Она помнит разрушенный Киев, разбитый бомбами и снарядами, помнит бывшую красавицу Умань. А сожжённые деревни и хаты порою и сейчас видятся ей. В глазах пашня за их селом, чёрная то ли от плуга, перевернувшего её, то ли от горя и боли. И немцы, идущие цепью с барабанным боем с пригорка, точь-в-точь как в кино иногда показывают. А ведь было ей тогда всего ничего. Столько лет прошло, но и теперь, как заклинание, произносит: страшно было смотреть.

– Но тогда и особенно после войны люди были объединены одной идеей, – говорит Тамара Ивановна Баймашева, сопоставляя те далёкие годы и дни сегодняшние. – Люди сознавали, что всё нужно восстанавливать, нужно что-то делать, нужно подтянуться. И они подтягивались. Они видели: земля пахалась (а пахали на коровах), что-то получается. Но очень тяжело было. Однако народ не пил, не наблюдалось такого пьянства. Хотя по выходным дням молодые парни с гармошкой ходили по селу, женщины принаряжались, белые вышитые кофточки надевали. У нас ведь грехом тогда считалось в выходной день работать.

Тамара Ивановна с таким теплом рассказывает о прошлом, что воображение невольно переносит в то время, рисует прихорошившихся парубков, наряженных дивчин.

– Вы довольны своей судьбой? – прерывает видение своим вопросом кто-то из журналисток.

– Очень. Ну не хочу я ничего менять, что-то на другое переделать. Судьба есть судьба.

Слушаешь её рассуждения, сопоставляешь с тем, что только что поведала она, и понимаешь: такой ответ может дать женщина мудрая, сильная, добрая. Ведь столько тяжкого и горького было в её жизни. Война, сырой погреб, где прятались от бомбёжек, ужасы оккупации, потеря отца. Ушёл на фронт Иван Гречуха и … пропал без вести. Так официально сообщали. Искали, искали. Мама по воинским частям ездила. Ясно, что где-то погиб, но где? Уже одно это какие зарубки должно оставить на сердце. Однако судьбе угодно было и дальше терзать детскую душу. Сейчас мы редко говорим и вспоминаем о том, что в 1946 году на Украину и соседние с ней регионы обрушилась жесточайшая засуха.

Впрочем, подобные удары являлись ещё большим испытанием для поколения наших родителей. Они пережили начало 20-х, затем начало 30-х, и вот пришёл послевоенный голод. Это выработало у них определённую логику, видение и представления о том, какая жизнь может быть благополучной. Направляют отчима Тамары Ивановны в Казахстан поднимать сельское хозяйство, и что первым делом делает её мама, Александра Евтуховна? Покупает корову. Хотя отчим был директором совхоза. Появляются утки, куры, поросята. Заканчивает дочь школу, куда-то надо идти дальше учиться. Куда? Над этим вопросом и мама голову ломает. Берёт как-то газету и узнаёт, что Павлодарский молочный техникум приглашает выпускников школ. «Иди, доча, сюда. Знаю: молока попьёшь и никогда не будешь голодной. Мало ли что в жизни бывает. А я за тебя буду спокойной». Ну что ж, в молочный так в молочный, хотя Тамара Ивановна полюбила математику. Да и престижными были тогда другие направления, где тот предмет очень был востребован: геолого-разведочные учебные заведения, энергетические, строительные.

Вот так волей случая пищевая и перерабатывающая промышленность России приобрела прекрасного и яркого руководителя. Приобрели и мы, иркутяне.

Распрощавшись с Кокчетавом (Северный Казахстан), где работала сменным мастером на молокозаводе, Тамара Ивановна направилась в Иркутск. Правда, мама звала её к себе, в своё село, куда они с отцом вернулись после целинной эпопеи. Но что там делать специалисту-молочнику? «Тогда поезжай в Иркутск, там брат живёт, чем-то да поможет». И она поехала в далёкую и неведомую Сибирь. Вот ещё один случай, который нам на руку оказался. Но здесь в некоторых моментах высвечивается и мама. Она видится женщиной с хозяйской хваткой, строгой, энергичной и в то же время любящей, заботливой матерью.

Тамаре Ивановне повезло на новом месте. Управление молочной промышленности предложило работу в Иркутске тоже на молокозаводе, что был расположен на улице Рабочего штаба, и в той же должности. Освоилась. Неплохо пошло дело. А потом начались крутые ступени должностного роста. Её назначают начальником цеха, с 1970 года она старший инженер Иркутского масложиркомбината, директор маргаринового завода. Она росла не только в годы благополучные, когда государство заботилось о кадрах. Пришли 90-е, а с ними рыночные реформы. Ломалась сложившаяся ранее система хозяйствования, государство все заботы об экономике перекладывало на плечи рынка. Валились крупные и крепкие ранее предприятия. На грани банкротства оказался также Иркутский масложиркомбинат. Но кого это волновало? У властей, чем они выше над землёй и дальше от производства, тем меньше голова болела о судьбе экономики. А вот специалисты, рабочие в то критическое время не раз с тревогой спрашивали себя: что будет дальше? Здесь тоже всё шло на развал. И тогда группа комбинатовских руководителей обратилась к Баймашевой: «Принимай, Тамара Ивановна. Вся надежда на тебя». Причины такого обращения именно к ней были. Маргариновый завод, которым она руководила, всё-таки неплохо работал. Предприятие многие годы ходило в передовиках, а директор, руководивший им двадцать лет, награждалась за свои успехи орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта».

Её избрали генеральным директором. И приняла она большое производство с огромными долгами и пустыми элеваторами (крупные ёмкости для хранения сырья – сои, маслосемян подсолнечника, рапса и т.д.)

Как разделывались с долгами, как удалось обзавестись сырьём – отдельный и непростой разговор. Сейчас ОАО «Иркутский масложиркомбинат» (ИМЖК) – успешно работающее и огромное производство. Случалось, верхние строчки занимало в рейтингах лучших предприятий отрасли страны. Предприятие вышло на такой уровень и объёмы производства, что мы вполне справедливо говорили: в отрасли ему нет равных на огромной территории от Уральских гор до Тихого океана, от Северного Ледовитого до Великой Китайской стены. Напряжённая жизнь царит не только в стенах самого комбината. Ему принадлежат шесть хозяйств Амурской области. ИМЖК выделяет им финансовые и материальные ресурсы, а сельхозпредприятия выращивают для «иркутян» сою. Амурчане наполовину удовлетворяют потребность в этом сырье. В состав ОАО «Иркутский масложиркомбинат» входят также Иркутский молокозавод и ещё три, расположенные в районах. Особенно значимо то, что ИМЖК является головным предприятием и мотором солидной вертикально интегрированной системы, в составе которой находятся ещё пять сельхозпредприятий Иркутского, Боханского и Осинского районов. Сложилась своя очень разветвлённая торговая сеть. ИМЖК располагает немалой материально-технической базой, часть которой находится за пределами Приангарья. Так, недавно вошёл в состав агрохолдинга крупный Читинский хладокомбинат.

А диапазон деятельности на редкость разнообразный. Предприятие выпускает растительное масло различных видов и сортов, прекрасный майонез, маргарин (который по своим достоинствам превосходит иное так называемое мягкое сливочное масло), выпускает сливочное масло, которому нет равных на городских прилавках, птичье мясо, массу различных молокопродуктов, приготовленных из своего сырья. А бывшие колхозы и совхозы, что нашли приют под крышей ИМЖК, выращивают хлеб и картошку, производят корма, мясо, молоко, которое поставляют на переработку. Словом, коллективы этого объединения в числе наших главных кормильцев.

Однако даже такой беглый рассказ о производстве даёт представление о том, насколько многообразна деятельность ОАО, какой разнопрофильностью она отличается. Сознавая всё это, мы, журналисты, во время недавней встречи всё-таки не решились спросить, трудно ли руководить таким гигантом. Коллеги предпочли другим поинтересоваться – стилем руководства генерального директора.

Лишь руками развела Тамара Ивановна в ответ. Как, мол, я могу сама о своём стиле говорить, об этом пускай другие выскажут мнение. Но тут же стала вспоминать некоторые эпизоды производственной жизни. Говорила о своём отношении к тому, что порой ответственные лица проявляют безынициативность, инертность и даже безразличие к делу. Рассказывая, она как бы снова переживала непростые ситуации, нестыковки в деятельности. А я уже после встречи вспомнил, что кое-кто ещё несколько лет назад называл Тамару Ивановну «железной леди». Доходила ли до неё такая оценка, не знаю, но если это и слышала, то скорее всего с иронией отнеслась бы к такой льстивой вроде бы характеристике. Для неё главное – дело, а не красивые эпитеты. Откровенный разговор с нами даже перечёркивает тот гламурный образ. Зато мы видим живого человека с его надеждами, болью и верой. Вот некоторые её высказывания:

«Делаешь, делаешь, а потом что-нибудь в конце да обязательно выявится несделанное. Готовили магазин к сдаче, и тут к концу выяснилось, что не всё с вентиляцией решено. Он вот-вот должен уже работать, деньги с него должны получать, а мы ещё две-три недели вынуждены с ним возиться».

«Я иногда заявляю директорам и специалистам: раз не хватает серого вещества, то давайте наймём кого-то, кто может это сделать. Заплатим, зато будем знать, что будет сделано, чем два-три года ждать, когда сами выполним. … Самое тяжёлое для меня – это когда видишь, что человек должен делать, а он не делает, не выполняет и не сознаёт, что он не так поступает. И тут такое бессилие наступает…»

Да, «железом» тут и не пахнет. Она обыкновенный человек, женщина. А минутное ощущение бессилия возникает ещё и потому, что ей присущи не только строгость, высокая требовательность, но и большие переживания за производство, ответственность перед всем коллективом. И если Тамара Ивановна рассказывала о самом не-приятном, про сложности во взаимоотношениях с некоторыми подчинёнными, то это не от обиды на кого-то. Но, перелистывая не самые простые страницы жизни (и может быть, специально это делает при журналистах), она при этом многих добрым словом поминала. И не только отдельных людей, а в целом коллектив и некоторых коллег из районов.

«У нас каждый своё дело знает и тихо его делает. Я всё время говорю: у нас нет лишних людей. Но каждый должен выполнять своё задание так, чтобы лучше тебя никто не выполнил».

Ответственность, качество работы, отдача – этими понятиями мы уже редко оперируем. Другое время, другие заботы. И потому невольно во время нашей недавней встречи возник вопрос о том, что человек бизнеса озабочен только получением прибыли, а вы, Тамара Ивановна, мол, немало средств вкладываете в расширение производства, в развитие. Тут же журналистка произнесла: возможно, вы, как человек старой закалки… Отсюда, мол, многие положительные поступки. В ответ наша собеседница высказала совсем иное мнение о роли прибыли: без неё, мол, невозможно развитие. Но тот небольшой диалог заставил задуматься над выражением «человек старой закалки». Обычно мы прибегаем к нему, объясняя достоинства человека, но этих слов явно недостаточно.

Тамара Ивановна, как мне видится, человек строгого воспитания в крестьянской семье, внутренней славянской культуры, православной духовности. О многом заставляет задуматься такой давний частный случай её жизни. Когда началась Великая Отечественная война, семья вынуждена была выехать из лесничества, где работал отец, и отправиться в село к бабушке. Но не складывались отношения у детей с местными ребятишками. Выйдут они на улицу, а те в разные стороны. «Нехристи!» Оказывается, родители запрещали играть с только приехавшими, они, мол, некрещёные и общаться с ними – грех. В селе церковь имелась, да не было попа. И тогда мама поехала в какое-то соседнее селение и привезла батюшку. Тот в яркий солнечный день прямо на пригорке, на виду у всех и окрестил детей Ивана Гречухи. Теперь сельская ребятня приняла их как своих.

Вера – дело внутреннее, интимное, и касаться этой темы в беседе не совсем удобным было бы. Но думается, что Тамара Ивановна не упрекнёт кого-то жёсткой фразой «Бога забыли!», которую иногда мы слышим. А вот сама в поступках, в действиях руководствуется, пожалуй, серьёзными принципами.

К концу 90-х непростая ситуация сложилась на Ангарской птицефабрике. Птичники опустели, осталось только родительское стадо. Долгов – выше крыши. Того и гляди обанкротится предприятие. Приезжают хозяева на масложиркомбинат. «Возьмите, Тамара Ивановна, птицефабрику. Не можем кому попало отдавать, а тем более на сторону. Не продадим – закрывать придётся. Куда люди пойдут, кому богатства те достанутся?» Раз обратились. Второй. Третий. «Но зачем она мне? Я специалист-молочник. И вообще решение финансовых вопросов в моём производстве и в молочном как-то перекликаются. А тут…»

Она чуточку была наслышана о том производстве. Ранее оказалась как-то на совещании птицеводов, которое проходило как раз на ангарской фабрике.

– Боже мой, чего я только не наслушалась! Какой падёж птицы, сколько отхода… Я думала, что у меня на комбинате сложности, а оказывается… – вспоминала свои переживания Тамара Ивановна. – У нас кнопку нажал – конвейер запустил. Продукцию в холодильник поместил, температурный режим установил – дело сделано, можно быть спокойным. А тут живое всё. Ну не моё это производство. Совсем оно нам не нужно. Ничего иметь не будем.

И всё-таки убедили взять птицефабрику. Директоров поменяли, с долгами стали рассчитываться быстро. После этого у банков доверие появилось. Оборудование начали закупать, птицу. Сейчас новый убойный цех поставили.

– А было там знаете как? – говорит Тамара Ивановна. – Зимой дверь откроешь – клубы пара на тебя, холод – туда. Люди мокрые, с них течёт. Они выступали тогда. И правильно делали, что выступали. Болели. Сейчас совсем другая обстановка. Это же очень важно, чтобы человек имел всё необходимое, чтобы были созданы все условия для него. В общем, тот убойный цех скорее маленький заводик будет напоминать.

Рассказывая о производственных делах на фабрике, наша собеседница оживляется, увлекается. Но прервёмся на минуту и посмотрим на то явление с другой стороны. Сохранилось предприятие, которое в прошлом было одним из лучших в нашей области, в Сибири. Сохранились опытнейшие кадры, которые используются по своему назначению. Используются немалые основные фонды, созданные много лет назад. Люди при деле, при заработках. А мы, потребители, имеем возможность питаться прекрасной диетической продукцией. Хотя при этом никаких особых дивидендов то производство не приносит масложиркомбинату.

Пришлось во время разговора вспомнить, как ИМЖК в Иркутский район заходил, как позже на областном совещании генеральный директор упрекала тогдашнего главу района Зубарева. «Ох, Сергей Фёдорович, втянули вы меня, а я и не думала, что столько затрат потребуется…»

«Правильно. Сергей Фёдорович долго меня убеждал зайти к ним в район. У нас тогда молокозавода не было, и потому такой необходимости в том не существовало. Но я подумала: да ладно, возьму землю, куплю трактор, комбайн, пускай себе пашут, убирают. А когда зашли, занялись делом, тут-то я и почувствовала, какое это затратное, металлоёмкое, капиталоёмкое производство, сколько надо всяких ресурсов».

А потом агрохолдинг взял Иркутский молокозавод. (Вовремя, кстати, взял. Город и область могли бы лишиться этого крупнейшего поставщика молочной продукции.) Но взять-то взяли, а каким сырьём обеспечивать? Закупки молока к тому времени сократились до 20 тонн в сутки, хотя он способен перерабатывать 150–180 тонн. Остаться на сложившемся уровне – значит работать с огромными убытками. Но где взять сырьё, если многие бывшие колхозы и совхозы коров перерезали? Теперь волей-неволей пришлось самим заняться сельским хозяйством с ориентацией на молочное животноводство. Вот и начали брать хозяйства. Но, опять-таки, что брали? Заросшие чертополохом да древесными породами поля, фермы без крыш, окон и дверей, где ветер свистел да бездомные собаки бегали. Техника растащена и раскурочена, у людей руки опустились, а кое-кто и сам опустился. Вот с чем нередко приходилось сталкиваться.

К примеру, бывший пригородный колхоз «50 лет Октября», который первым встал на путь модных преобразований и первый же в районе развалился. Его как организационно-хозяйственной единицы уже не было. Зашли туда, и, как в Библии, «пришло время собирать камни».

Но как увидели селяне, что Иркутский масложиркомбинат намерен всерьёз заняться восстановлением сельского хозяйства, так потянулись на ИМЖК ходоки. «Возьмите, Тамара Ивановна, будем стараться, будем работать, не подведём».

Попадают комбинатовцы в Олонки, знакомятся с местным хозяйством, которое когда-то было одним из лучших в Боханском районе, и берут в свой агрохолдинг. В дальнейшем, когда уже поработали с ним, узнали лучше людей, специалистов, то почувствовали, что хозяйство может серьёзно молочным производством заниматься. И вскоре немалые средства стали вкладывать в строительство, в модернизацию, в решение многих других вопросов, в том числе и социальных. Я был на том комплексе в разгар преобразований. Честно говоря, такой объём строительства и в советские времена поразил бы. Там основательно переделывались главные производственные помещения, устанавливалось современное дорогостоящее оборудование. Появились новые телятники, выгульные дворы, проведена высоковольтная линия, облагорожена территория. Теперь возводятся два двухквартирных дома.

Но самым показательным делом Тамары Ивановны стало вхождение в Качугский район, показательным в смысле того, как надо организовывать дело. Это тот район, руководители которого насмерть стояли за сохранение сельского хозяйства и потому на фоне соседей гораздо лучше выглядели. Там был знаменитый Качугский маслозавод, где трудились прекрасные мастерицы, которые готовили непревзойдённое по вкусовым качествам сливочное масло. Но беда пришла оттуда, откуда её не ждали. На охоте злоумышленники явно по ошибке взорвали директора маслозавода. Завод жил, но не так интенсивно. И вот появляются здесь посланцы ИМЖК и сама Тамара Ивановна. Начинается ремонт, облагораживание. Одновременно развёртывается работа по сбору молока у населения. В летнюю пору до 20-25 тонн поставляют жители района. Комбинатовцы даже не предполагали, что закуп приобретёт такой размах. Теперь приходится дополнительные ёмкости монтировать, дополнительные холодильники устанавливать, потому что ранее рассчитывали на приобретение вдвое меньшего количества сырья. А сами сдатчики на первых порах с тревогой спрашивали: «Вы нас не бросите, не оставите? Если и дальше так будете закупать, мы ещё коровёнок завели бы». – «Можете быть спокойными, не бросим».

– Тамара Ивановна по-человечески к людям отнеслась, – говорит заведующий отделом сельского хозяйства Качугской администрации Михаил Иннокентьевич Жданов. – В этом году уже свыше 2700 тонн молока закуплено масложиркомбинатом у жителей района – это в полтора раза больше, чем в прошлом году. За продукцию деньги поступают вовремя, два раза в месяц. Как мы говорим, от калитки до калитки. Тут, у твоего дома, молоко закупили, а потом к тебе приезжают и оплачивают. За этот период каждый из тысячи сдатчиков заработал в среднем более 27 тысяч рублей, а лучшие из них – до 200 тысяч. Народ поверил масложиркомбинату, стал больше разводить скота. На тысячу голов увеличилось поголовье по сравнению с прошлым годом, на пять процентов возросло коровье стадо. (Случай для нашего времени уникальный. – Авт.) Тамара Ивановна вдохнула жизнь в наш район, придала ему второе дыхание! Низкий поклон ей за всё сделанное для нас.

В субботу у Тамары Ивановны не просто день рождения, а юбилей. Всматриваешься в жизнь этой женщины и поражаешься тому, как много она успела сделать, причём в годы не самые благополучные, а, наоборот, в самые трудные. Это и возрождение масложиркомбината, который стоял на грани банкротства, и сохранение, развитие Иркутского молокозавода, которому угрожало внешнее поглощение. А воссоздание маслозаводов в трёх районах? Ожившая пашня на десятках тысяч гектаров, заполненные скотом фермы? И всё это восстанавливалось, возрождалось, работало и работает во благо иркутян. Поздравляем, Тамара Ивановна! Здоровья! Успехов! И многих лет жизни!

***

P.S. Когда этот материал был уже подготовлен к печати, пришло сообщение: «За многолетнюю плодотворную деятельность, способствующую развитию Российской Федерации, Баймашева Тамара Ивановна награждена Высшим Орденом общественного признания «Почётный Гражданин России».

Фото Николая БРИЛЯ