Чтение
— вот лучшее учение
Но как же
сложен путь к этой простой истине

Встреча с педагогом-Мастером
— автором новых идей, носителем
уникального опыта — для учителя
радость особого, высокого порядка.
Хоть и не часто, а случаются в его
жизни такие праздники. Два года
назад уроки педагогического
мастерства давал иркутянам
знаменитый Шалва Амонашвили, нынче
провел семинар Алексей Михайлович
Кушнир, автор "природосообразной
педагогики" — концепции,
ценность которой признают даже те,
кто с ней не согласен.
Лекции Кушнира,
посвященные прежде всего
разработанной им технологии
обучения чтению в начальной школе,
собирали в Иркутске полные залы,
послушать Алексея Михайловича
приезжали учителя из Черемхова и
Шелехова, Ангарска и Саянска.
Послушать не только как автора
оригинальной методики, но и как
человека широкой эрудиции,
имеющего собственную точку зрения
на различные проблемы школьной
жизни. Поскольку проблемы эти
касаются практически каждого, мы
решили и вас, уважаемые читатели,
познакомить с известным
ученым-педагогом. Итак, наш
собеседник Алексей Михайлович
Кушнир — кандидат психологических
наук, а также главный редактор
журнала "Народное
образование", директор НИИ
школьных технологий, заместитель
начальника управления школьных
технологий Министерства
образования РФ.

—
Алексей Михайлович, говорят, вы
покушаетесь на самые основы
принятых нынче в школе методик
обучения детей чтению.
Ниспровергаете даже
"классику" начальной школы,
вроде "Мама мыла раму" или
"папа купил Пете пенал".
Незатейливые, конечно, сентенции,
но ведь через них приходили к
грамотности поколения и поколения
в нашей стране…

— Я не
занимаюсь устройством революций,
не ставлю целью разрушение
чьих-либо теорий. Напротив,
предлагаю привести обучение
чтению, а если шире — в целом
обучение в школе, в полное
соответствие с природным
устройством ребенка, и опираюсь при
этом на принципы проверенной
веками народной педагогики. Потому
и возник термин —
природосообразность обучения и
воспитания.

Давайте
посмотрим, что происходит, когда
ребенок приходит в первый класс и
его начинают обучать чтению. Сразу
определимся: цель традиционной или
другой бытующей в школе методики —
формирование навыка чтения, а
собственно чтение является
отсроченным и весьма отдаленным
событием. Ребенку предлагается
огромный объем подготовительных
упражнений, его заставляют
многократно прочитывать по слогам
короткие и примитивные букварные
тексты. О понимании, тем более,
переживании прочитанного и речи
нет. Словом, он выполняет бездумную,
механическую работу, смысла
которой он не понимает. Период
овладения приемлемой техникой
чтения растягивается на годы. И
каков же результат? Если в школу
большинство детей приходят, любя
книгу, то к третьему классу чуть ли
не ненавидят ее и чтение тоже.

В нашей
системе цель принципиально другая:
воспитание Читателя. Считаем, что
чтение как любой феномен
человеческой жизни должно войти в
бытие ребенка в полноценном виде, а
не как его этапный суррогат. К 6-7
годам ребенок уже прекрасно знает:
люди читают для того, чтобы
воссоздать события, узнать
новости… От этой зрелой установки
и надо отталкиваться.

Поэтому
содержанием и предметом урока
чтения у нас становится само
чтение. Мы не имеем дела с
тренировочными и адаптированными
текстами, а читаем исключительно
высокохудожественные оригинальные
произведения. В начале
используется детская поэзия,
которая ребенку хорошо знакома и
понятна: Маршак, Чуковский,
Михалков, Маяковский, Барто. Потом,
начиная со П четверти первого
класса, появляются предметные
циклы на основе художественных
текстов. Ориентировочно это
"Родное слово" — сказки,
фольклор, детская классика,
исторические, географические,
приключенческие произведения. На
уроке не работаем с произведением,
а живем вместе с героями рассказа,
сопереживаем им или вникаем вместе
с автором в суть проблемы. При этом
главное — чтобы ребенок понимал и
переживал прочитанное. Критерием
понимания как раз и является п е р е
ж и в а н и е. Мы исходим из того, что
цель урока чтения — потрясение
души, ее пробуждение. И эта цель
восходит к истокам народной
педагогики и религиозного
воспитания. Если ребенок не
переживает глубоко, если он, как
логическая машина, что-то усвоил, но
сердцем и душой не откликнулся, то
для нас это потерянное время.

— Все это
хорошо, но ведь техникой чтения все
равно овладевать надо…

— Я не буду
вдаваться в нюансы нашей
методологии, она достаточно
подробно описана в специальных
изданиях. Разумеется, есть период
знакомства с буквами, есть кубики,
магнитная азбука и разного рода
операции с ними… Но бессмысленной
подготовительной работы, которая
растягивается на годы, у нас нет,
бездумного механического чтения
тоже — мы просто не нуждаемся в
таких методах. Работа над навыком
чтения идет непрерывно, но это
скрытая сторона нашей
деятельности. Она происходит за
кадром основных событий урока, а
дети полностью погружены в процесс
восприятия и переживания
художественного или
информационного материала. В
перипетиях сюжета, сопереживания
героям, причащения к Слову мастера,
как бы между прочим, отдельными
фрагментами формируется навык
чтения. Так мы и будем действовать
дальше — приращивать навык
маленькими кусочками, не обременяя
ребенка действиями, которые отняли
бы все его внимание от содержания…
Постепенно, шаг за шагом, ребенок
словно врастает в чтение.

И тут я
должен сказать еще об одной важной
особенности системы, которую мы
предлагаем: у нас очень высокий
уровень мотивации. Каждый наш урок,
построен на внутренней
заинтересованности ребенка. 80 %
рабочего времени в моем случае
базируется на непроизвольных
психических процессах, то есть на
тех, которые не требуют больших
внутренних усилий от ребенка — он
как бы непроизвольно вовлекается в
учебный процесс. Возьмем любую
другую систему и увидим: там,
наоборот, 80-90% времени ребенок
работает на произвольных
процессах. А они очень энергоемки,
быстро утомляют ребенка.

А теперь
несколько слов о результатах
обучения по нашей системе. В первом
классе осваивается как минимум
стандарт не только первого, но и
2-го. По темпу чтения про себя, хотя
это для нас последний по значимости
критерий, мы на выходе из начальной
школы имеем не менее 300 слов в
минуту. А в традиционных системах —
в 2, в 3 раза ниже. Но самое главное —
мы влюбляем детей в книгу, в чтение,
и это — на всю оставшуюся жизнь.
Если обычно дети за три года
осваивают три книжки на уроках и
плюс дома немножко, то мы только на
уроках прочитываем минимум 50-60
книг: 10 в первом классе, 15-20 — во
втором и 20-30 — в третьем. Причем это
литература самой высокой пробы, том
за томом из Библиотеки мировой
литературы для детей. То есть
закладываем огромный потенциал
будущего развития человека,
духовного и интеллектуального…
Вот таков результат обучения, если
оно находится в гармонии с
внутренним устройством ребенка,
если оно природосообразно.

—
Расскажите, как создавалась ваша
система?

— Она была
разработана примерно в течение
года, в 85 году. В то время я был
аспирантом, учился в МПГУ имени
Ленина в Москве. А экспериментально
система впервые была апробирована
двумя годами позже, в 88-м мы
задействовали уже несколько
экспериментальных классов. И в 90-м
это была уже целостная,
разработанная до деталей,
досконально выверенная концепция
урока чтения. А происходило все в
Благовещенске Амурской области — я
там жил. Сегодня практически вся
моя родная область обучает чтению
по этой методике, да и по всей
России и за ее пределами у меня
тысячи последователей. Есть они и в
вашей области.

— А
почему именно чтение вы поставили
во главу угла?

— Потому что
это базовое, ключевое умение всего
образования. Это главный учебный
навык, системообразующий. Он
предопределяет успешность
обучения на всех последующих
ступенях и вообще интеллектуальные
перспективы человека. Любящий
книгу и хорошо читающий ребенок
учится сам, он автономен, независим,
требует меньшего управления со
стороны учителя.

Однако
принципы, найденные в ходе этой
работы, оказались универсальными,
они применимы для развития любых
функций: чтения, письма,
музыкальных навыков,
математических. Это понятно:
работать научно можно и нужно в
любом предмете.

— Вот вы
говорите: 60 книжек за три года. Не
многовато для таких маленьких? Как
быть с учебными перегрузками,
которые стали настоящим бичом
современной школы?

— Да, нам
говорят иногда: зачем так много
информации, такие объемы, такие
темпы, а вдруг это повредит?
Директор одной московской школы и
вовсе поверг меня в изумление: "А
зачем нам такое хорошее чтение, у
нас дети рабочих учатся, им это ни к
чему".

Вот вам
простейший аргумент в споре по
поводу информационных перегрузок.
Есть мальчик Саша, он читает с трех
лет, имеет в доме три телевизора,
пару компьютеров, фонотеку,
видеотеку, библиотеку, дедушку с
бабушкой, которым нечем заняться,
кроме как внуком, посещает
музыкальную, художественную,
спортивную школы, каждое лето
уезжает на море. И есть мальчик
Коля, у которого ничего этого
просто нет, и вообще большую часть
жизни он проводит в круглосуточном
садике. По информационной
насыщенности Сашина жизнь в
десятки раз превосходит параметры
жизни Коли, но можно ли говорить о
перегрузках?

Нет, дело
вовсе не в напряженности внешнего
информационного поля, дело в
способах и скорости подачи и
восприятия информации, а еще — в
мотивации личности. Нет и не может
быть перегрузок, если дети после
звонка с урока не бегут на перемену,
а просят: давайте еще почитаем…
Именно так происходит на наших
уроках. Причины у перегрузок иные:
скука, беспредметность занятий,
отрицательные эмоции и так далее.

Перегрузки,
переутомление возникают там и
тогда, где и когда учитель идет
против природного устройства
ребенка. Потому что в этом случае вы
вольно-невольно гнете ребенка,
ломаете его, а он сопротивляется, и
вы, естественно, перегружаете его.
Обучение в таком случае получается
не благодаря, а вопреки.

Более того, у
нас учебная нагрузка снижена по
сравнению с обычной, потому что
домашних заданий по чтению не
задаем вообще. Все происходит
только на уроках. В отличие от
традиционных методик обучения, при
которых ребенок идет домой с
объемными домашними заданиями.
Смысл их в том, чтобы подключить к
процессу обучения еще и родителей и
с их помощью если не научить, так
заставить детей читать. Бессилие
школы восполняется родительским
кнутом и пряником.

—
Извечная проблема чтения, конечно
же, волнует родителей, прежде всего
родителей дошкольников. Дело в том,
что в иную школу, особо
"продвинутую", престижную, не
умея читать, попасть трудно: под
видом тестирования или
собеседования будущих
первоклассников сортируют "по
способностям"…

— Это как раз
и есть отражение убогости той
педагогики, о которой мы говорим.
Если школа не может научить ребенка
читать, то она вынуждает к этому
родителей и идет по пути отбора
детей. Более того, обставляет это
как своего рода конкурентную
ситуацию. На самом деле школа не
имеет права требовать от ребенка,
чтобы он умел читать до школы, это я
вам ответственно заявляю, как
сотрудник министерства
образования.

К сожалению,
наша официальная система
действительно падка на всякого
рода "дифференциации", классы
для умных и не очень умных, которых
надо "подкорректировать",
"выровнять". Хотя никаких
точных критериев для классификации
"по способностям" не
существует. И за способных, тем
более — одаренных, часто принимают
лишь особо натасканных детей… Ну
что тут можно сказать? Когда
методика не в силах решить проблему
разных уровней развитости
технологически, то она идет по пути
селекции. В свое время по пути
селекции шли фашисты…

Дети должны
учиться все вместе, в своих
естественных соотношениях. Могу
сказать, что учителя, работающие по
моей системе, отбором не занимаются
— им это не нужно. Сам способ работы
таков, что сильный ребенок не
вызывает у слабого комплекс
неполноценности, а слабый не
тормозит сильного. Каждый работает
в свою мощность, на своем уровне
развитости. И даже если в классе
будет сидеть парочка детей с
задержкой психического развития,
то это хорошо. Это имеет огромное
воспитательное значение, помогает
детям выстраивать взаимоотношения
адекватно, человечно, нравственно.

— И
все-таки какой совет дадите
родителям: учить детей читать до
школы или не учить?

— Я уже
говорил, насколько важен и
ответственен этот навык. Так что
лучше бы родители за эту задачу не
брались, а доверили специалистам,
очень легко здесь наломать дров.

У родителей
другая задача — сделать ребенка
увлеченным, преданным книге
читателем. Путь к этому один —
читайте ребенку книги вслух.
Вообще, читать надо до 16, до 17 лет. Он
уже и не ребенок вроде, а читать все
равно надо. Семейное чтение — ключ к
нормальному взаимопониманию между
родителями и детьми, это я вам как
психолог говорю.

— Итак,
вы разработали методику, в вашем
исполнении она эффективна. Но вот
она попадает в руки другого
учителя, тот "творчески"
пропускает ее через себя, что-то
подправляет, от чего-то
отказывается и… благополучно
проваливает…

— Вот против
такого "творчества" я
категорически возражаю. Методика —
это четко описанный способ
действий. Она сама по себе
гарантирует результат, потому что
научно обоснована и не единожды
проверена практикой. Учитель в
такой ситуации должен в точности
выполнять указания "инженера",
то есть автора методики, только
тогда возможен полноценный
результат. Вообще меня очень
тревожит засилье "творчества"
последнего 10-летия. Все стали
повально творческими, а
элементарной компетентностью не
вооружены. Чуть не каждый стремится
отметить свое имя не больше, не
меньше — "авторской
программой", которые в научном
смысле зачастую несостоятельны,
потому что делаются по тому же
принципу: творчество вместо
компетентности. Я всегда говорю:
творчество — дело хорошее, но если
выбирать, что должно быть раньше —
творчество или компетентность, то и
сомнений нет: конечно,
компетентность. Если, например,
учитель мучительно учит ребенка
читать по слогам — ма-ма мы-ла ра-му,
— то как бы творчески это не
обставлялось, он делает нечто
убогое по компетентности. То есть
творчески занимается глупостью.
Поэтому компетентность — это
задача номер один для учителя,
технологичность — номер два, и
творчество — три, когда учитель, уже
на основе высокой компетентности,
начинает варьировать учебный
процесс, абсолютно точно зная при
этом, как те или иные
педагогические действия
соотносятся с природными
свойствами ребенка.

—
Сегодня мы с вами говорили по
преимуществу о проблемах чтения. Но
оно лишь небольшая часть вашей
концепции "природосообразной
педагогики". В основе ее, по вашим
словам, — возвращение к корням:
народной педагогике, природному
устройству ребенка. Как
воспринимается она в школе?

— Думаю, в
целом природосообразная школа
перспектива для России неблизкая.
Это в большей степени проблема
общественного сознания,
преодоления накопившихся
тенденций, чем проблема, например,
материальной базы. Хотя
технологические ресурсы накоплены
сегодня немалые, и их внедрение,
полагаю, дало бы нам опережение
мировой практики лет на двадцать
пять.

Любопытно,
какое значение проблеме раннего
чтения придают за рубежом, в
развитых странах. Президент
Клинтон с гордостью объявляет на
весь мир: все детское население
Америки должно к шести годам уметь
читать. И это не декларация,
программа подкрепляется
средствами, сопоставимыми с
бюджетом всей нашей системы
образования. То есть столь
домашняя, казалось бы, проблема
находится в числе важнейших
национальных приоритетов. Это тот
случай, когда нам стоило бы взять
пример с Запада, тем более, что
технологически мы значительно
ближе к реализации этой задачи.

Как бы то ни
было, я верю, что российское
могущество будет в следующем веке
прирастать ШКОЛОЮ. Иначе просто
быть не может. И очень рассчитываю
на усилия многих и многих, таких же,
как я, фанатов российского триумфа.