Человек,
который коллекционирует улыбки

Это было
очередное задание редакции. И
отнесся я к нему, поначалу, без
чрезмерного воодушевления. "Надо
поздравить ветерана Великой
Отечественной, — сказал мне главный
редактор. — Участнику
Сталинградской битвы старожилу
Иркутской области полковнику
Всеволоду Федоровичу Желтовскому
исполняется 80 лет".

Со старыми
людьми говорить трудно и я был
готов к встрече с человеком, для
которого все самое главное в жизни
осталось там — в Советском, ныне
почти легендарном, Союзе, в
страшной, так и не понятой молодым
поколением, войне.

Но все мои
стереотипы развалились в прах с
первых секунд беседы с
жизнерадостным крепким человеком,
в черной шевелюре и усах которого
не слишком обильно светилась
седина.

— У ветеранов
есть слабость, — сказал он, усадив
нас с фотокором "Восточки"
Николаем Брилем поудобнее. — Мы, как
те рыбаки, которым не хватает рук,
чтобы показать, какая рыба
сорвалась с крючка, а если руки
связаны, то — какие у нее были глаза.
С кем из фронтовиков ни начнешь
разговор, он тут же вспомнит, как с
ним советовался маршал Жуков или
Рокоссовский, принимая очередное
гениальное решение. Так что вы,
пожалуйста, фильтруйте то, что я
буду вам рассказывать.

Мы задали
Всеволоду Федоровичу три вопроса.

Как он стал
сибиряком; что он помнит про
Сталинградскую битву; и что думает
про нынешнее время?

Родился
Всеволод Федорович 21 сентября 1920 г.
в Каменец- Подольске, возле
Шепетовки. В Иркутск, где еще раньше
обосновались родственники отца,
переехал в начале 30-х годов. Здесь и
школу закончил, десятую. С войной
столкнулся в 38 — 39-м годах. Школьники
шефствовали над госпиталем, в
котором залечивали раны солдаты
Халхин-Гола и Хасана.

Всеволод
мечтал стать геологом. Не вышло.
Получился солдат. Через 10 дней
после того, как он сдал
вступительные экзамены в горный
институт на геолого-разведочный
факультет, пришла повестка из
военкомата.

Хабаровское
военное училище, а затем служба в
полковой школе на Урале. Пока
учился и учил, началась война.

В роте
Желтовского служили освобожденные
из лагерей зэки (осужденные, в
основном, за хулиганство).

— Хорошие
были ребята, — вспоминает Всеволод
Федорович.

В конце июля
1942 года полк, уже из Саратова,
маршем вышел под Сталинград.

Жара. Бои в
районе тракторного завода, завода
"Красный Октябрь". Северная
часть Сталинграда. Каждый день
гибли товарищи. Всеволод Федорович
помнит бой, в котором против
батальона было брошено 12 немецких
танков. Желтовского спасло лишь то,
что его окоп, который проутюжил
немецкий танк, был отрыт на совесть,
а сталинградская земля была, что
цемент. И когда танк прошел вперед,
его удалось поджечь
противотанковыми гранатами. После
этого боя лейтенант Всеволод
Желтовский был представлен к
ордену Великой Отечественной
войны.

Ранение,
фронт, тяжелейшая контузия:

— Меня
ударило взрывной волной, засыпало в
воронке. Хорошо, ребята заметили,
сразу после бомбежки откопали,
отвезли в госпиталь:

Третье
ранение Желтовский получил в
наступлении. Поднял людей в атаку.

— Ребятки! За
мной! Вперед!

До немецких
окопов оставалось метров 20, когда
разрывная пуля ударила в бедро.
Батальон отошел. Несколько часов
пролежал лейтенант на промерзшей
земле. В руке пистолет, в нем 4
патрона. Расчет простой — три им,
последний — себе. Бойцы вытащили
своего командира с нейтральной
полосы ночью.

Эвакогоспитали,
гипс, бомбежки. В 1943 г. фронтовик
Всеволод Желтовский вернулся на
костылях в Иркутск к матери и
сестре.

На фронт
Всеволод Федорович больше не
вернулся, но из Советской армии не
ушел. Офицеру с фронтовым опытом
нашлось место в военкомате. Солдат,
прошедший Сталинград, имел
моральное право формировать
маршевые батальоны и вручать
боевые награды тем, кого ордена и
медали догнали уже в тылу. В Качуге,
Тайшете и Чуне, где подполковник
Желтовский закончил в 1970 г. службу
военным комиссаром района,
Всеволода Федоровича хорошо помнят
все, кому пришлось тянуть соленую
солдатскую лямку. Все, кто уходил в
солдаты пацаном, а вернулся
мужиком.

В 50 лет
Желтовскому было стыдно идти в
пенсионеры, и он еще много лет
проработал помощником
председателя областного
исполнительного комитета.

— Условие у
меня было одно, — говорит Всеволод
Федорович, — как почувствую к себе
неуважительное отношение,
немедленно уйду.

Сменились
председатели. Кравченко, Соколов,
Ковальчук, Ножиков. А Желтовский
был незаменим. На пенсию он ушел в
1984-м.

Ответ на
третий вопрос Всеволод Федорович
начал словами:

— Я вас,
наверное, разочарую. Большинство
фронтовиков, моих товарищей,
скорбит о прошлом. А я любое время
воспринимаю как данность. Не
сожалею. Не скорблю.

В свои 80 лет
Всеволод Федорович смотрит на
жизнь философски. Не любит
современную политику. Не любит
мрачных насупленных политиканов,
вещающих с экрана телевизора.

— Посмотрите,
сколько у меня цветов, — говорит
полковник.

Цветов
вокруг действительно было много — и
в комнате, и на балконе.

— Так вот, —
продолжает Желтовский, — когда
Геннадий Андреевич Зюганов или
другие личности появляются на
экране, мои цветы опускают головы.
Ни улыбки. Ни приятного слова.

На прощание
Желтовский сказал:

— Если я вам
скажу, чем сейчас занимаюсь, вы не
поверите. Сейчас редко увидишь
улыбающегося человека. Поэтому я
коллекционирую улыбки.

Владимир
КИНЩАК, "Восточно-Сибирская
правда" Фото Николая БРИЛЯ

Коллектив
газеты "Восточно-Сибирская
правда" поздравляет своего
постоянного читателя, ветерана
Великой Отечественной войны
полковника в отставке Всеволода
Федоровича Желтовского с 80- летием.
Мы желаем долгих лет жизни и
здоровья юбиляру и его супруге,
Наталье Ивановне. Удачи вам,
Всеволод Федорович и Наталья
Ивановна в вашем увлечении —
коллекционировании улыбок.