писателем на обсуждении книги Андрея Румянцева в Москве, в Союзе писателей России. Вот эти слова: «У Андрея Григорьевича сильный характер. И стихи его такие. Мне кажется, каждый большой поэт, а не только Есенин, похож на свою Родину. И стихи каждого похожи на автора. Это совершенно неизбежно. Стихи у Румянцева чёткие, прописные. Они у него не то что по земле ходят, но имеют свой удельный вес на уровне восприятия и самого лучшего понимания…».

Трудно не согласиться с мыслью, что именно такой жанр, такая форма разговора с читателем, какие применил Андрей Румянцев в своей книге, его глубокие и выношенные размышления о русской поэзии позволят привлечь к книге молодых (и не только молодых!) читателей, пробудить у них желание войти в мир русской поэзии.

«Те, о ком я говорил, — пишет А. Румянцев в своей книге, — открыли передо мною всё сокровенное, что было в глубинах их душ… И разве мог я после этого считать их чужими людьми, а не принять в сердце как задушевных друзей, любимых советчиков, знатоков моих тайн? И разве мог я мириться с их смертью, не давнишней, а словно бы сегодняшней, произошедшей на моих глазах, лишившей меня не отражённого, а живого, неубывающего тепла?».

Честь и хвала автору, который написал замечательную книгу о великих русских лириках, о тех, чей божественный дар составил славу нашей поэзии, суть которой обозначена ёмко и точно: «глаголы неба на земле». Вне всякого сомнения, эссеистика автора будет особенно интересна преподавателям литературы, студентам гуманитарных учебных заведений, школьникам. И, конечно же, всем, кто любит поэзию — истинную, чистую душу России.