Время
остановилось…

Георгий
КУЗНЕЦОВ,
"Восточно-Сибирская правда"

Давно, пожалуй, года полтора
не был в институте биологии при
Иркутском госуниверситете, в
рабочем кабинете Ольги Михайловны
Кожовой. И вот приглашение на ее
70-летие. Приглашение печальное,
потому что Ольга Михайловна не
дожила до своего юбилея. Она умерла
чуть больше года назад. Друзья,
коллеги, ученики собираются, чтобы
почтить ее светлую память…

Вхожу и
останавливаюсь в растерянности.
Дыхание перехватило: большой
письменный стол, всегда заваленный
горами бумаг, папок, книг, из-за
которых саму Ольгу Михайловну
рассмотреть было непросто, теперь
абсолютно свободен и чист. Ни
листка бумаги, ни ручки, ни
календаря. Пусто. Время
остановилось…

Уже больше
полумесяца прошло, а перед глазами
траурным пятном стоит
противоестественно пустой рабочий
стол Ольги Михайловны. И боль в душе
даже более острая, чем год назад,
когда вдали от Иркутска догнало
меня сообщение о ее смерти. Я
пытался написать посмертный очерк
об Ольге Михайловне. Не смог. И
теперь не могу. Воспоминания,
переживания, накопившиеся в душе,
не превращаются в слова, не ложатся
на бездушную бумагу. Об ушедших
друзьях, о близких людях писать
очень трудно, а может быть, и
невозможно…

Раньше я
часто приходил в этот кабинет за
советами ученого, знающего Байкал
лучше кого бы то ни было. За
профессиональными консультациями.
А Ольга Михайловна, особенно в
последние годы, ответив на вопросы,
часами расспрашивала меня об
отношении к природе простых людей,
об их мыслях и больше о чувствах, о
внутреннем мире, формирующем
современное мировоззрение. Работая
над стратегией сохранения
биоразнообразия Байкальского
региона, она искала пути, искала
возможности гармонизации
отношений современного человека и
природы…

Тогда, думаю,
я смог бы написать о ней. Такие
мысли появлялись, но все время
мешали другие, более спешные и, как
казалось в журналистской суете,
более важные дела. А Ольга
Михайловна всегда была рядом:
веселая, серьезная, иногда, совсем
редко, откровенно рассерженная
чьей-то глупостью. Всегда сильная и
никогда — уставшая. Однажды она
назначила встречу в половине
десятого… вечера. День был слишком
напряженным: лекции, совещания,
ученый совет. Но когда мы
встретились, Ольга Михайловна
оставалась веселой и бодрой, как
будто только что вернулась из
отпуска, как будто рабочий день
только начинался. Ей было уже за
шестьдесят, но казалось, что она
всегда будет рядом и всегда, хоть в
полночь, будет готова к деловой
встрече…

Друзья-коллеги
и друзья-ученики собрались на
юбилей. Нет только юбиляра. Разумом
понимаю, что Ольги Михайловны
больше нет! Но не могу избавиться от
ощущения, что она вот-вот войдет, и
тогда нам всем достанется за то, что
кто-то освободил ее стол от нужных
книг и документов…

Встреча
проходит под эгидой нескольких
научных и общественных
организаций. Предполагалось, что
это будет научная конференция и что
участники выступят с научными
докладами, посвященными
творческому наследию О.М. Кожовой.
Но запланированная официальность
"не пошла". Докладчики,
произнеся одну-две "научные"
фразы, сбивались на личные чувства.
Вот известный профессор
вспоминает, с каким трепетом он,
будучи начинающим ученым, танцевал
с Ольгой Михайловной у костра на
берегу Байкала. Другой, не менее
известный доктор наук,
рассказывает, как одна из работ
Ольги Михайловны "развернула мое
мировоззрение и заставила понять
суть". Он говорит как будто бы и о
науке, использует научные термины,
а глаза блестят и ученый стесняется
этого блеска, стесняется смахнуть
слезу. Это боль утраты. Личная боль
каждого и общая боль всех…

"Научная
и общественная деятельность О.М.
Кожовой связана с Байкалом и
сибирской природой. Продолжая дело
своего отца, выдающегося
байкаловеда М.М. Кожова, Ольга
Михайловна внесла неоценимый вклад
в изучение нашего уникального
озера и других водоемов Азии,
подняв гидробиологическую науку на
новый качественный уровень.
Обладая удивительной
работоспособностью, О.М. Кожова
опубликовала около 900 научных
работ, включая 20 монографий и два
учебника". Это цитата из
письма в газету коллектива кафедры
гидробиологии и зоологии
беспозвоночных Иркутского
государственного университета. Той
самой кафедры, на которой в свое
время училась студентка Ольга
Кожова, которую потом более десяти
лет возглавляла и профессором
которой оставалась до конца жизни.
А учить студентов она продолжает и
сегодня своими научными трудами…

Письмо
коллектива кафедры, поступившее в
редакцию накануне, в отличие от
устных выступлений на юбилее,
выдержано в весьма строгом научном
стиле, почти не допускающем
эмоциональных всплесков: факты и
только факты. Но даже здесь коллеги
не удержались от таких эпитетов,
как "великолепный
организатор", "безусловный
лидер", "выдающийся ученый",
"прекрасный человек" и т.д., и
т.д. И это все верно. Коллеги особо
подчеркивают, что Ольга Михайловна
"щедро делилась знаниями".
Хочу добавить, что она любила и
умела делать это. Был случай, когда
я приводил к ней группу
студентов-практикантов. И вовсе не
биологов, а будущих своих коллег —
журналистов. Лекция для трех
студентов, начавшись по окончании
рабочего дня, затянулась до девяти
вечера. Конечно же, абсолютно
бесплатная и совсем не
обязательная для директора
института биологии при ИГУ. Просто
Ольга Михайловна стремилась дать
дополнительные знания каждому, кто
их хочет получить. Потому и
работала так много…

В письме
коллег сказано, что "сотни
биологов считают себя ее учениками
и последователями". И на встрече
ее юбилея меня совсем не удивляло,
что ученые предпенсионного
возраста называли себя ее
учениками. Кто-то рассказывал, как
будучи еще студенткой она уже учила
своих друзей и подруг… учиться.
Удивительной широтой своих
познаний она уже тогда учила
однокурсников любить и впитывать
знания, растворяться в них.
Наверное, поэтому и официальный,
поддающийся учету результат ее
жизни велик. О дипломниках,
которыми она руководила, говорить
не стану. Их много. Но кроме того под
ее руководством было защищено
более пяти десятков кандидатских и
десять докторских диссертаций, в
том числе и по относительно новой
дисциплине — экологии…

Начиная
писать эти заметки, я хотел назвать
по именам, фамилиям и должностям
коллег Ольги Михайловны,
выступавших на юбилее с добрыми,
памятными словами. Пробовал
назвать всех, кто звонил в редакцию
(не только из Иркутска, но и из
Байкальска, Улан-Удэ, других
городов). Хотел привести печальные
и благодарные тексты телеграмм,
пришедших из разных городов России
в адрес института биологии при
Иркутском государственном
университете, которым Ольга
Михайловна руководила до последних
дней земной жизни, в адрес научных и
экологических общественных
организаций, которым она помогала
своими знаниями. Но имен, звонков и
телеграмм оказалось слишком много
для одной газеты…