Странное начало громкой сенсации 

Опыт журналистских расследований подсказывает, что в любой истории есть внутренняя логика событий. Дело об истязании невинного первоклашки садистом-учителем изначально развивалось очень странно. Первые следственные действия были проведены в середине января, в первый учебный день после новогодних каникул, а в СМИ подробности только заведённого уголовного дела попали с пугающей стремительностью – уже 19 января. Ещё только были проведены первые допросы, не успели высохнуть чернила на бланках, а заместитель начальника следственного отдела по Усолью-Сибирскому Роман Татаренков выступает с громкими заявлениями о добытых фактах систематических истязаний. Вскоре появилась информация, что в ходе следствия получены показания об издевательствах ещё над двумя первоклассниками, Галину Кузьменко немедленно отстранили от работы…      

Самым странным было то, что в заявлении в полицию Алёны Г., мамы «пострадавшего», собственно учительнице Галине Кузьменко отводилась сравнительно незаметная роль – в основном она жаловалась… на всех. На всех, кто непосредственно работал с Сергеем (имя изменено), – воспитателей, врачей, администрацию… Изначально заявление представляло собой свалку жалоб на плохое отношение к ребёнку. Матери не нравилось, что Сергея отказываются оставлять на ночь в интернате из-за его энуреза, – она видела в этом несправедливые придирки и желание персонала вообще выгнать его из школы-интерната. В числе прочих «гонителей» она мельком упоминала и учительницу Кузьменко – она якобы обзывала мальчика «энурезником», а когда он пришёл в класс мокрый, описавшись ночью, раздела его перед классом. 

При этом Алёна Г., сама в прошлом учившаяся в этом интернате, должна была понимать несостоятельность собственных обвинений по отношению к учителю. Дети живут в интернате, а учатся в школе, это два отдельных корпуса. Поэтому у Галины Кузьменко не могло быть претензий к ребёнку из-за его энуреза – она его только учила, а укладывали его спать, собирали в школу и возились с мокрым бельём воспитатели. Алёна впоследствии объяснила, что Сергей пришёл в школу мокрым, так как у него не было сменного белья. Тогда возникают вопросы к самой матери – почему, оставляя ребёнка в интернате на ночь и зная о его проблемах со здоровьем, она не обеспечила его этим самым бельём? 

Из всего сумбурного заявления Алёны, в котором были не конкретные обвинения, а общие жалобы, следствие почему-то пристально заинтересовалось только личностью учителя, и, как утверждают родители тогдашних первоклашек, допросы проходили пристрастно, с давлением на детей. Появившись в интернате в середине января 2012 года в сопровождении инспектора ПДН Найдёнова, Роман Татаренков потребовал обеспечить ему место для проведения допросов и вызвать родителей допрашиваемых детей. Закон требует, чтобы подобные допросы проходили с участием педагога, но Татаренков не допустил присутствия представителей школы. Родители были растеряны – их детей спрашивали, била ли Кузьменко детей в классе, а когда они начинали это отрицать, оказывали на них давление, утверждая, что другие, уже допрошенные дети, это подтвердили.

Несколько детей не выдержали давления и сказали то, что от них ждали. Впоследствии в сообщениях СМИ они превратились в тех самых страдальцев, якобы также повергавшихся издевательствам со стороны учителя. Почему представитель усольского следственного отдела строил обвинение изначально именно против Галины Кузьменко – так и останется тайной: «варяг» Татаренков приехал незадолго до этого в Иркутскую область откуда-то из европейской части России и ещё до окончания судебного разбирательства сдал экзамен на должность судьи и уехал обратно. Но вот что побудило Алёну Г. написать заявление, можно понять, только вернувшись к самому началу этого конфликта – появлению Сергея в школе 1 сентября 2011 года…

Мать и сын 

Мальчик впервые появился в школе-интернате 1 сентября на линейке из ниоткуда – учителя не видели кто его привёл и потом забрал. Линейка закончилась в полдень, а в три часа дня к Галине Кузьменко подошла его мать, Алёна Г. 

– Она принесла документы – свидетельство о рождении, заявление о приёме в школу. Я спросила, почему Сергей идёт в первый класс в восьмилетнем возрасте. Она объяснила, что в прошлом году хотела его отдать в школу №5, но там не было мест. Это сразу показалось странным – школа не детский сад, там всегда есть места. В конце концов, в Усолье не одна школа, – вспоминает Галина Кузьменко. – Нужно было заполнить анкету на Сергея, а там в конце есть графа, где родители указывают свои пожелания для педагогов, воспитателей и врачей. Вместо этого она написала достаточно негативную характеристику на Сергея – что он может быть агрессивным. И сразу предупредила, что ребёнок будет часто ночевать в интернате, однако не стала упоминать, что он страдает энурезом. 

На следующий день Сергей на занятия не пришёл. Он появился только 20 сентября. Мама объяснила, что его не допускали до занятий врачи, так как она собрала не все документы, необходимые для поступления в интернат, – в него принимают только по врачебным показаниям. Сергей проучился всего три дня и исчез до 4 октября. И это можно считать точкой зарождения конфликта – те несколько дней, что Сергей учился, он ночевал в интернате. Тогда и выяснилось, что у него энурез. Ортопед школы Юрий Баранов потребовал, чтобы мать принесла справку от невропатолога о причинах энуреза, а ночной воспитатель сказала женщине, что она должна сама стирать испачканное бельё. 

– Мы тогда с завучем Светланой Пронькиной договорились с мамой и воспитателями, что она будет приносить ему памперсы, и конфликт удалось погасить, – рассказывает Галина Кузьменко. – Сергей не хотел оставаться ночевать в интернате. 

В сентябре он у нас  вообще один ночевал – других детей на ночь не оставляли. Конечно, ему было не-уютно одному в пустом здании. Мама говорила, что не может его забирать, так как допоздна работает. На людях она была с сыном преувеличенно нежна, заботлива, но я помню случай, произошедший в один из тех нескольких дней в сентябре, когда он был на занятиях. В обед мать появилась в классе – принесла сменку и выстиранное бельё. Мальчик её не отпускал, плакал, просил забрать после уроков домой. Она его тычком закинула в класс, захлопнула двери и ушла.  

За неполные три месяца Сергей отучился только 29 дней. Первое время воспитатели звонили Алёне Г. с вопросами, почему он не посещает занятия, но вскоре она перестала брать трубку. Сама она в школе появлялась редко – Сергея приводили и забирали какие-то дальние родственники, а один раз привели в интернат две несовершеннолетние девочки. К началу ноября претензии к нему стали появляться и у родителей других первоклассников. После уроков, уже в интернате, он вёл себя агрессивно – ругался матом, бил одноклассников, угрожал. 18 ноября должно было состояться родительское собрание, на котором одним из вопросов стояло обсуждение его поведения, поэтому Алёну пригласили особо. Она обещала прийти…

Точка невозврата 

Директор школы-интерната Андрей Егоршин: «Когда Гасина переводила сына в другую школу, она написала,
что у неё нет никаких претензий»

Собрание закончилось в семь вечера. Алёна Г. на него так и не пришла. Все уже разошлись, в классе остались мальчик – он ждал маму  – и ещё одна девочка. 

– Сергей очень боялся, что мама его опять не заберёт. Я его успокаивала, сводила на ужин, мы вернулись в класс, – вспоминает Галина Кузьменко. – Женщина появилась только в 20:20. Она сразу накинулась на меня с руганью, что я придираюсь к ребёнку и он из-за этого плачет. Тогда-то она и озвучила впервые эту мысль, что напишет заявление в полицию. Я сказала, что он плачет, потому что хочет домой. В это время за девочкой пришёл брат, я стала разговаривать с ним, а Алёна про-шла в спальню за собранным для стирки постельным бельём Сергея. Мы поговорили около пяти минут, девочка с братом ушли, и тут из спальни вышла мать. Было видно, что она крайне раздражена из-за предстоящей стирки.

Алёна Г. вновь накинулась на учительницу с оскорблениями, обвиняя в предвзятом отношении к сыну. Тогда Галина Николаевна напрямую спросила ребёнка: «Я когда-нибудь тебя обижала?». Мальчик насупился и промолчал. Тогда мать за шкирку вышвырнула его за двери и накинулась на учительницу с кулаками – расцарапала шею, ударила учебниками. После короткой схватки она вытащила из кармана телефон, кому-то позвонила и сказала примечательную фразу: «Я всё сделала, вызывай полицию!»

Когда приехала полиция, Алёна Г. не смогла вразумительно объяснить, что случилось, хотя это было очевидно – в классе стояла растрёпанный педагог с царапинами и женщина без видимых повреждений и беспорядка в одежде. Алёна уехала с полицией писать заявление. Галина Николаевна пошла в школьный изолятор – лечить 

повреждения и выпить успокоительное. На следующий день она написала обо всём произошедшем докладную директору. Больше месяца эта история не имела никакого продолжения и начала забываться, тем более что Алёна Г. вскоре появилась у директора Андрея Егоршина, сообщила, что переводит сына в другую школу, и написала расписку, что никаких претензий к интернату не имеет. 

Поздним вечером 28 декабря, когда Галина Кузьменко была дома, ей позвонила завуч Светлана Пронькина и сообщила, что звонили из прокуратуры, Алёна Г. написала заявление в полицию, в школе будет проводиться проверка. И в первый день после новогодних каникул в интернате появился заместитель начальника усольского следственного отдела Роман Татаренков.  

Суд да дело 

Школа-интернат №4 печально прославилась на всю страну благодаря громким обвинениям
следственного отдела Усолья-Сибирского, которые суд признал несостоятельными

После допроса в школе опять наступило затишье – на этот раз почти на полгода. Галину Кузьменко отстранили от преподавания, и она ушла в глухую оборону, почти ни с кем не общаясь. До начала лета следствие не проявляло к ней никакого интереса. 

– Мы один раз встретились с Татаренковым тогда же, в январе, и он предложил мне написать заявление о сотрудничестве. Я спросила – зачем это нужно? Он сказал: «Этим вы покажете, что готовы сотрудничать со следствием и говорить правду». Я ответила, что и без того готова сотрудничать со следствием и говорю правду. После этого от него не было никаких вестей, я была вынуждена сама ему звонить и спрашивать, как идёт следствие и не нужно ли ему допрашивать меня. Он ответил: «О чём с вами разговаривать, если вы отказались подписать соглашение о сотрудничестве». Из этого я поняла, что под соглашением он имел в виду моё признание вины. 

Первое судебное заседание состоялось 8 июня прошлого года. После этого их было ещё несколько – разбирательство тянулось чуть больше года. За это время родители детей, обучающихся в классе Галины Николаевны, написали жалобу на неправомерные действия следствия с просьбой разобраться в ситуации и оправдать несправедливо обвинённую учительницу. Жалоба была отправлена в областную прокуратуру, министерство образования области и губернатору. 

Во время судебных разбирательств Алёна Г. была вынуждена признать, что конкретно учительница Галина Кузьменко относилась к Сергею хорошо и по мере возможности заботилась о нём. Отдельно разбирался скандальный эпизод со злосчастным унитазом, куда Сергея  якобы макали головой. Это оказалось очередным домыслом Алёны Г. Однажды  Сергей в очередной раз бесился в интернате, прыгнул ногами на унитаз и сломал крышку стульчака. Мать обязали купить новую. Позднее, давая показания, она вдруг сообщила, что крышка сломалась, когда Сергея учительница пыталась засунуть в унитаз противоположной частью тела.

Пытаясь установить истину, допросили Сергея. Он рассказал невероятную по художественным подробностям историю о том, что однажды Галина Николаевна так его толкнула, что он отлетел спиной назад, несколько раз повернулся вокруг своей оси и приземлился головой точно в слив сантехнического приспособления. Однако эксперты, проводившие психологическую экспертизу, дали категоричное заключение, что мальчик не мог запомнить этот эпизод в таких подробностях: это возможно, только если его заставляли выучить текст наизусть и постоянно повторять. Более того, описанное мальчиком невозможно технически: если учительница его толкнула от себя, то максимум, что могло случиться, – он бы ударился головой о стену, но не сложился пополам, чтобы хоть как-то опустить голову на уровень унитаза.     

24 июня 2013 года Усольский городской суд вынес по делу Галины Кузьменко полностью оправдательный вердикт за недоказанностью события преступления. Учительница вернулась к работе на следующий день. Сергей сменил несколько школ и сейчас живёт с отцом. Примечательно, что Кузьменкова преподаёт в том же самом классе – это сейчас уже 3 «Б». Даже при оправдательном решении суда это было бы невозможным, если бы у родителей учеников была хоть капля сомнений в учительнице. Роман Татаренков осенью прошлого года уехал из области. В судебных заседаниях он участие не принимал. Тем не менее прокуратура Усолья подала апелляцию в областной суд – обвинение упрямо считало, что вина Галины Кузьменко материалами следствия доказана. 17 октября областной суд подтвердил решение районного суда.