В
тюряге все по-старому

Людмила
БЕГАГОИНА, "Восточно-Сибирская
правда"

Уголовно-исполнительная
система России отметила вчера свое
120-летие. Датой ее рождения признано
12 марта 1879 года, когда в стране было
создано Главное тюремное
управление — прообраз нынешнего
управления исполнения наказаний.

Конечно,
система наказаний за преступления
существовала в России и раньше. Но
была эта система столь жестокой и
кровавой, что нынешнее Главное
управление исполнения наказаний
предпочло, видимо, от нее
откреститься. В самом деле, до XV
века по закону, который назывался
"Краткая правда", любой
человек, заставший вора на месте
преступления, мог его, например,
запросто убить, имел на это право. А
в XVII веке "Соборным уложением"
не только вменялась смертная казнь
за большинство преступлений, но
кроме обычных повешения и
отсечения головы широко
применялись такие ее виды, как
сожжение (за богохульство и поджог),
залитие горла расплавленным
металлом (за
фальшивомонетничество) или
закапывание в землю до наступления
смерти (за убийство мужа). По
"Артикулу воинскому" еще почти
через сотню лет за такое
"преступление", как
прелюбодеяние, людей посылали на
каторгу.

Сегодня к
реформированию
уголовно-исполнительной системы
России проявляет интерес
международное сообщество. От нашей
страны требуют введения мировых,
более гуманных, стардартов
обращения с заключенными. Под
нажимом мировой общественности
предприняты такие меры, как перевод
системы исполнения наказаний из
ведения Министерства внутренних
дел "под крышу" Минюста и
мораторий на смертную казнь. Сейчас
к пожизненному заключению в стране
приговорены 255 особо опасных
преступников. Но если мораторий
продлится до 2000 года, то число
избежавших смертной казни
достигнет 5 тысяч человек.

Министр
юстиции России П.В. Крашенинников в
одном из своих выступлений сказал,
что эти меры — начало
широкомасштабной реформы нашей
пенитенциарной системы с целью ее
гуманизации и приближения к
цивилизованным стандартам
содержания заключенных.

Но сказать
можно что угодно. Достаточно
привести несколько цифр,
характеризующих условия жизни
осужденных хотя бы в нашем регионе,
чтобы убедиться, что до мировых
цивилизованных норм нам сегодня
как до луны. И переход
пенитенциарной системы в другое
ведомство это расстояние нисколько
не сократил.

Судите сами.
Средняя стоимость питания
осужденного в день составляет по
норме (в нашей стране) 8 рублей 34
копейки: за полкило хлеба, полкило
картошки, 120 г крупы, 25 г макарон, 80 г
мяса. Удается же кормить их лишь на 5
рублей 73 копейки. Из них 56 копеек
поступает из федерального бюджета,
остальные средства заключенные
зарабатывают сами. С тех пор как с
целью обеспечить более гуманное
отношение к осужденным их перевели
из системы карательных органов в
ведение Минюста, способного якобы
гарантировать им защиту прав, из
федерального бюджета совсем
перестали поступать средства на
медицинские расходы, продукты
питания и вещественное довольствие
для заключенных, коммунальные
услуги, транспортные расходы и т.д.

В
следственных изоляторах области
вместо 5700 человек содержится
сегодня 8924. О нечеловеческих
условиях, в которых живут эти люди,
еще не признанные судом
преступниками, сегодня всерьез
позаботиться некому или недосуг:
видимо, реформирование отнимает и
силы, и средства. Между тем число
больных активной формой
туберкулеза среди спецконтингента
растет катастрофически. Для их
размещения недостает более тысячи
мест в специализированных
учреждениях области. Негде
содержать осужденных, больных
СПИДом, а таких в зоне становится
все больше.

Не коснулась
так называемая гуманизация и
сотрудников исправительной
системы. Никуда не исчезли проблемы
с денежным довольствием,
по-прежнему 45% персонала нуждается
в улучшении жилищных условий. Не
говоря о том, что оснащенность
личного состава средствами
индивидуальной защиты, радиосвязи,
современной техники для обработки
информации находится на
критической отметке.
Неудивительно, что текучесть
кадров рядового и младшего
начальствующего состава достигла
87%.

Так что от
провозглашения гуманизации в
системе исполнения наказаний до
реального приближения к
цивилизованной практике
содержания заключенных путь
неблизкий. Остается пока
довольствоваться тем, что за
преступления сегодня хотя бы не
заливают глотку расплавленным
металлом, а всего лишь держат
больных туберкулезом, СПИДом и
чесоткой, арестантов на голодном
пайке, без медицинской помощи в
переполненных в несколько раз
тюремных мерах. Это ли не прогресс?