Это сейчас Зоя Евсеевна — старший советник юстиции, почётный работник прокуратуры, ветеран труда, человек непререкаемого авторитета. Но до сих пор она помнит, как переступила порог Черемховской прокуратуры молоденькой выпускницей юридического факультета — с косичками, одетая с иголочки.

В райцентр она приехала по распределению. Зое, можно сказать, повезло. В дружном коллективе районной прокуратуры, где она начала свой трудовой путь следователем-стажёром, работали люди, безгранично преданные любимому делу. С особой теплотой и благодарностью вспоминает сегодня Февратова о своей первой начальнице и наставнице Екатерине Константиновой: «Замечательный человек, профессионал высокого уровня. Я считаю её своим учителем».

«Условия, в которых мне приходилось поначалу работать и жить, были не идеальными», — смеётся Зоя Евсеевна. На первое время новенькую сотрудницу подселили к уборщице, в частный дом. После работы девушка помогала ей вести большое хозяйство. Домик был маленький, спать приходилось на старенькой раскладушке в прихожей. Однажды ночью произошла комичная ситуация. «Проснулась и чувствую — под боком что-то мягкое и тёплое. Смотрю — маленький поросёночек залез ко мне на койку, пригрелся рядом и уснул».

Много позже молодому специалисту выделили отдельную комнату. Но житейские неурядицы не пугали следователя прокуратуры. Как и работа, которая никогда не считалась женской. «Приходилось и убийства раскрывать, и в шахты после несчастных случаев спускаться, поднимать трупы, расследовать крупные хищения, допрашивать матёрых рецидивистов».

Как говорит сама Зоя Евсеевна, работа в Черемховской прокуратуре стала для неё на-стоящей школой жизни, как бы банально это ни звучало. На-грузка была бешеная: в производстве у следователя находилось по четыре десятка самых разных уголовных дел — от хищения гос-имущества до убийства. Это при том, что на всю прокуратуру — одна печатная машинка, из транспорта — лошадёнка. Даже ручка и бумага были в дефиците. Платили немного, а работали сутками, не жалея себя, на износ.

Первый свой выезд в составе следственно-оперативной группы Зоя Евсеевна помнит до сих пор: «Это был несчастный случай. На железнодорожных шпалах обнаружили труп мужчины. Подхожу, смотрю — голова лежит отдельно от туловища. Зрелище, конечно, не для слабонервных. Мне стало дурно. А криминалисты ещё и подтрунивали над молодым специалистом: «Ну, Зоенька, с боевым крещением тебя!». Но ничего, справилась с минутой слабости».

Коллеги знали: за внешней хрупкостью молодого следователя кроется на самом деле такая сила характера, что заставляла и мужчин-сослуживцев снимать перед девчонкой шляпы, и у обвиняемых вызывала уважение.

В памяти Февратовой осталось и первое порученное ей серьёзное дело. В парке был убит местный преподаватель. Когда начали прорабатывать различные версии, выяснилось, что убитый имел неприязненные отношения с несовершеннолетним сыном своей сожительницы. Парня задержали. Следы крови на его рубашке совпадали с группой крови убитого. К тому же в доме у подозреваемого, в печке, милиционеры обнаружили часы, снятые с жертвы. Казалось бы, все улики налицо. Единственная нестыковка — показания подследственного. Он признался, что во время ссоры в парке действительно ударил по голове сожителя матери и, сняв с потерявшего сознание родственника часы, поспешил убраться подальше. Но уверял, что жертва была жива. К тому же, кроме часов, он ни на что больше не позарился. Однако на обнаруженном трупе не было пиджака и обуви. Следствие зашло в тупик, парню несколько месяцев пришлось просидеть под стражей. «Что-то мне подсказывало, что в убийстве подросток не виновен, я добилась его освобождения, — рассказывает Зоя Евсеевна. — И моя интуиция не подвела: через какое-то время оперативники задержали на местном рынке трёх мужчин, которые пытались продать ботинки убитого. Выяснилось, что эти люди видели ссору в парке. Дождавшись, когда подросток убежал, они подошли, раздели лежавшего без сознания мужчину и добили его палкой. А паренёк тот впоследствии пошёл в армию, письма мне писал, благодарил за то, что не сломала ему жизнь».

После Черемхова Зою Евсеевну пригласили на работу в Иркутско-сельскую прокуратуру. Она была помощником прокурора — поддерживала обвинения на судебных заседаниях. С транспортом и здесь было туго. На всю контору — одна машина, за день приходилось объезжать порой все три суда района — в Иркутске, Шелехове, Оёке. Иной раз и с заключёнными ездила в автозаке.

«Однажды под Новый год, — вспоминает Зоя Евсеевна, — машину занесло. Она несколько раз перевернулась и остановилась на самом краю обрыва. Выбирались вместе с арестантами. Повезло: все отделались ушибами и ссадинами».

Когда Зою Евсеевну пригласили на следственную работу в аппарат областной прокуратуры, опыта и профессионализма ей было не занимать. Следственное управление возглавлял в то время Георгий Яковлевич Барский, нынешний руководитель комиссии по вопросам помилования. По его словам, ни одно из уголовных дел, находившихся в производстве Февратовой, не воз-вращалось из суда на дополнительное расследование. Это, несомненно, было показателем высокого профессионализма и ответственности.

Зоя Евсеевна довольно часто применяла в своей следственной практике метод общего допроса — это когда допрашиваешь не по одному, а всех подозреваемых вместе. Она всегда была уверена в том, что нет более эффективного способа узнать правду, особенно когда имеешь дело с несовершеннолетними, у которых очень развит стайный инстинкт. Как-то в её производстве находилось уголовное дело по изнасилованию девочки группой малолеток. Подозреваемых было пятеро, после их беседы со следователем количество увеличилось до девяти. Всем был вынесен обвинительный приговор.

Но куда чаще на месте под-следственных оказывались особо опасные преступники, в том числе рецидивисты.

— Когда остаёшься один на один с уголовником, слегка мороз по коже всё-таки пробирает, — признаётся Зоя Евсеевна. — Никогда не знаешь, что от него можно ожидать в следующий момент. Как-то раз пришлось мне допрашивать матёрого рецидивиста, обвиняемого в хищении из магазина крупной суммы денег. Я дала ему прочесть постановление о привлечении в качестве обвиняемого. А он вдруг выхватил листок, скомкал, запихал в рот и принялся жевать его. От неожиданности я испугалась, даже забыла, где находится тревожная кнопка, чтобы позвать сотрудников. А успокоившись, говорю ему: «Ну и зачем ты съел обвинение? Я ещё напишу, хоть десять штук». Преступнику дали в суде максимальный срок.

Следующей ступенькой в карьере Февратовой была служба зональным прокурором: ей приходилось организовывать и контролировать работу следователей закреплённых за ней районов Иркутска. Многие из тех, кто в то время находился «под надзором» требовательного прокурора, до сих пор вспоминают, как переживали, когда продлевались сроки следствия. Зоя Есеевна знала каждое дело, вникала буквально во все детали расследования. Ведь любое дело — это в первую очередь судьба человека, здесь ошибок быть не должно. Таким принципом она и сама руководствовалась в работе, и от своих следователей требовала такого же отношения. Многие ученики Февратовой благодарны ей за эту школу. Её подопечные не раз побеждали в ежегодных конкурсах на звание «Лучший следователь области» во многом именно благодаря наставнику. Чего стоили, например, её указания молодым работникам — она давала действительно «пошаговую» систему раскрытия преступлений.

За время работы Зои Евсеевны зональным прокурором значительно улучшились показатели по следствию, они были выше областных. При этом молодёжь особенно ценила справедливость своего наставника. Ни одного сотрудника она не подставила, часто защищала провинившихся перед начальством — хотя сама и не скупилась на нагоняи. К зональному прокурору шли не только по служебным вопросам, но зачастую обращались и с личными проблемами. И для каждого она находила слова поддержки, давала советы, никогда не демонстрировала подчинённым своего превосходства.

На пенсии Февратова долго не задержалась: соскучившись по любимой работе, вернулась, правда, уже в другое подразделение — группу по реабилитации политических репрессированных. И здесь с полной отдачей принялась за дело. « Работа была изнуряющая, — рассказывает Зоя Евсеевна. — Приходилось рыться в многотомных делах, в пыли, с лупой читать все допросы, которые иногда из-за того, что не было бумаги, писались на газетах. Почти у всех членов группы потом сильно ухудшилось зрение. Мы проштудировали около 33 тысяч дел».

Этой работой, из-за деликатности темы, занимались только хорошо зарекомендовавшие себя сотрудники, высококлассные специалисты. Благодаря кропотливому труду группы почти 90 процентов репрессированных были реабилитированы.

Не буду перечислять награды Зои Евсеевны — их множество. Личное дело переполнено самыми разными благодарственными письмами, записями о поощрениях Генеральной прокуратуры. На мой вопрос, возникали ли у неё когда-либо мысли уйти из прокуратуры, она серьёзно отвечает: «Что вы! Работа в прокуратуре — это дело всей жизни, и ради этого стоило родиться».

Не раз её приглашали в другие организации — она неизменно отказывалась.

Последние пять лет Зоя Евсеевна на заслуженном отдыхе. В свои годы она всё такая же красивая, подвижная, женственная, всегда одетая по последней моде. Сейчас она живёт семейными радостями. Больше всего её радуют внуки. Настенька (красавица и умница, копия бабушки) живёт в Питере, учится в экономическом вузе, Илья работает в Иркутске. Никто из них не забывает любимую бабушку. А сегодня, в день её юбилея, соберётся вся семья, коллеги, ученики, учителя Зои Евсеевны. В свою очередь, хотелось бы пожелать хорошему человеку крепкого здоровья, долгих лет жизни и побольше радости.

Фото Дмитрия Дмитриева