«Ёжиком», пострадавшим за свою несговорчивость, оказался вполне взрослый житель Нижнеудинска – 35-летний Олег Н. В прошлом он имел судимость, о которой напоминала татуировка на руке в виде паутины – знак брутальности. В родной город к родителям Олег Н. приезжал только на зиму и всегда с большими деньгами – с весны по осень трудился вахтовым методом в качестве водителя на добыче золота. С диагнозом «зависимость от опиатов» золотодобытчик жил «на побывке» дома, судя по свидетельским показаниям, довольно весело. Перед самой смертью, например, участковый инспектор оформил в отношении Олега Н. сразу два административных протокола – за кражу в магазине банки кофе и появление в общественном месте в нетрезвом состоянии.

Чем Ёжик так насолил Бурчене, никто из приятелей, отправившихся за ним на охоту, толком не знал. Гача и Шайба, как в кругу наркоманов именовали Ганчина и Фёдорова, до 13 февраля 2015 года золотодобытчика и в глаза не видели. Они просто не хотели отказывать другу, который просил помочь «напугать Ёжика – вывезти на реку, вырезать там прорубь и сказать, что утопят, если он не согласится на предложенные условия». По словам одного из свидетелей, Бурченя злился из-за того, что Ёжик отказался, несмотря на предварительную договорённость, на него работать и не привёз обещанный кокаин. Важную роль в похищении Ёжика организатор отводил своей несовершеннолетней подружке Кате, причём использовал её втёмную, не посвящая в свой замысел. Девочка сделала всё, о чём её просили – покорно села в машину Бурчени, перечить которому не осмеливалась, и каталась с приятелями по городу до тех пор, пока искомый объект не появился в поле их зрения. Тогда она вышла из «Тойоты» и попросила у Ёжика прикурить, предложив свернуть за угол, где нет ветра. На её глазах Бурченя парой ударов свалил прохожего на землю, отчего тот отключился, а потом с помощью приятелей закинул его в багажник машины. Чтобы пленник не позвал на помощь, в рот ему сунули кляп из тряпки, на голову надели мусорный мешок, а руки и ноги связали верёвкой.

После чего компания отправилась развлекаться. Они заехали на точку, где как следует оттянулись травкой, под кайфом катались по улицам. Потом съездили к «таджикам», чтобы прикупить ещё марихуаны, здесь же в машине раскурили косячок-другой. Так и провели время примерно с семи вечера 13 февраля до девяти часов следующего дня. На улице, как видно из справки, предоставленной управлением по гидрометеорологии, в ту ночь держалась температура около 22 градусов мороза. Похищенный несколько раз пытался привлечь к себе внимание, звал на помощь. Но Бурченя вылезал из машины и «успокаивал» его ударами кулака. Наконец пришло время выполнить вторую часть плана – «привезти на реку Уду и ещё больше напугать Ёжика». Бензопилу погрузили в машину заранее. Выехали на лёд вблизи посёлка Вознесенский. Когда прорубь была готова, Ёжика достали из багажника, он стонал и шевелился. Но недолго. Бурченя достал из машины, как сказано в приговоре, «металлический предмет» и бил им по голове несостоявшегося компаньона, пока тот опять не потерял сознание. То ли обкурившийся Бурченя посчитал такую кару недостаточно суровой, то ли испугался, что, очнувшись, Ёжик сдаст его полиции, но после этих «воспитательных мер» последовало жестокое убийство. Прежде чем спустить неприятеля под лёд, на его окровавленную голову надели свеженький белый мешок из-под сахара или муки, а руки связали потуже. Кроме похищения и убийства, Бурчене вменили ещё и кражу – он забрал из барсетки Ёжика пять тысяч рублей и сотовый телефон. Деньги пошли, нетрудно догадаться, на покупку всё того же зелья. После таких «трудов» полагалось расслабиться.

Примерно так выглядела восстановленная в ходе предварительного и судебного следствия картина жестокого преступления. Олега Н. никто особо не искал – возможно, родные надеялись, что он после загулов уехал, как обычно, на вахту. Когда установили личность утопленника, которого в мае того же года нашёл рыбак на берегу Уды неподалёку от деревни Укар, отец Олега Н. умер от горя. После опознания трупа было возбуждено уголовное дело по убийству – судмедэксперты обнаружили у мертвеца открытую тупую травму головы с вдавленным переломом теменной и затылочной костей. Травму, причинённую неоднократными ударами тупых предметов, эксперты признали прижизненной, а это значит – в прорубь преступники скинули свою жертву живой. Прошло ещё пять месяцев, прежде чем подозреваемых удалось установить и задержать. При этом Ганчина доставили из Красноярска, куда он к тому времени переехал после продажи дома.

На предварительном следствии и в суде Бурченя и Ганчин отрицали свою вину. Один якобы сидел в это время дома с женой. Другой уверял, что находился в Иркутске, где снимал квартиру вместе с другом. Но в суде эти «алиби» были разбиты. Что касается Фёдорова, то он несколько раз менял показания. На следствии рассказывал обо всех обстоятельствах похищения и убийства в подробностях, а в суде вдруг пошёл в отказ. Неожиданно «вспомнил», что в День святого Валентина навещал невесту и будущую тёщу, привозил им цветы. Однако его первоначальные показания подтвердила очевидец преступлений Екатерина. Девочка находилась в этой компании до самого утра. Сидя в машине, откуда ей не разрешили выйти, видела, как били и топили похищенного.

«Показания свидетеля-очевидца и первоначальные признания Фёдорова согласуются и дополняют друг друга, они логичны и последовательны. Не доверять им нет никаких оснований, они подтверждаются другими материалами уголовного дела», – говорит прокурор областной прокуратуры Татьяна Степанова, выступившая на судебном процессе в качестве государственного обвинителя. Заявление Фёдорова, что он якобы оговорил себя и других под пытками оперативников, в суде подтверждения не нашло. К тому же и психологическая экспертиза с использованием невербальных методов исследования признала достоверным его рассказ о тех событиях. Такая же экспертиза в отношении главного свидетеля не обнаружила признаков повторения девочкой заранее заученного текста.

«У меня не осталось никаких сомнений в виновности подсудимых», – говорит прокурор отдела гособвинителей областной прокуратуры. В суде тщательно изучались их личности. Фёдоров состоял в полиъции на учёте как алкоголик-правонарушитель. Ганчин, по словам соседей, вёл разгульный образ жизни. Даже наркоманы дали показания, что боялись Гачу, а ещё больше Бурченю, когда они появлялись на квартирах, где готовили зелье, и угрожали хозяевам железными прутами. Агрессивным и конфликтным характеризовала Бурченю и его несовершеннолетняя подруга Катя. Она говорила, что сильно боялась своего приятеля, пригрозившего, что сделает с ней то же, что и с Ёжиком, если девочка не забудет всё, что видела в ночь с 13 на 14 февраля. Правда, мать Бурчени характеризовала сына с положительной стороны, а жена уверяла, что вспыльчивым он был только в состоянии наркотического опьянения, а на трезвую голову становился ответственным. Амбулаторные комплексные психолого-психиатрические экспертизы выявили у наркозависимых подсудимых эмоционально-неустойчивое расстройство личности, но все трое признаны вменяемыми, способными осознавать свои поступки и отвечать за них.

Выступая в прениях сторон, государственный обвинитель Татьяна Степанова просила суд признать Евгения Бурченю, Дмитрия Ганчина и Владимира Фёдорова виновными в похищении человека, совершённом группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и предмета, используемого в качестве оружия. По мнению старшего советника юстиции, в ходе судебного следствия было представлено также достаточно доказательств причастности Бурчени и Ганчина к убийству, сопряжённому с похищением. К этим особо тяжким преступлениям Бурченя добавил ещё и посягательство на чужое имущество. Поскольку мать Олега Н. как потерпевшая заявила в судебном заседании, что кражей пяти тысяч рублей из барсетки сына ей не причинён значительный ущерб, прокурор обоснованно исключила из обвинения этот квалифицирующий признак. В свою очередь мнение защитников подсудимых сводилось к тому, что их клиентов следует вообще оправдать за отсутствием в их действиях состава преступления. Но суд, оценив доказательства, согласился с доводами государственного обвинителя. В результате все обвиняемые по этому уголовному делу приговорены к длительным срокам лишения свободы в колонии строгого режима. Евгений Бурченя путём частичного сложения наказаний за три преступления получил 15,5 года, Дмитрий Ганчин за два – 12 лет, Владимир Фёдоров отправится за колючую проволоку на 6 лет 9 месяцев – в этот срок вошла неотбытая часть условного наказания по предыдущему приговору. Осуждённые обратились в Верховный суд России с апелляционными жалобами, поэтому приговор пока не вступил в законную силу.