Февральским утром этого года Алексей Доркин (здесь и далее фамилии изменены) выпивал у себя дома с двумя знакомыми – Павлом Марушевым и Даниилом Епишевым. Компания гуляла на деньги хозяина. Водку пили в потёмках, так как света в комнате не было. Чтобы не пронести пойло мимо рта, мужики использовали фонарик в телефоне Марушева. Когда спиртное закончилось, гости потеряли к Доркину интерес и решили уйти. По дороге Марушев обнаружил пропажу телефона. Они вернулись назад, но Доркин стал утверждать, что ничего не брал. Он не догадывался, что с этого времени жить ему осталось совсем недолго.

А дальше произошла сцена, в ходе которой Марушев стал «играть» хлебным ножом с деревянной рукояткой. Сначала угрожал Доркину: «Сейчас отрежу тебе ухо». Тот, устроившись на диване, совершенно не чувствовал нависшую над ним угрозу и нецензурно ругался. Пока действительно не получил по ушам – лезвием ножа. Надрезы кожи были неглубокие, но до крови. Всё это оказалось только прелюдией к трагедии. Сидя на корточках перед Доркиным, хозяин телефона продолжал «допрос» и всё больше распалялся. В какой-то момент он ткнул ножом свою жертву во внутреннюю поверхность бедра. Джинсовые брюки Доркина тут​ же залило кровью. В состоянии сильного алкогольного опьянения он даже не почувствовал особой боли. Как выяснилось уже на вскрытии, потерпевшему было нанесено колото-резаное ранение с повреждением бедренной артерии. Эта артерия – самая крупная в организме, такая рана с массивным истечением крови бывает смертельно опасна.

А что же делал в это время третий собутыльник, который находился в комнате? Епишев созерцал эту картину, не пытаясь вмешаться. Сначала вообще подумал, что происходит «шутка». Когда же стало ясно, что нужно остановить кровотечение, побежал за тряпкой… в туалет. По крайней мере, так он об этом рассказывал, выступая свидетелем в Ангарском городском суде. Но, немного погодя, гости всё же попросили у соседки бинт и перекись водорода. Марушев кое-как забинтовал Доркину рану. Тот наконец отдал ему телефон. О вызове скорой помощи речь не шла. По-видимому, какое-то время потерпевший, находясь под алкогольным «наркозом», чувствовал себя сносно, не догадываясь о том, что​ у него продолжалось внутреннее кровотечение.​

А через несколько часов сожительница обнаружила Доркина мёртвым. Марушева задержали и взяли под стражу. Он не пытался отрицать свою вину, только удивлялся: «Как же так? Я же не хотел его смерти, думал попугать». Свидетели, которые выступали в зале суда, соседи, родственники обвиняемого и погибшего, дружно утверждали, что водка в этой компании лилась рекой. Про Доркина говорили, что он был человеком ведомым, любившим пьяные застолья. Ругался сильно, но руки не распускал. Зато подсудимый Марушев под влиянием спиртного быстро становился агрессивным. И тем не менее родственники в своих показаниях постарались охарактеризовать его как честного, отзывчивого человека. Бывшая жена рассказала, что он помогает сыну и своей престарелой матери. Психолого-психиатрическая экспертиза выявила у подсудимого синдром зависимости от алкоголя средней стадии. Такие люди нуждаются в лечении и медико-социальной реабилитации. Воздержание за решёткой для подобных товарищей, как бы цинично это ни звучало, тоже может послужить своеобразной лечебной мерой.​ ​

Действия Марушева суд квалифицировал по ч. 4 ст. 111 УК РФ – как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершённое с помощью предмета, используемого в качестве оружия, повлёкшее по неосторожности смерть потерпевшего. От более тяжкой ст. 105 УК РФ, которая карает убийц, алкоголика отделяла тонкая грань. Ведь после полученного ранения потерпевший прожил ещё несколько часов. Суд учёл в качестве смягчающего обстоятельства тот факт, что пьяный Марушев пытался остановить кровотечение у​ своей жертвы. По приговору сорокалетний любитель «поиграть» хлебным ножом получил 6 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Он также должен выплатить 150 тысяч рублей в​ качестве компенсации морального вреда сестре погибшего.