Редакции в современном понимании в «Ведомостях» не было.
Материалы из Посольского и Монастырского приказов (Петром
они преобразованы в коллегии, а затем, спустя век, уже
при Александре Первом — в министерства) поступали
на Печатный двор.

Когда историк М. Ковалевский попытался составить список
специальностей Петра Первого, он оказался поистине удивительным.
Царь в самом деле и академик, и герой, и мореплаватель,
и плотник, сверх того он еще и печник, токарь, хирург-стоматолог.
К этому «послужному списку» можно прибавить еще ряд
профессий: редактора, корректора, а возможно еще и печатника.
Петр вряд ли способен был отказать себе в удовольствии
поработать на печатном станке, как любил постоять час-другой
за токарным. Когда позволяли обстоятельства, Петр лично
работал над очередным номером газеты: планировал, отбирал
информацию, вносил правку, случалось, редактировал целые
номера, заботился об оформлении. На листах, сохранившихся
в архиве «Ведомостей», встречаются, к примеру, такие
пометки:

«Из кабинета Его императорского величества в санкт-петербургскую
типографию для напечатания в газете сим сообщается».

Сохранились в архиве и корректурные оттиски. По ним
можно судить, что критериями венценосного правщика были
строгая политическая направленность и предельная ясность
текста. В газете публиковались и личные письма царя
к разным лицам, имеющие общественный интерес. Так, к
примеру, шестой номер 1708 года полностью состоял из
его переписки.

В редактировании Петру помогали граф Федор Головин и
кабинет-секретарь Алексей Макаров.

Ни царь, ни его ближайшие сподвижники не могли, разумеется,
постоянно заниматься газетой. «Ведомости» снабжали информацией
анонимные корреспонденты — чиновники разных приказов,
присылавшие материалы, как правило, с большой неохотой,
с «мотчанием» (промедлением. — Л.Е.), что, естественно,
наносило ущерб оперативности издания.

Первым фактическим редактором газеты становится директор
московской типографии Федор Поликарпов — человек образованный,
автор грамматики, писатель и стихотворец, близко к сердцу
принимавший и нужды газеты. Он тщательно отбирал материал,
присылаемый из Монастырского приказа, дополнял его известиями
из других источников, следил за расположением заметок,
держал корректуру. В 1711 году в связи с переводом
«Ведомостей» в новую столицу те же функции «по наследству»
переходят к директору петербургской типографии Михаилу
Аврамову.

В 1718 году в связи с преобразованием Посольского приказа
в Коллегию иностранных дел в помощь директору типографии
назначается лучший переводчик коллегии Борис Волков.
С течением времени Волков не только готовит переводы
иностранной информации, что было его прямой обязанностью,
но становится, по существу, ответственным редактором
издания.

Из сохранившихся писем Волкова видно, что к делу он
относится с душой, служит, что называется, не за страх,
а за совесть. Каждый номер достается ему нелегко: он
завален работой и к тому же постоянно конфликтует
с директором типографии.

Аврамов без согласия Волкова вносит в рукописи изменения,
как видно, далеко не всегда удачные, на что Волков реагирует
крайне болезненно: «Понеже во многих курантах явилися
в печати разные прибавочки и убавочки, — сообщает он
в одном из писем, — по случаю которых и шум и осуждение
было, еще ни в честь ни вам, ни нам; того ради извольте
всякую напечатанную новость, самую первую (т.е. сигнальный
экземпляр. — Л.Е.) ко мне присылать, а уже отдавать
в публику после моего прочтения». Требование законное.
Но строптивый Аврамов, по всей вероятности, его игнорирует.

Очередные номера газеты, и без того редкие, задерживаются
в типографии, что также приводит к конфликтам. Материалы
устаревают. Зарубежные газеты приходят с опозданием
на 3—5 месяцев. Такие известия, справедливо считает
ответственный за выпуск газеты, «не могут почитаться
за новость», они скорее «какие-либо мемории (мемуары.
— Л.Е.) ради гисториков».

Впечатлительному Волкову «тоску нагоняли вопросы: почему
«Ведомости» не печатают». Чтобы как-то «подхлестнуть»
нерадивого директора, Волков не раз намекает, что царь
обеспокоен задержкой, что он далеко не равнодушен к
«Ведомостям» и желает как можно скорее получить очередной
номер: «Сии куранты нравны его императорскому величеству,
который сам соизволит их прочитывать и погодно собирать,
яко всекуриозный в литературе монарх».

В апреле 1720 года в помощь Волкову назначен еще один
переводчик — Яков Синявин (Синявич). Это первые «штатные
работники» русской периодической печати.

Синявин должен был поставлять материалы о деятельности
коллегий, имея с ними постоянную связь. Но первый репортер
«Ведомостей» понял задачу уж очень по-своему и предельно
локально. Он «старался проведывать» главным образом
дворцовую жизнь: освещать производство в чины, ассамблеи,
прогулки и празднества разного рода. Удельный вес «галантного
материала» с приходом Синявина заметно возрос. Он, в
сущности, положил начало придворной хронике в официальной
печати. При всем том объем информации на внутрироссийские
темы растет, и газета выходит не на много, но чаще
обычного.

До 1710 года «Ведомости» издавались в Москве. Затем
их печатание переносится в Санкт-Петербург. 29 октября
1710 года Петр пишет Мусину-Пушкину: «Станок друкарный
(печатный. — Л.Е.) с новыми литерами извольте сюда
прислать по первому зимнему пути со всем, что к нему
принадлежит, также и с людьми». Согласно этому приказу
в 1711 году из Московской типографии в новую столицу
отправлены: «четыре наборщика, два тередорщика, два
бытырщика и с ними один станок с гражданскими буквами,
да гравировальный станок с мастерами и печатниками».

11 мая 1711 года вышел первый петербургский номер газеты.
Некоторое время «Ведомости» печатаются в обеих столицах.
До 1714 года наибольший тираж все еще приходится на
Москву. Затем число петербургских выпусков превышает
московские. С 1715 года газета выходит главным образом
в новой столице и лишь некоторые номера издаются в
Первопрестольной.

Первоначально «Ведомости» печатались церковно-славянским
шрифтом, в то время общепринятым. В 1708 году Петр издал
указ впредь печатать «новоизобретенными амстердамскими
литерами разного рода гражданские книги». В том числе
и газету. Первый номер «Ведомостей», напечатанный гражданским
шрифтом, вышел первого февраля 1710 года. После введения
нового, гражданского шрифта он с некоторым опозданием
осваивается и газетой. Но даже в 1715 году, когда первенец
российской периодики окончательно переходит на новый
шрифт, некоторые важные материалы по-прежнему печатаются
на привычном церковном. Это была вынужденная уступка
массовому читателю, обучавшемуся чтению на славянском
по Часослову и Псалтири. Исследователи, кстати сказать,
отмечают, что важные реляции печатаются в газетах на
церковном даже в правление Анны Иоанновны, т.е. в конце
1730-х годов.

Прародительница русских газет нестабильна во всем, кроме
формата. Все подвижно в ней, все неустойчиво.

Название газеты меняется чуть ли не от номера к номеру.
Комплект номеров за 1714 год наиболее полно обозначил
содержание и характер издания:

«Ведомости о военных и иных делах, достойных знаний
и памяти, случившихся в Московском государстве и во
иных окрестных странах».
Но и раньше, и позже названия газеты меняются: «Ведомости»,
«Ведомости московского государства», «Ведомости с цесарских
писем, присланных через почту в нынешнем 1702 году декабря
в 5 день», «Ведомости московские», «Подлинное доношение»,
«Российские ведомости», и даже такое название номера:
«Эссенция из французских печатных газетов».

Некоторые номера вообще безымянны.

Слово «ведомости» за долгие годы употребления приобрело
смысл равноценный слову «газета». Рожденный в Венеции
термин, прижившийся во многих зарубежных изданиях, в
России приобрел право гражданства лишь в XIX веке.

Нестабилен тираж. Он колеблется от 30 экземпляров до
2500 и даже 4000 и зависит от важности публикуемой
информации и значения, которое придавал ей царь.

Известие о полтавской победе, посланное, как уже было
сказано, самим Петром Первым с поля сражения, напечатано
тиражом 2500 экземпляров и разошлось полностью. Но обычные
номера в 200-300 экземпляров нередко оседали на складе
типографии и затем отправлялись на нужды переплетчиков.

Иногда часть тиража раздавалась «безденежно».

Периодичность издания также изменчива:

В 1703 году «Ведомости» вышли 39 раз, в 1704 — 39,
в 1706 — 46, в 1706 — 3 раза, в 1718 — 1 раз. В том
же 1718 году царь принял энергичные меры воздействия,
о которых известно, что «великие шумы были и суд и осуждения».
Пошла в ход, вероятно, дубинка Петра. К ней царь прибегал
многократно, пробуждая в подданных энтузиазм и трудолюбие.
А также безуспешно пытаясь пресечь расхищение казны.
Крутые петровские меры возымели действие: в 1719 году
газета вышла 40 раз, в следующем — 70.

Однако позднее последовал долговременный спад. Газета
выходит все реже. А в последние годы правления Петра
едва «дышит на ладан». Причин тому несколько. Перегруженность
зарубежной информацией в ущерб общероссийской. Зарубежная
хроника доставалась издателям проще и легче, тогда как
российская при тогдашнем уровне организации издательского
дела поступала стихийно, от случая к случаю.

Многие публикации, по верному замечанию Волкова, «не
могли почитаться за новости». Выходившие с интервалом
в несколько месяцев номера газеты не способны были заинтересовать
читателя, а отсутствие постоянных более или менее квалифицированных
специалистов — сделать газету интересной и действенной.
Но главная причина неуспеха первой русской газеты
— отсутствие постоянного, заинтересованного читателя
из круга тогдашнего «просвещенного общества».

Стоила газета 2-4 деньги (деньга равна полкопейке).
Но и эта цена по тем временам считалась значительной.
Для сравнения: дневной заработок печатника «Ведомостей»
был равен трем деньгам.

28 января 1725 года Петр Первый скончался, и, в сущности,
с ним умерла и газета. Потеряв и тираж, и читателя, она
еще кое-как просуществовала до указа от 4 сентября 1727
года, согласно которому вместе с петербургской типографией
была передана в ведение только что основанной Российской
Академии наук.

Сменившим газету Петра «Санкт-Петербургским ведомостям»
суждена была долгая жизнь. Они издавались до 1917 года
и были запрещены советским правительством. В сентябре
1991 года «Ленинградская правда» вернулась к прежнему
имени. Теперь она снова «Санкт-Петербургские ведомости».

* * *

В отличие от своей предшественницы «Санкт-Петербургские
ведомости» с начала издания предельно стабильны. Выходят
еженедельно, позже — дважды в неделю «по почтовым дням».
В эти дни из столицы в провинцию уходила почта, а с
ней и газета. Почтовые дни временами менялись, соответственно
менялись и дни ее выхода. С начала XIX века газета становится
ежедневной. Первоначальный тираж, установленный академией, —
250 экземпляров при формате в четвертую долю листа.

В первые годы новая газета мало чем отличается от петровской.
По-прежнему (и по той же причине) львиную долю площади
занимает зарубежная информация. Она также надежно соответствует
«видам правительства». Первым редактором «Санкт-Петербургских
ведомостей» был немецкий студент, а впоследствии академик
и ректор университета Г.Ф. Миллер, совершивший, кстати
сказать, в свое время продолжительное и результативное
путешествие по Сибири.

Он готовил материал для каждого номера, переводил иностранные
известия, черпая из тех же источников, к которым в свое
время обращались дьяки Посольского приказа, благо газет
в северную столицу теперь приходило во много раз больше,
держал корректуру и с присущей ему добросовестностью
следил за выходом номера в свет.

О его подчиненных ничего не известно. Лишь сотрудник
газеты Петров вошел в историю со своей челобитной,
в которой просил канцелярию Академии увеличить ему месячное
жалование с двух рублей до восьми.

Прибавка последовала до шести рублей в месяц, при этом
Петрову не скупясь «навалили» и новых обязанностей.

По замыслу Миллера, к газете решили издавать «Примечания».
Задуманные чем-то вроде справочного словаря для читателей,
«Примечания» вскоре становятся своеобразным протожурналом,
содержащим и научно-популярные сведения, и стихотворные
произведения. Так рождается «правнук» газеты, основанной
волей Петра, в которой, по словам Н.А. Добролюбова, «в
первый раз русские увидели всенародное объявление событий
военных и политических».