– Старичок, мы тут с профсоюзом проблему решаем. Зайди, помоги нам, – попросил голос редактора.  

В кабинете шефа было человек шесть. Они оживлённо спорили, но едва я переступил порог – замолчали. Ещё больше насторожили обращённые ко мне испытывающие, оценивающие и в то же время почтительно просящие взгляды коллег.

– Понимаешь, старичок, нас ТЮЗ подвёл, с которым Боря вёл переговоры, – осторожно, чтобы не напугать меня, стал объяснять ситуацию редактор. – Нам обещали дать сегодня с утра живых Деда Мороза со Снегурочкой, а дали вот это. – Он вытащил из лежащего рядом пакета груду блестящего красного и синего атласа, переливающегося сверканием наклеенных звёзд. Потом ещё раз засунул руку в пакет поглубже и извлёк лоснящуюся белоснежную бороду Деда Мороза.

– А кто будет Снегурочкой? – слышу вдруг со стороны глупый вопрос, заданный… моим голосом.

– Я же говорил, что он согласится! – протянул в мою сторону обе руки ответственный секретарь Борис Абкин, будто предлагая мне невидимые фрукты на невидимом подносе. И с изумлением наблюдаю, как моя рука тянется навстречу и пожимает одну из Бориных. Все разом облегчённо вздохнули.

– Вот список, – Борис деловито разглаживает на столе помятые листки, – здесь имена, адреса и явки детей, внуков и правнуков всех наших работников и всех пенсионеров: Радищево, Рабочее, Солнечный, Юбилейный, Синюшка, Ново-Ленино, Второй Иркутск…

…Гаишник маленького роста в полушубке и огромных серых валенках уже начал было лениво поднимать полосатый жезл, когда рассмотрел за лобовым стеклом Деда Мороза. Заулыбался, браво, насколько позволил полушубок, вытянулся по стойке смирно, слегка загораживая животом проезжую часть, и взял под козырёк. Я приветственно поднял руку, а гаишник, как мне показалось, попытался даже «щёлкнуть каблуками» солдатских валенок. Вадим, наш водитель, весело захохотал и предложил сделать круг, чтобы ещё раз проехать мимо смешного инспектора: «Мне всяких начальников возить доводилось, но гаишники им ни разу не козыряли».

Панельная пятиэтажка. Ребятишки во дворе с горки катаются.

– Подожди, – положил руку на плечо Вадим. – Видишь, сколько пацанов на горке? Если увидят вас, уже не отпустят, пока твой мешок не опустеет. Поэтому – бегом в подъезд…

Получилось. Я уже поднимал дрожащую от волнения руку к кнопке звонка, когда сзади с треском, будто граната взорвалась, распахнулась дверь другой квартиры. На пороге ошалелый пацан. Шапка – набок. Куртка распахнута. В руках кусок линолеума, на котором он с горки катается. Глаза – полтинники: «Ой! Дед Мороз! Снегурочка! Заходите к нам! Пожалуйста! Ну хоть на секундочку! У меня сестрёнка есть! Мама, папа, скорее! К нам Дед Мороз со Снегурочкой! Скорее!». Ошалелый от счастья мальчишка ещё восклицает что-то, а его шапка и куртка уже летят в коридор на пол. Кусок линолеума брошен прямо на площадке. Папа, тот же пацан, только постарше, тащит нас в незапланированную квартиру…  

Освободились из «чужого плена» только минут через 15 и тут же попали в плен к своим. И вновь стихи со стула, маленький хоровод возле крохотной ёлочки в махонькой комнатке, вручение подарков, бесчисленные «спасибо» со всех сторон. А главное – счастливые глаза детей и взрослых.

Выходим из подъезда – опа-на! Наша «Волга» окружена «татаро-монголами», которыми пугал нас Вадим. Расхристанные, раскрасневшиеся, вывалянные в снегу мальчишки и девчонки. И радостный вопль: «Вот они! А вы не верили! Вот они! – пацан с глазами-полтинниками размахивает куском линолеума: – А вы не верили!!!». Но мне уже не страшно. Я уже не играю Деда Мороза. Я чувствую себя волшебным дедом. И Снегурочка не хихикает испуганно, а радуется встрече: «Привет, ребятишки! С Новым годом!». Пригоршня карамелек моментально, но «по-честному» распределяется в толпе: маленьким по две, большим – по одной.

…Прямо с порога уже без дрожи в голосе произносим со Снегурочкой привычные слова поздравления. Улыбаясь, нам внимают дедушка с бабушкой и юноша с девушкой. В списке значится Маша, но девушке наверняка больше 14 лет, значит, подарок предназначен не для неё.

– А где же Машенька?

– Она принимает воздушные ванны, идёмте.

Поперёк широкого дивана на кружевной пелёнке лежит и философски созерцает хрустальную люстру голенький розовый пупс.

– Идёмте. Идёмте ближе, – девушка берёт нас под руки. – Не переживайте, она всех любит, не испугается.

Маша переводит взгляд с люстры на нас. В глазах радость, и губы шевелятся, будто хочет что-то сказать. Не сумев, приветственно поднимает ручку как президент. Теперь смеёмся мы. Я достаю из красного мешка блестящий и хрустящий пакет с подарком, а Машенька, увидев его, начинает подпрыгивать на спине, восторженно аплодируя руками и ногами одновременно.

Радищево, Юбилейный, Ново-Ленино… Гаишники нам больше не козыряли, потому что их не было. Но прохожие, увидев сквозь стекло Деда Мороза, улыбались, махали руками и кричали что-то хорошее. И встречные машины иногда моргали фарами. Я никогда не видел так много радостных улыбок.

…Девять вечера. До Нового года осталось три часа, а в отощавшем мешке – один подарок, для моего сына. У Снегурочки пока ещё нет ни детей, ни мужа. Она живёт неподалёку, поэтому у подъезда прощаемся с Вадимом, жмём руки, желаем счастья. Он торопится поставить машину в гараж. А я вновь волнуюсь: чужие дети меня не знали и с удовольствием вступали в новогоднюю игру, но сын-то увидит в волшебном дедушке переодетого папу. Но больше удивилась жена. Мобильников тогда ещё не было, и я не предупредил её о своей неожиданной роли. А сын, увидев меня на пороге, восторженно подпрыгнул, потом, встретившись взглядом, удивлённо замер. Но лишь на мгновение, и тут же взял на себя роль хозяина: «Дедушка Мороз, Снегурочка, проходите. Мы с мамой уже стол накрыли. У нас есть гречневая каша с луком и холодец. Сейчас проводим старый год. Я вам стишок расскажу про Новый год и про новое счастье».