Не попасть в «Терминал»

Над пустыми платформами острый запах креазота растворяется в прозрачном воздухе бабьего лета. Мы стоим с командиром взвода отдельного батальона ППС полиции линейного отдела МВД России на станции Иркутск-Пассажирский лейтенантом Антоном Фроловым и  ждём поезд. 

– Осторожно, на пятый путь прибывает матриса, – меланхолично только для нас сообщает по громкой связи диспетчер. Голос томно плывёт вдоль рельсов, и дизельный ремонтный трамвайчик представляется кораблём с алыми парусами… 

Антон на секунду отвлекается на селектор, потом продолжает рассказывать про свои обычные трудовые будни. Наряды по вокзалу работают 12-часовую смену: с 8 утра до 19.00 – дневная, и с 19.00 до 8 утра – ночная. Наряд – это четыре патрульных полицейских и их начальник, ответственный дежурный. По одному стоят на рамках металлодетектора в первом подъезде и на входе в пригородные кассы, двое постоянно патрулируют вокзал по карточке маршрута поста, где точно очерчены границы территории, за которые они не должны выходить. 

– С чего начинается служба?

– Я проверяю у заступающих в наряд спецсредства: БРС (наручники), ПР (резиновая дубинка), состояние обмундирования – оно должно быть одинаковым и по сезону, – личное состояние наряда – чтобы никто не был с «запахом праздника», – удостоверения и жетоны. Потом проходит инструктаж по изменению оперативной обстановки: какие преступления были раскрыты за прошедшие смены, какие совершены, на кого в первую очередь обращать внимание, доводятся ориентировки на лиц, находящихся в розыске. 

В частности, особое внимание уделяется пропавшим без вести: по какой-то мистической причине их часто людской волной прибивает именно к вокзалу. Когда мы заходили на платформы через западные ворота, к дежурному отделению подъезжала карета скорой психиатрической помощи. Оказалось, к «линейщикам» обратилась за помощью какая-то бабушка в спортивном костюме и лыжной шапочке. Она утверждала, что за ней охотятся инопланетяне: расстреляли ей дверь в квартиру, преследуют, никакого житья от них нет…

– Осеннее обострение, – привычно пожал тогда плечами Антон. 

Зачем эти люди идут именно на вокзал – объяснить не может никто, даже они сами. Видимо, в представлении городского жителя вокзал – это сакральное место современного мегаполиса…

Один патрульный осматривает вагон изнутри, второй – страхует его снаружи. Они должны видеть друг друга через окно

В сводку за прошедшую смену добавился только один «потеряшка»: мама написала заявление, что молодой парень 1976 года рождения ушёл из дома и не вернулся. Его данные занесли в мобильный комплекс «Терминал» – электронный мини-планшет, который есть у каждого патрульного вокзала и в который заносятся паспортные данные и номер розыскного дела каждого, кто находится в розыске. За девять месяцев с начала этого года при помощи «Терминала» было задержано 58 лиц, находящихся в розыске, и это только по станции Иркутск-Пассажирский.  

Кроме того, каждое утро проходит плановый обход всех помещений вокзала, включая багажное отделение и грузовой терминал, служебными собаками с кинологами – ищут взрывчатку и наркотики. Правда, признаются патрульные, пока Бог миловал – ни то, ни другое не находили. Хотя рассказывают, что как-то при обходе территории на путях под Ангарским мостом собака обнаружила гранату. Некоторое время назад уборщица обнаружила в одной из урн странное приспособление – пластиковую банку из-под сливочного масла с прикрученным к ней будильником и подозрительно торчащими проводами. Людей и служащих вокзала эвакуировали, вызвали взрывотехников транспортного ОМОНа, но это оказался только муляж. Что это было – чья-то глупая шутка или проверка собственной службы безопасности – патрульные спорят до сих пор…   

«Граждане алкоголики, тунеядцы и наркоманы…» 

Предыдущая смена выдалась спокойной. Какие-то хулиганы «произвели разоборудование трансформатора» на путях – охотились за металлом. Да накануне «приняли» наркомана со ста граммами гашиша. Наркоманов видно сразу. Они по-другому ведут себя – либо излишне суетливо, либо заторможенно. 2 октября поступила оперативная информация о том, что из Улан-Удэ на поезде №361 едет подозрительный мужчина. В десять часов утра его задержали в состоянии наркотического опьянения, доставили из здания вокзала в дежурную часть и провели личный досмотр в присутствии понятых.  При нём обнаружили более ста грамм гашишного масла, чего вполне хватило для возбуждения уголовного дела по ч. 2 ст. 228 (особо крупный размер). Уже в шесть вечера уголовное дело было возбуждено. 

Чаще патрульным попадается повседневная «бытовуха» – за сутки перед нашей сменой было зарегистрировано 16 административных правонарушений, связанных с неумеренным пристрастием отъезжающих и прибывающих к алкоголю. 

– Ты пойми, что мы не можем просто так остановить человека, обязательно нужно основание для проверки документов, – объясняет лейтенант Фролов. – И понятие «в состоянии алкогольного опьянения» имеет чёткое определение в законе: это человек с неопрятным внешним видом, неуверенной походкой, слабо ориентирующийся во времени и пространстве, с запахом алкоголя. Всё то, что можно назвать «вид, оскорбляющий человеческое достоинство».

Касается это не одних пассажиров – на вокзал тянет не только пропавших без вести и сумасшедших. Есть категория людей, которым в состоянии подпития необходимо общение в широком кругу пусть даже незнакомых людей. Патрульные рассказывают, что на станции Гончарово, которая также подчиняется Иркутскому линейному отделу полиции (его зона влияния распространяется по рельсам от Слюдянки до остановочного пункта Делюр перед Зимой) есть гражданин, который, выпив, сразу идёт на вокзал. Задерживают его в зависимости от тяжести состояния алкогольного опьянения, а объяснить своё странное поведение он не может. Говорит, как выпьет, так его словно за уши на вокзал тянет… 

Осень – время командировочных и дембелей  

– Осень на вокзале – самое спокойное время. Летом – отпускники и дачники, билетов нет, люди на вокзале неделями живут. Сейчас все уже вернулись в город, – вслух думает Антон. – Сегодня вообще нехарактерно спокойная смена. В сутки проходит 13–15 поездов: половина – с пяти утра до обеда, вторая половина – поздним вечером и ночью. Днём – затишье, вокзал пустой. Скоро поедут дембеля и призывники. А с началом заморозков потянутся командировочные. 

– Командировочные – народ буйный или… 

Осень – время возвращения на родину трудовых мигрантов

– Это зависит от того, уезжают они или прибывают. По возвращении могут расслабиться, позволить себе лишнего. Знаешь, как бывает: встретятся в купе несколько незнакомых мужиков: «У меня есть с собой» – «У меня тоже припасено». Напьются, разговорятся, передерутся – всё, как у себя на кухне. Бывает, люди едут с похорон – эти квасят по-чёрному, в одного, ни с кем не общаются.

– А призывники с дембелями?

– Призывники едут со старшим офицером, он никаких вольностей им не позволяет. Их довозят до станции Гончарово, переодевают в форму, выдают сухпай – и на службу. Дембеля могут подраться, если в одном поезде возвращаются представители разных войск. Особенно если десантники едут: встретят пехоту и давай права качать: «Мы самые лучшие, мы самые крутые». Но сейчас спокойнее, чем раньше: люди служат всего год, спешат вернуться на учёбу в вузы, им лишние приключения не нужны. 

– Часто людей в таком состоянии с поезда снимают?

– Это крайняя мера – чтобы человека снять с поезда, нужно вывести из себя начальника поезда. А люди у нас работают опытные, выдержанные, стараются погасить конфликты. 

Снять пассажира с поезда можно только «по параграфу». Начальник поезда в присутствии двух разгневанных соседей дебошира по вагону составляет акт об административном правонарушении, а в билет ставится номер параграфа из правил перевозки, который он нарушил. Впоследствии этот параграф не даёт права требовать возмещения стоимости билета. Часто бывают случаи, когда на конечной приходится вызывать наряд в закрытое купе, из которого так никто и не вышел. Опытные патрульные уже знают, что увидят внутри: лежащих вповалку на полу между полками мужиков, не рассчитавших сил при знакомстве. Как правило, всё пространство, включая полуживые тела, ровным слоем покрыто, мягко выражаясь, рвотными массами. Их доставляют в дежурное отделение именно за вид. Оскорбляющий человеческое достоинство. Кстати, иногда они бывают в таком состоянии, что в «дежурку» их везут на грузовых тележках носильщики…    

Сейчас вокзал населяют трудовые мигранты из ближнего зарубежья – люди тихие, законопослушные и неконфликтные. После летнего сезона шабашных работ они, как перелётные птицы, возвращаются с заработков в тёплые страны. В рамках операции «Мигрант» у них проверяют документы. Патрульные на вокзале утверждают, что с просроченной регистрацией у них людей почти не попадается: наученные горьким опытом, такие нелегалы предпочитают улетать самолётами – в аэропорту контроль за ними гораздо мягче.  Следующий приток пассажиропотока ожидается только на Новый год, когда люди с работы едут по домам, а студенты после сессии возвращаются к родителям на каникулы. 

Отработать поезд 

– На четвёртый путь второй платформы прибывает поезд №197 следованием Иркутск – Кисловодск, – уже безо всякой лирики в голосе объявляет диспетчер. 

Наряд полиции из четырёх патрульных и ответственного дежурного находится на территории вокзала 24 часа в сутки

К нам с Антоном присоединяются патрульные сержанты Александр Лазарев и Максим Преловский. Они идут вдоль ещё пустого состава, а Антон комментирует их действия:

– Нужно отработать поезд. Вообще, отрабатываются все поезда и электрички, приходящие на вокзал. Сначала они вдвоём проходят вдоль всего состава, от «головы» до «хвоста», разговаривают с каждым проводником, расспрашивают, были ли происшествия в пути. Потом один заходит в последний вагон и идёт на осмотр состава внутри, а второй его страхует снаружи – он должен постоянно видеть его в окнах вагонов. Делается это потому, что проводник может что-то скрыть или не заметить. 

Если на вокзале постоянный наряд – пять человек, то по сопровождению  от линейного отдела полиции работают 15–17 человек на пассажирских поездах и ещё 10–12 – на электричках. На все поезда патрульных не хватает, поэтому в отделении раз в месяц происходит анализ криминогенной обстановки – какие поезда, направления и даже время суток представляют большую опасность. По результатам составляется график сопровождения. 

Наиболее часто совершаемые в поездах преступления – перевозка наркотиков (статья 282) и кражи (статья 158). Причём кражи практически всегда совершаются при попустительстве самих владельцев похищенной собственности. Почти ежедневно крадут сотовые телефоны, и ситуация повторяется из раза в раз: поставят телефон в тамбуре на зарядку и закроются в купе на несколько часов. А люди входят и выходят… 

Сопровождение поездов бывает двух видов – эстафетное и сквозное. Эстафета – это когда патрульные «подхватывают»  поезд на въезде на свою территорию. Такое сопровождение и включают в график по результатам анализа – ставить патрули на направление Слюдянка – Иркутск или Иркутск – Черемхово. На этой неделе произошло ограбление: в поезде №339 сообщением Чита – Москва двое неизвестных отобрали у одного из пассажиров ноутбук стоимостью 37 тысяч рублей. Сообщение поступило в линейное отделение полиции на станции Ангарск в 20.05 от патрульного ППС станции Усолье-Сибирское, куда обратился потерпевший. 

При этом характерно, что эстафетное сопровождение было на участке Слюдянка – Иркутск, у нас в городе наряд сошёл с поезда, и некоторые граждане восприняли это за повод к вседозволенности. Однако сразу же по селектору на следующую станцию Черемхово было передано сообщение, и у выхода из вагона злоумышленников уже поджидала следственно-оперативная группа. По результатам этого успешного задержания именно этот участок был признан повышенно криминогенным, и в ближайшее время эстафетное сопровождение в поездах будет именно в этом направлении.

При сквозном сопровождении, когда наряд следует с составом до конечной точки и обратно, преступлений почти не совершается. Как говорят сами патрульные, когда наряд в поезде, всем спокойнее. Да и люди в таких составах ездят состоятельные, ценящие комфорт и уважающие личное пространство соседа. Оборот наряда Иркутск – Москва – семь суток дороги. 

Мы со старшим сержантом полиции Александром Лазаревым идём по составу. Подавляющее большинство «кисловодцев» – жители ближнего зарубежья. Весь плацкарт забит баулами с гостинцами на родину. Стоит страшная духота. Пассажиры рассаживаются под внимательным взглядом сержанта.

– Телефон на столике не бросайте, – проводит он профилактику на ходу. – А вы что, продолжаете? Пожалуйста, уберите банку со стола!

Азиат виновато улыбается и молча прячет пиво. Александр поясняет:

– Мы ему ещё на вокзале замечание сделали. Вообще-то уже есть основание его оформить за административное правонарушение, но он ведёт себя тихо и выглядит прилично, не пьяный. Так что можно ограничиться словесным внушением. 

За окнами маячит сержант Преловский. Это успокаивает – ситуация под контролем. Выйдя из первого вагона на свежий воздух, сержанты подходят поговорить с машинистом: знакомятся на случай чрезвычайной ситуации, по селектору тогда лучше разговаривать со знакомым человеком. Попутно один из патрульных заполняет акт об отработке поезда. В него вносятся фамилии машиниста, начальника поезда, поездной бригады, если есть, то наличие детских групп – кто старший, куда и зачем следуют. Обязательно указывается количество купейных и плацкартных вагонов. Плацкартные считаются более криминогенными. 

Поезд, свистнув, начинает набирать ход. Проводник последнего вагона приветливо машет на прощание жёлтым флажком. На мгновение над платформами повисает неестественная тишина. Наряд принимает позу «вольно», но на вокзал не торопится: скоро подойдёт электричка…