Самолёт гудел и вибрировал, поднимаясь над аэродромом. На высоте 900 метров инструктор объявил: «Приготовились к прыжку!». Я мысленно проговорила порядок действий: группируемся, выпрыгиваем из кабины, считаем: …521, 522, 523, выдергиваем кольцо…

— «Первый пошёл! Второй пошёл! Третий пошёл!»…

Пошла. Самое незабываемое ощущение при прыжке с парашютом — от свободного падения. При прыжке с 900 метров оно длится 3 секунды — потом нужно дернуть кольцо, чтобы раскрылся купол.

Посчитать до 523 я забыла. Когда поняла это, просто рванула кольцо, наверно, уже было пора. Меня тряхануло в воздухе, и полёт превратился в плавное снижение. Посмотреть наверх — по правилам надо проверить купол — я не смогла: затылок в шлеме упёрся в торчащий из-за спины рюкзак. Вытянула красную стропичку — если забыть о ней, запаска сработает автоматически на высоте 500 м — и стала разглядывать окрестности.

Недалеко от меня фотограф «Конкурента» смотрел на небесные просторы в объектив фотоаппарата, подальше человек, прыгавший в нашей тройке первым, повис на двух парашютах — основном и запасном. Наверное, он о красной стропичке забыл, и ему предстояло не очень славное приземление на двух куполах. Если же кольцо запасного парашюта было выдернуто осознанно, из-за неполадки, случившейся в воздухе, — поясняют опытные парашютисты, — то никто не станет попрекать вас этим. «Остался жив — значит, действовал правильно», — говорят в таких случаях.

День нашего прыжка выдался насыщенным на нестандартные приземления. Одного из «перворазников» отнесло ветром в реку, другой повис на дереве через дорогу от аэродрома. В таких случаях ребята-спортсмены тут же прыгали в машину и ехали выручать неудачливых парашютистов.

Лётный сезон

В Иркутске существует одно учреждение, которое, наряду с профессиональной парашютистской деятельностью, организовывает любительские прыжки с парашютом. Это авиационно-спортивный клуб (АСК) РОСТО (бывшее ДОСААФ). По словам зам. председателя совета РОСТО ИРО по авиации и. о. начальника Иркутского АСК Андрея Коровина, спортсменов-парашютистов в Иркутске насчитывается человек 25, а фанатов парашютного спорта — чуть меньше десяти. Людей, которые решаются попробовать себя в парашютном спорте единожды, в Иркутске за год «напрыгивает» 3 — 5 тыс.

Инструктаж для «перворазников» проходит в РОСТО каждые четверг и пятницу, прыжки совершаются по выходным, лётный сезон начинается в апреле и кончается в конце октября. Каждые субботу и воскресенье, если погода позволяет, свой первый полёт совершают 70 — 90 новичков. Цена такого прыжка составляет 850 руб.

Прыгать с парашютом можно с 15 лет, самый парашютный возраст сегодня — 18-22 года. Но прыгают и люди, которым за 60. Всё зависит от здоровья и веса человека: вместе со снаряжением парашютист должен весить не менее 40 и не более 120 кг. После трёх прыжков человек получает третий разряд («В это время начинаешь осознавать, что такое парашют», — поясняет Андрей Коровин). Кстати, с третьим разрядом в армии могут взять в ВДВ. «А если у вас с первого раза не получилось, значит, парашютный спорт не для вас», — шутит и. о. начальника Иркутского АСК.

Жизнь на тряпке

[ title=»Словарь парашютиста» pos=»abs» width=»40%»]
Завязки — зацепление куполов друг за друга и за парашютистов, случается при работе на купольной акробатике.

Мясо — парашютист, который прыгает первым, его выбрасывают «на пристрелку»: по месту его приземления пилот ориентируется, откуда выбрасывать остальных.

Отказ — ситуация, когда не срабатывает основной парашют.

Перворазник — человек, первый раз прыгающий с парашютом.

Свободное падение — процесс, когда летишь, не раскрыв парашют. Чем больше высота, тем больше времени падения. При прыжке с 900 м оно длится 3 секунды, а, например, если прыгаешь с высоты 4 тыс. м, свободное падение составляет секунд 50.

Фановые прыжки — прыжки с парашютом, совершаемые людьми, которые не занимаются парашютным спортом профессионально, а являются его фанатами.

— Доверять жизнь тряпке — не слишком надёжно, — скептически комментирует вопрос риска в парашютном спорте Андрей Коровин, лётчик по профессии. — Но в парашютизме риск для «перворазников» сведён к минимуму: если человек забудет дернуть кольцо, всё сработает на автомате.

Зам. начальника отдела спорта в Иркутском областном совете РОСТО Геннадий Аксёнов считает, что риска нет и для спортсменов: «Всё зависит от отношения к парашютизму: надо слушать правила — инструкции написаны кровью, и лишнего в них не скажут».

Однако бывают ситуации, не зависящие от правильности упаковки парашюта.

— Как-то мы с напарником работали на купольной акробатике, — вспоминает Геннадий Аксёнов. (В купольной акробатике результатом является построение фигур из куполов раскрытых парашютов. При этом часты свалы куполов.— «Конкурент»). — Я в той фигуре был наверху, а напарник внизу. При совершении трюка парашют напарника запутался и повис бесполезной тряпкой. Пришлось спускаться вдвоём на одном парашюте.

Когда что-то случается с основным парашютом, вся надежда на запаску. «Отказы» — неприятная ситуация, но не из ряда вон выходящих. Остаётся ещё запасной парашют, он надёжнее основного. Единственный в мире человек, которому в полёте пришлось отцепиться от запасного работающего парашюта, — это иркутянин Владимир Бургарт.

— На одном из советских торжеств 8 человек, и я среди них, показывали умения в групповой акробатике на высоте 3, 5 тыс. м, — рассказывает Владимир Бургарт. — Когда мы отделялись от фигуры, потоком воздуха меня прижало к другому парашютисту, и случайно сработал запасной парашют. Остальная семёрка начала падать по плану, а меня запаской затормозило, я решил, что нужно догонять остальных, и отцепился от запаски. Когда потом конструктор основного парашюта, на котором я приземлился, спрашивала, зачем я так рисковал, я ответил, что на её парашют ставил, — смеётся парашютист.

Летучка кадров

Сергей Серебрянников занимается парашютизмом уже 5 лет, он не спортсмен, он фанат.

— Отличие спорта от хобби в том, что в спорте есть нормативы, которые нужно выполнить, есть амбиции, — поясняет Сергей Серебрянников. — А я не стремлюсь к результату, я прыгаю ради удовольствия. Началось всё с того, что я проезжал мимо аэродрома, посмотрел на прыгающих парашютистов и заехал. Решил попробовать, стало интересно. Так пропрыгал все лето. Среди парашютистов я освоился примерно через год. Сейчас совершил 101 прыжок, недавно юбилей отмечали — сотку. Мои друзья тоже пробовали прыгать, понравилось, но продолжать никто не стал. Я и не настаиваю: в небо человек должен прийти сам. Семья тоже не прыгает, но к моему хобби относится с пониманием. Я езжу на аэродром почти каждые выходные. Раньше прыгал на клубной технике, но она тихоходная, поэтому в прошлом году купил парашют. Цена средней парашютной системы — 4 тыс., навороченная будет стоить тысяч 7 с половиной. Это не единственные траты, оборудование надо поддерживать в порядке, менять детали. Необходимо снаряжение, оно стоит около 1000 долл.

Дети аэродрома

Иркутское небо сводит людей на земле. Шорниковы Игорь и Татьяна познакомились на Оёкском аэродроме более 20 лет назад. Теперь Игорь работает в парашютном спорте, а Татьяна меняет работы из-за хобби: «Была у меня работа, из-за которой я прыгать не успевала, — рассказывает парашютистка, — пришлось сменить».

Люди, большая часть жизни которых проходит в небе, приобщают к парашютизму и своих чад. На счету Ольги, 19-летней дочери Игоря и Татьяны, — 640 прыжков, она прыгает с 13 лет. «Вторая дочка ещё маленькая, вот подрастёт и тоже прыгать будет», — говорит Татьяна. На аэродроме дети парашютистов появляются с 3 лет, а то и младше. Так как прыгать в таком возрасте ещё нельзя — они летают с пилотами в самолётах и к семи годам становятся специалистами в этой области. Теорию парашютизма знают на отлично: взрослые спортсмены рассказывают о мальчишке, который и говорить-то толком не умел, зато инструктаж по прыжкам наизусть рассказывал. «Нет у ребят детства — один аэродром», — шутит чета Шорниковых.

«Дети аэродрома» вырастают и приводят в парашютизм уже своих детей. Многие в спорт приходят в студенчестве, осваиваются, становятся «старичками». А потом учеба заканчивается, появляется семья — людям становится не до хобби. Им на смену приходят новые.