Открытое
письмо прокурору Иркутской области
А.Н. Мерзлякову, председателю
областного суда В.Ф. Валуеву

Выбранный
мною стиль общения вряд ли можно
отнести к разряду нормальных и
общепринятых, но я уже не вижу
других путей преломления ситуации,
когда из добропорядочного и
законопослушного гражданина
Российской Федерации я становлюсь
персоной, подлежащей гражданскому
и уголовному преследованию.

Но давайте по
порядку. В феврале этого года на
основании справки медико-
социальной экспертизы (МСЭК) из
Института земной коры 19 февраля 2001
г. был уволен научный сотрудник В.А.
Баландин, для которого была
установлена 1 группа инвалидности
бессрочно, с рекомендацией о его
полной профессиональной
нетрудоспособности. Сотрудник
решил, что действия администрации
института неправомерны, и
обратился в суд. И, к полному нашему
изумлению, судья Свердловского
районного суда М.М. Магомедов 9
августа с.г. принял решение о
восстановлении Баландина на работе
с выплатой ему компенсации за
вынужденный прогул, указав, что
наличие нетрудоспособности(!) у
истца не является основанием для
увольнения. Возможно ли такое в
принципе? Да, возможно, теперь я это
знаю, даже не являясь специалистом
в юриспруденции. Но в данном случае
это решение было похоже на
ситуацию, когда козырного туза бьют
простой шестеркой. Есть решение
МСЭК, которое констатирует не
просто бессрочную инвалидность 1
группы, но и определяет полную
нетрудоспособность. Есть "Основы
законодательства РФ об охране
здоровья граждан" и Федеральный
закон "О социальной защите
инвалидов в РФ", по которым
решение МСЭК является обязательным
для всех организаций. Наконец, мы
получили разъяснение
Государственной инспекции труда в
Иркутской области о
противоправности продолжения
трудовых отношений с Баландиным и о
моей личной ответственности за
последствия. Я уже не буду говорить
о множестве других нормативных
документов, а также разъяснений в
журнале "Справочник
кадровика" и других изданиях. И
что же этому противостоит? Всего
лишь справка терапевта простой
поликлиники об отсутствии
препятствий у сотрудника к
исполнению трудовых отношений. При
этом не будет лишним отметить, что
Баландин является инвалидом по
зрению, а справку МСЭК он и не
показывал. В поликлинике он
инвалидом не числился.

Вот так,
справка из местной поликлиники
сильнее федеральных законов,
постановлений и разъяснений. Сразу
оговорюсь, что часть необходимых
документов и разъяснений мы
получили уже после решения судьи в
процессе подготовки необходимых
апелляций и жалоб во все (поневоле)
необходимые инстанции, включая вас.
Но справка МСЭК фигурировала с
самого начала, а этого для
компетентного юриста вполне
достаточно. Бог с ними, с
многочисленными затяжками
рассмотрения жалоб и протестов, а
также повторного рассмотрения
дела. Наконец, в ноябре этого года
дело было рассмотрено в
кассационной инстанции. Казалось
бы, в ситуации, когда собраны все
необходимые справки и
подтверждения, все должно быть
ясно. И действительно кому-то ясно,
но не нам. Следует решение о
правильности первоначального
заключения судьи. Корпоративная
солидарность и есть корпоративная
солидарность. Все это было бы
смешно, если бы не было так грустно.
Грустно для меня. Конфликтные
ситуации выбивают меня из колеи. А
когда я испытываю незабываемые
моменты посещения судебных
приставов, требующих немедленного
исполнения решения суда, моих
письменных объяснений ситуации:
почему я не могу тут же сразу
восстановить работника и выплатить
ему приличную сумму денег, во мне
просыпаются кровожадные чувства.
Действительно, деньги-то не мои
личные, я могу выплатить, но
прекрасно знаю, что назад мы этих
денег не вернем. А в ситуации
нехватки средств на нужные для
региона исследования, тот же
прогноз землетрясений, очень
важный для всей области, безумно
жалко отдавать приличную сумму,
которую можно и должно потратить на
дело. В конечном итоге
предполагается, что эти деньги
вернутся после обоснованного
рассмотрения дела в высших
инстанциях, но сможем ли мы их
вытрясти назад с безработного
(официально), я абсолютно не уверен,
точнее, уверен в обратном. А если
сотрудник вообще потеряет зрение,
когда я его восстановлю на работе?
Мне тогда прямая дорога в кутузку,
поскольку я ознакомлен со справкой
МСЭК и предписанием Госинспекции
по труду, то есть заведомо знаю о
возможных неблагоприятных
последствиях для здоровья В.А.
Баландина.

Возвращаюсь
к начальному моменту. Я не знаю, что
послужило причиной вынесенного
решения судьи Магомедова. Для меня
важен результат. А результат
состоит в том, что я должен
объясняться со службой судебных
приставов, вздыхать с облегчением,
узнав, что нет оснований для
возбуждения против меня уголовного
дела, снова напрягаться по поводу
нового уголовного дела против меня.
А это все — время, выбивание из
колеи, нервотрепка. (А как бы вы
лично отнеслись к тому, что против
вас возбуждено уголовное дело?).
Несколько сотрудников нашего
института вместо того, чтобы решать
необходимые текущие дела,
задействованы в юридических
консультациях, подготовке
необходимых документов во все
инстанции и прочих делах.
Повторяюсь, из законопослушного
гражданина я становлюсь персоной,
подлежащей гражданскому и
уголовному преследованию.

Я очень прошу
вас взять это дело под контроль и
решить его без затяжек.
Консультации по делу были
проведены на самых разных уровнях,
включая юридический отдел
президиума Сибирского отделения
Российской Академии наук, и мнение
всех юристов было абсолютно
однозначным. А то сейчас на меня
заведено уголовное дело, и я не
знаю, долго ли буду испытывать
прессинг, мешающий как
административной, так и научной
работе.

Директор

Института земной коры
СО РАН, член-корреспондент РАН
Е.В. СКЛЯРОВ