«Никто не знал, как это будет»

«Идея о том, что надо запускать спутник, у Сергея Королёва появилась очень давно, как и у Вернера Фон Брауна, работавшего в Америке», – рассказал директор Астрономической обсерватории ИГУ Сергей Язев на круглом столе, посвящённом 60-летию полёта первого спутника. Мероприятие состоялось в иркутской «Молчановке» на прошлой неделе. Следили за «спутниковой» темой и в США, и в СССР. Провинциальный, но «космический» Иркутск не был исключением. Люди сохранили артефакты того времени до сих пор. На «Прогулке по старому Иркутску», посвящённой спутнику, один из иркутян подарил Сергею Язеву книжку известного популяризатора Феликса Зигеля «Искусственный спутник Земли». Дата выпуска – 1956 год. В книге отзывов Иркутского планетария за 1956 год есть запись: «Пожелаем лекторам читать больше современных лекций о том, как будут устроены первые спутники Земли». За год до этого, в 1955-м, лектор планетария Николай Мамонтов написал в «Советскую молодёжь» большую статью об искусственных спутниках и ракетах, ссылаясь на прогноз академика Леонида Седова, что через год-два первый спутник будет запущен. Так и произошло.

«В 1957-1958 годах была запущена грандиозная международная программа, получившая название «Международный геофизический год», – рассказал Сергей Язев, родившийся через несколько месяцев после запуска первого спутника. – Аббревиатуру МГГ я слышал постоянно у себя дома от родителей, будучи маленьким ребёнком. В проекте участвовало 67 стран, более 60 тысяч учёных, был создан межведомственный комитет при Академии Наук СССР, возникло 13 научных направлений, 81 научная тема…»

В рамках МГГ как раз и предполагались первые запуски искусственных спутников Земли. В мае 1957 года в Ашхабаде проводилось совещание начальников будущих станций оптических наблюдений искусственных спутников Земли. Из Иркутска ездил Александр Яковлевич Мелешко, работавший на физическом факультете ИГУ. «Я успел попросить его написать мемуары, и он сделал это. Сейчас его уже нет в живых, – рассказывает Сергей Язев. – Никто не знал, как будет виден спутник, но тем не менее были созданы специальные приборы для наблюдений, наблюдателей серьёзно готовили».

«Спирт выдавали чайниками»

– Все знали, что в ближайшее время спутник будет запущен. Но все ждали, что это будет американский спутник, – говорит Сергей Язев. – Американцы этого не скрывали, спутник должен был называться «Авангард», он был 16 см в диаметре, весил почти полтора килограмма. У нас готовился спутник под названием «Объект Д», весил 1300 кг, в нём стояло 12 научных приборов. Поставки отдельных деталей для этого спутника задерживались, и Королёв нервничал, он прекрасно понимал, что американцы могут стать первыми. Было принято решение делать «Простейший спутник». Одновременно появилось сообщение, что 6 октября в Америке состоится пресс-конференция или просто конференция, на которой будут говорить о спутнике. И Королёв, опасаясь, что это будет сообщение о запуске американского спутника, принял решение ускорить подготовку и запустить советский спутник 4 октября».

60 лет спустя в помещении Иркутского аэропорта 4 октября был торжественно презентован полномасштабный макет ПС – «Простейшего спутника», который был изготовлен инструктором по труду Центра помощи детям, оставшимся без попечения родителей, Олегом Шишмаковым по заказу Астрономической обсерватории ИГУ. Сейчас он висит под потолком аэровокзала в левой его части. Он полностью воспроизводит форму и размеры того самого первого спутника. Размер – 58 см в диаметре, вес – 83,6 кг. Королёв настоял, чтобы он был шарообразным, как маленькая Земля.

«Сигналов ждали напряжённо, и, когда спутник за полтора часа совершил полный оборот, а в наушниках запищали его сигналы, те, кто был на космодроме, поняли, что всё получилось! – рассказывает Сергей Язев. – Журналист Ярослав Голованов писал, что спирт выдавали чайниками, и у выдающего устала рука помечать, сколько было выдано. Не очень большим шрифтом не очень большое сообщение ТАСС вышло только 5 октября. Но во всём мире оно произвело эффект разорвавшейся бомбы».

В Иркутске в наблюдении спутника участвовали сотрудники Иркутского госуниверситета – студенты, аспиранты, преподаватели. Они ночевали в астрономической обсерватории ИГУ, менялись, выходили, фиксировали. И так продолжалось почти два года. Обсерваторию тогда возглавлял Владимир Францевич Ениш. Сергей Язев показал открытку, которую получил его отец, Арктур Иванович Язев, как участник наблюдений за первым искусственным спутником Земли.

На выставку в «Молчановку» Астрономическая обсерватория ИГУ привезла артефакты: приборы, которые были выпущены в середине 1950-х годов специально для наблюдения за спутниками. В руках у Сергея Язева бинокуляр ТЗК. «Бинокуляры устанавливались в виде так называемого оптического барьера, – рассказывает Язев. – Три-четыре такие трубы ставились рядом, наблюдатели смотрели в заданную точку неба: как только на небе появлялся спутник – надо было фиксировать. Специальный человек с секундомером записывал, на фоне каких созвездий, звёзд движется спутник, потому что тогда ещё не было других способов определения координат». Позже наблюдения стали более современными – с помощью широкоплёночной аэрофотокамеры «НАФА», кассету от которой также можно увидеть на выставке в «Молчановке». В 1959 году отдел наблюдений искусственных спутников Земли обсерватории ИГУ возглавил Владимир Николаевич Захаров. Он лично на прошлой неделе был на «космической» «Прогулке» по старому Иркутску.

Спутник и баллистическая ракета

Но как реагировал Иркутск на запуск первого спутника? На круглом столе был показан сюжет Восточно-Сибирской студии кинохроники, на котором запечатлены наблюдатели, среди них Арктур Язев, Владимир Ениш… Сюжет короткий, в ряду других, звуковой дорожки уже нет… Начало космической эры и в иркутских газетах было отмечено скромно. «Никто ничего не знал, никто ничего не ждал, – так начал своё выступление заместитель директора по информатизации и развитию «Молчановки» Максим Куделя. – Какое создаётся впечатление? Вообще, за эти три месяца – октябрь, ноябрь, декабрь 1957 года – публикаций до обидного мало. 1957 год с 1961 годом, когда полетел Юрий Гагарин, не сравнишь. В 1961 году было очень много публикаций, откликов… èèè

Создавалось впечатление, что здесь, на местах, людям, которые отвечают за газеты, было не очень понятно, какого масштаба событие произошло. Основную массу материалов на протяжении трёх месяцев составляли перепечатки сообщений ТАСС. Была пара статей, описывающих спутник, репортаж о пролёте спутника над Иркутском, заметка о том, куда нужно смотреть, в какую сторону, и сообщение про ракету-носитель в небе над Иркутском. Появился и репортаж с фотографией Арктура Ивановича Язева… И больше практически ничего. Главными темами тогда были уборочная кампания, строительство Братской ГЭС и 40-летие Октябрьской революции, а не космос. И сами спутники рассматривались как «подарки» к 40-летию».

Максим Куделя привёл цитату из сочинения ученицы 10 класса, иллюстрирующую, как должно было трактоваться событие: «Летит спутник, летит… Строгим и суровым он становится над Нью-Йорком: опять там идёт бесплодная сессия ООН». Удивительно то, что и стихов «на злобу дня», которые были популярны в то время, тоже практически не было. 9 октября вместе с первым сообщением ТАСС вышло стихотворение Вадима Вронского. «Это единственный живой отклик, потому что всё остальное – это перепечатки из центральных газет», – отметил Куделя. Было ещё одно стихотворение, вероятно, присланное читателем по фамилии Бенеманский. И только значительно позже появились стихи Марка Сергеева и Иннокентия Луговского. Ощущения поэтов хорошо описал в личном дневнике Александр Твардовский (запись от 5 ноября), когда уже полетел второй спутник: «Спутники всё смешали и спутали, всё как-то вдруг устарело и стало меньше – особенно стихи. Пытался среди суеты этих дней доработать ещё коктебельский набросок о «крови, пролитой народом». Лепил нечто «с натуры» – о сорокалетних липах, а сегодня ночью и утром написал какие-то строфы о спутниках…»

Если обратиться к книге отзывов Иркутского планетария, то там тоже ноль. Нет откликов зрителей о спутнике. «После запуска в Советском Союзе первого искусственного спутника Земли резко увеличилось число посетителей планетария», – писал тем не менее в 1960 году директор Иркутского планетария Михаил Лебедев. С октября по декабрь лекторы планетария прочли более сотни лекций о первых спутниках. Но в книге отзывов в этот период пусто. Не было интереса? Был! 24 октября Общество по распространению политических и научных знаний провело в иркутском Дворце труда большой вечер вопросов и ответов, посвящённый первому спутнику. Известно, что «Восточка» получала большое количество писем и стихов о спутнике, но всё ушло в мусор. Печатала крайне скупые выжимки да рассказывала пару раз, как люди обсуждали спутник «в коллективах». Киноэкраны в это время были заняты потоком фильмов к 40-летию Октября, фильм о первом спутнике иркутяне сумели увидеть только 9 декабря, а 17 декабря он уже сошёл с экранов. Недолго держались и «Летят журавли», к примеру. Зато эпические картины о Ленине шли неделями.

Максим Куделя обратил внимание на один любопытный факт. 9 октября, когда «ВСП» опубликовала сообщение ТАСС о спутнике, на обороте той же страницы была маленькая заметочка, что на одном полигоне СССР взорван очень мощный термоядерный заряд, водородная бомба. «Эта заметочка объясняет, почему такое паническое чувство вызвало сообщение о спутнике в Америке, – сказал Максим Куделя. – 6 октября на Новой Земле взорвали трёхмегатонный заряд, первый удачно испытанный, как раз для ракеты Р-7. Четвёртого мы доказали, что мы легко летим 8 тысяч километров и падаем, куда хотим, а шестого показали, что можем жахнуть так, где угодно». Показательно, как поздравляли СССР с событием. «Поздравляем с запуском искусственного спутника Земли и успешным испытанием межконтинентальной баллистической ракеты. Это великая победа», – так приветствовал рабочий судоверфи Любляны маршала Жукова. Ещё один штрих эпохи: 31 октября в Иркутске в честь 40-летия Октября проводилось молодёжное факельное шествие. «И это оставляет такое смешанное чувство, – сказал Максим Куделя. – Он сверху уже летит, бибикает, а внизу в темноте шествуют люди с зажжёнными факелами».

По мнению Максима Кудели, в 1957 году ещё не было гордости за прорыв в космос, значимый для всего человечества, была гордость за то, что СССР утёр нос Америке. В 1961 году всё было уже по-другому. По мнению Кудели, живым откликом на событие, имевшим продолжение в будущем, была повесть Георгия Мартынова «Планетный гость», которая, наверное, не случайно начала печататься в «СМ» с 5 октября 1957 года (перепечатка из журнала «Юность»). Когда вышла книга, она уже называлась «Каллисто», и с неё, как гласит история, началось создание юношеских клубов научной фантастики.

Мнение «вещей из старого чулана»

– Общественное настроение, которое мы называем «оттепелью», – это очень сложная картина,– сказал иркутский социолог Михаил Рожанский. – Это касается и спутника, и реакции на спутник… Да, в запуске спутника был военный контекст, была не просто холодная война… Достаточно вспомнить, что незадолго до этого Булганин был освобождён с поста председателя Совета Министров. Одним из пунктов, которые ставились ему в вину, была оговорка о том, что в ядерной войне не будет победителей. Это ещё не было истиной в политическом тексте. Но всё-таки спутник сделал акцент на другом… Это был не просто жест в гонке вооружений, это был цивилизационный вызов, осуществление неких идеалов человечества по освоению космоса». По мнению Михаила Рожанского, в это время СССР и США двинулись к новой форме соперничества – за лидерство в осуществлении идеалов человечества. Это касалось и освоения космоса, и олимпийских побед. «Запуск спутника, который не имел неких утилитарных целей, у которого было чисто символическое предназначение, – это, конечно, победа определённой политической линии. И очень важно, что в это всё вложился со всей своей сложной биографией Сергей Павлович Королёв, жертва системы и её герой одновременно», – сказал Рожанский.

Социолог привёл в пример рассказ того времени «Наш спутник» Феликса Кривина. Вещи из старого чулана обсуждают спутник, он им не нравится. «Он летел над городами и сёлами, над океанами и морями, а с далёкой родной Земли за ним следили добрые взгляды, и голоса друзей заглушали шепотки, ползущие из старых чуланов» – так закончил свой рассказ Кривин. Понятно, что за сатирическим образом стоят вполне реальные общественные настроения. Рассказ Феликса Кривина по описанным настроениям напомнил статьи лектора Иркутского планетария Виктора Цепурита. Он часто рассказывал, как ему приходилось вести дискуссии с людьми «из старого чулана». Однажды он читал лекцию в одном из посёлков Чунского района: «Когда мы сказали, что наши ракеты скоро достигнут Луны, одна фанатично настроенная верующая закричала из зала: «Никогда этому не бывать! В Библии написано, что человек никогда не достигнет небесных светил! Не бывать этому!» Прошло две недели, и ракета достигла Луны».

Вот запись от 4 октября 1957 года из дневника одесского преподавателя музыки, опубликованного на портале «Прожито»: «Ночью был запущен первый искусственный спутник Земли… Одесситы уже сочинили анекдоты по этому поводу, в которых спутник фигурирует как «распутник». А вот что записал 5 октября 1957 года в своём личном дневнике историограф Сергей Дмитриев: «…В последующие дни хвастливая шумиха в печати и по радио: мы первые, мы самые передовые, наша наука лучше всех наук, советский строй и социализм лучше всего на свете, нытики, маловеры и паникёры, уверуйте в коммунизм и т.д. Запуск спутника – огромное достижение. Но как глупо и пошло пытаться увеличить его огромное значение путём принижения других!» Геолог Борис Вронский отметил в личном дневнике 4 ноября, что сообщение ТАСС о втором спутнике с собакой приурочено к информации о снятии Жукова, дабы «ослабить впечатление».

«Вот из чего была смешана «оттепель, – говорит Михаил Рожанский. – С одной стороны, это то, что мы называем десталинизацией, когда общество вздохнуло свободнее, когда открылись ворота лагерей. И очень многое другое было с этим связано, в том числе некий разворот к человеку. Это было некое отдохновение после напряжения, после войны. Не очень сытое, не очень благополучное. С другой стороны, это такое время обновления идеалов, попытка очистить идеалы от прошлого». Это было время масштабных проектов, которые имели и оборотную сторону. Каждый ощущал, что у любой масштабной победы есть свои жертвы».