— Нынешняя школа, школьный учитель, они сильно изменились, если сравнивать с той школой, в которой работали вы?

— Очень. Школа выросла во всех отношениях. И учитель изменился. Он стал более грамотным в профессиональном плане. В нём чувствуется уверенность в себе, которой нам, старым учителям, не хватало. Я, честно сказать, по-хорошему завидую молодым учителям. У них появились огромные возможности карьерного роста, и главное — роста духовного. Когда я работал в облоно, мы только начинали проводить конкурсы «Учитель года». До этого ничего подобного вообще не было. Не было и различных форумов, на которых можно показать свою работу. Событием для нас становилась какая-нибудь научно-практическая конференция. Сейчас это рядовое явление.

Учителя регулярно проходят повышение квалификации, они знают все новые веяния, им легко быть «в струе». В школах появилось много педагогов с учёными степенями. В мою бытность директором школы в Чуне, помню, появилась у меня идея поступить в заочную аспирантуру. Меня уже и принять согласились на второй курс. Но очень уж это было проблематично. И далеко, и нужды особой никто не видел. В общем, так я эту идею и бросил. До сих пор жалею. Материал у меня был наработан очень интересный. Сейчас бы, конечно, таких проблем не возникло.

— Сегодня школа переживает очередной виток реформирования. Как вы оцениваете эти процессы?

— Меня — и как учителя, и как бывшего управленца — волнует, что в школе в последнее время слишком много реформ. Школа — организм консервативный. Причём это здоровый консерватизм. Он помогает создавать традиции. А школа, на мой взгляд, сильна именно своими традициями. Меняются поколения учеников, учителей, но традиции остаются. Значит, остаётся её живая душа. Поэтому перманентное состояние реформирования, откровенно говоря, внушает мне определённую тревогу.

Спору нет, наука идёт вперёд, жизнь быстро меняется. Школа должна идти в ногу со временем, тоже должна меняться. И тем не менее нужно быть очень осторожным, чтобы в поисках оптимальной формы и содержания образования не потерять чего-то очень важного, самого духа школы.

Возьмите сельскую школу. Она сегодня очень сильно приблизилась к городской школе. Собственно, произошло то, к чему сельская школа очень стремилась. Но у неё есть своя специфика, и попытка её отрицать чревата очень серьёзными последствиями. Мы уже с ними сталкиваемся. Сельская школа должна готовить ребят, которые корнями своими связаны с землёй. То есть растить рачительного хозяина, который любит землю, на ощупь знает, что такое земля. А люди теряют корни, и это очень грустно. Молодёжь бежит из села, и село разваливается. Это большая социально-политическая проблема. В одиночку школе её не решить, здесь нужна государственная политика. И тем не менее многие школы прикладывают прямо-таки героические усилия к тому, чтобы вернуть школу к её истокам. Школа была центром села, его сердцем. Нет в деревне магазина, банка, клуба — деревня будет жить. А если нет школы — деревня постепенно развалится. Когда-то всё здоровое шло в нашем обществе из села. Хотя сегодня трудно так утверждать.

— А дети современные сильно отличаются от ваших учеников?

— Сильно. Я не говорю о внешних атрибутах. Дети стали умнее. Только компьютер их испортил. Они совсем перестали читать. Или читают, но не то, что надо. Я по своим внукам сужу. Дома на полках — полное собрание классики, а у них на столе фантастика, лёгкое чтиво, которым все магазины забиты. Это страшно. Я всегда вспоминаю слова Максима Горького: «Всем лучшим во мне я обязан книгам». Чистейшая правда. Сколько себя помню, всегда много читал, и детей заставлял.

Подростки знают многое из того, чего не знает наше поколение. Но знания они черпают с экрана телевизора, из компьютера, Интернета. А там, кроме хорошего, очень много плохого. Юные умы с одинаковой лёгкостью впитывают и то, и другое. У некоторых просто психическая зависимость от компьютера. Что тут можно сделать, трудно сказать. Но думаю, всё это наносит огромный ущерб юным головам и душам. Да и физическое развитие тоже страдает. Мы в своё время играли в волейбол, лапту и так далее. А сейчас вы много видите дворовых игр? Слова «лапта» дети уже и не знают. Сидят у экранов целыми днями. Практически здоровых детей у нас около 10%, это же страшно. Недавно мне попались данные по школе села Зерновое Черемховского района. У них 80% практически здоровых детей. Это фантастическая цифра!

— Вы ведь родились в Баяндае, тоже учились в сельской школе. Своего первого учителя помните?

— Конечно, помню. Моего учителя звали Роман Афанасьевич Черкашин. Воспоминания о нём остались такие яркие, будто видел его только вчера. Главное в нём — глаза. Он всегда на уроках требовал, чтобы мы смотрели ему в глаза. Потом у меня эта привычка на всю жизнь осталась. Несколько лет назад я начал писать стихи. Одно из них посвящено моему первому учителю, и есть там строки о его глазах.

Глаза твои навек запомнил

не случайно.

Ты нас учил смотреть, внимая, на тебя,

С тех давних пор, тычки и шишки

получая,

Судьбе смотрел в глаза и не жалел себя.

Ты много дал нам всем,

большое предваряя

Душой своей красивой, полной доброты.

И, может, образ твой, как в детстве

повторяя,

Я непременно стал учителем, как ты.

И до сих пор я чувствую себя очень неудобно, если собеседник начинает отводить взгляд. Пожалуй, по нынешним временам это дурной тон. Может, мне эта привычка где-то и вредила. Когда я был начальником, наверное, подчинённым не очень нравилась моя манера.

— А чем вы сейчас занимаетесь?

— Перешёл на общественную работу (смеётся). Возглавляю совет ветеранов главного управления образования области. Год назад была создана такая организация. Занимаемся мы в основном проблемами охраны здоровья ветеранов. Среди опекаемых пенсионеров около 35% ветеранов старше 70 лет и ещё около 35% — инвалиды с ограниченной двигательной активностью. У нас есть программа «Здоровье», которая даёт ветеранам и инвалидам возможность бесплатно пройти медицинское обследование и диагностику. Существует программа на спонсорскую помощь. Недавно обеспечили большую часть неработающих пенсионеров дыхательными аппаратами, которые помогают стабилизировать давление.

Большие проблемы у наших ветеранов с общением. Я всегда за то, что нельзя становиться «вещью в себе». Стараемся куда-то выводить людей, устраиваем встречи, организуем выходы в театр.

Сейчас есть у меня задумка: поработать в архиве и восстановить память о людях, когда-то работавших в управлении образования. Скоро, например, 85 лет ГУПОНО, так изначально называлось управление. Первым его начальником был Дмитрий Чудинов, комиссар народного просвещения. Был назначен в январе 1920 года, но и года не проработал. Что с ним стало потом, мне не удалось выяснить. Думаю, поплотнее заняться этой изыскательской работой. Хочется сделать галерею портретов или какой-то уголок памяти.