В разломе

Элла
КЛИМОВА, "Восточно-Сибирская
правда"

Когда
трагедией взрывается обычное
течение времени, кажется, будто мы
попали в разлом, разорвавший
обычную причинно-следственную
связь, ударивший по сознанию,
ослепив его.

Зураб Ильич
Кекелидзе — заместитель директора
государственного научного центра
социальной и судебной психиатрии,
возглавляющий к тому же отдел
неотложной психиатрии и помощи при
чрезвычайных ситуациях, называет
это нормальной реакцией нормальных
людей на ненормальную ситуацию. Его
бригада: опытнейшие московские
психиатры и психологи — Юрий
Алексеевич Шапкин, которого
Кекелидзе называет своим учителем,
Дина Петровна Демонова,
занимающаяся беженцами,
вынужденными переселенцами,
жертвами новых религиозных
течений, Ирина Григорьевна
Морозова, специалист по детской и
подростковой психиатрии. Они
прилетели в Иркутск прямо из
Новокузнецка, от одной беды — к
другой.

Получилось
это спустя ровно десять дней после
той жуткой субботы, что сбросила на
жилые дома многотонную тяжесть не
сумевшего набрать высоту
"Руслана".

— Почему не
сразу же? — спрашиваю Зураба Ильича,
уже начавшего прием людей в ЖЭУ
авиазавода по улице
Авиастроителей, 28, где врачам на
время их работы в нашем городе
отдано несколько комнат на втором
этаже.

Зураб
Кекелидзе: Вернее было бы вам
спросить, почему так быстро
прибыли, ведь волна душевной боли
после случившегося еще не набрала
всей своей силы. Беспощадно эта
боль будет жечь позже, когда
пройдет первый шок. Вы знаете, в
первые дни после случившегося в
Кизляре захвата заложников к нам,
психотерапевтам, не пришел никто.
Прилетели туда через три месяца —
очереди к каждому врачу. Прилетели
через полгода — работали с людьми
сутками, такой был наплыв…

"ВСП":
Зураб Ильич, вы считаете, что само
выражение "душевная боль" —
это не художественный образ, это
нечто вполне реальное?

Зураб
Кекелидзе: Да, это абсолютно
реально существующая боль,
разрушающая весь организм,
убивающая его бессонницами,
кошмарами снов, понижением
иммунитета. Этот душевный вой чужд
постороннему слуху, тем более
постороннему взгляду. Но любой
психиатр, психолог сразу вычленит в
толпе лицо человека, перенесшего
беду, пережившего или еще
переживающего случившееся с ним.
Лицо, несущее на себе клеймо
внутренней боли, постаревшее не от
отпущенного человеку срока, а от
сужения кровеносных сосудов,
ухудшения аппетита, ночных,
бесконечно длящихся часов. Конечно,
у каждого своя шкала этой боли; то,
что одному представляется
беспощадной катастрофой, другим
может переживаться как бытовое
несчастье. Но, наверное, душевная
боль куда страшнее физической, хотя
бы и потому, что способна длиться
годами.

"ВСП": И
вот ваша бригада прибыла, чтобы
помочь людям, пострадавшим от
аварии, пережить ее? Но как?

Зураб
Кекелидзе: Прежде всего я бы
хотел уточнить: помочь не только
самим пострадавшим. Пока мы здесь,
готовы принять каждого, кто захочет
к нам обратиться. Ведь шок перенес
весь город. У кого-то может
появиться страх только от одного
звука пролетающего самолета;
кому-то, возможно, померещится, что
подобный удар поджидает где-то
впереди и его; кто-то уже сейчас не
может справиться с безотчетной
тревогой. Мы, вылетающие на
страшные ЧП, разработали целый
комплекс мероприятий: это и
препараты, и лечебные травы, и
медикаментозные средства. Мы
призваны вернуть человеку
целостную картину, казалось бы,
разрушившегося мира. Помочь ему
занять новое место во вновь
начавшейся для него жизни, жизни
после разлома; мы можем, умеем и
должны снять охватившую человека
панику, облегчить стресс, чтобы не
стал он хроническим. Как мы, медики,
говорим, у потерпевших крушение
происходит кризис идентичности —
исчезает вера в плавность
протекаемого существования. Ведь
все пошатнулось и все рухнуло.
Теперь нужно попытаться помочь
спасти то немногое, что осталось из
ценностей внутреннего мира.

Собственно, это и
есть социальная психиатрия,
оказавшаяся востребованной в наши
неспокойные дни.

"ВСП": Но,
если учитывать именно это
неспокойствие, это напряжение, не
кажется ли вам, Зураб Ильич,
странным, что ваша врачебная
профессия пока как бы выведена
"за скобки" общей медицины
катастроф, которая уже
сформировалась в России?

Зураб
Кекелидзе: Нет, не кажется.
Иметь отдельную психиатрическую
службу просто нет смысла. Ведь
существует наш отдел, бригады
формируются очень быстро — мы
готовы подняться по первой
необходимости и прилететь на любое
место трагедии. Но не сидеть же и
ждать, пока где-то когда-то что-то
может приключиться. Так и до
дисквалификации недолго дожить. А
мы, психиатры, должны практиковать
постоянно. Да вот вам самый
последний пример: когда в вашем
городе случилась трагедия, в тот же
день на ее месте оказались и
главный психиатр Иркутской области
Виктор Иванович Москалев, и
заведующий кафедрой психиатрии
Иркутского медицинского
университета Виталий Анатольевич
Жмуров, и коллеги наши из
Иркутского института
усовершенствования врачей. И все
было организовано методически
верно — развернуты койки в
стационарах, просто пока,
подчеркиваю, пока, нужды в этих
койках нет. Но они подготовлены. И
лекарства все необходимые для
людей, потерпевших, как сказал
когда-то Булат Окуджава,
"крушение в пути", есть. Но я
уже говорил: по-настоящему душа
начнет болеть позже. Мы тоже не
улетим из Иркутска, не передав
особо тяжело травмированных людей
с рук на руки иркутским медикам.
Проведем с коллегами семинар, но не
покинем Иркутск, пока не
почувствуем, что необходимость в
нашем пребывании отпала.

"ВСП":
Зураб Ильич, вы сами сказали, что
прилетели в Иркутск из
Новокузнецка. Вам сейчас еще трудно
предположить, где острее будет идти
"ответная реакция" на
случившееся — там или у нас?

Зураб
Кекелидзе: Понимаете, как это
ни странно может звучать, но очень
часто определяющую роль играет не
сам факт случившегося, а наше к нему
отношение.

"ВСП":
Отношение врача?

Зураб
Кекелидзе: Нет, пострадавшего
от катастрофы, пережившего смерть
близкого, угон в заложники. Так вот,
как бы сейчас ни прозвучало
кощунственно, но люди рискованных
профессий, шахтеры в том числе, в
подсознании всегда держат
возможную трагедию. Конечно, каждый
надеется, что "это" случится не
с ним, а с кем-то. Но женщина,
выходящая замуж за шахтера, даже не
отдавая себе в том отчета, готова к
такого рода испытанию. А у вас же в
Иркутске все случилось совсем
по-другому: неожиданно, внезапно, а
потому и более страшно. Я
предполагаю, что ударная волна
душевной боли у вас будет острее.
Чем неожиданнее катастрофа, тем она
чернее. Вы понимаете, из всех очень
тяжелых факторов, сопутствующих
катастрофам, наиболее сильным
всегда является фактор
неожиданности.

"ВСП": Мы
сейчас все живем в предчувствии
этих неожиданностей. Я имею в виду
не только нас, иркутян, или тех, кого
задела беда в других местах России,
в той же Чечне. Как вам кажется,
Зураб Ильич, не потому ли сегодня
министром здравоохранения стала
директор вашего Государственного
центра социальной и судебной
психиатрии Дмитриева?

Зураб
Кекелидзе: Да, она по-прежнему
руководит научным советом нашего
центра, она очень профессиональный
психиатр. Но как вам ответить на
этот вопрос? Сказать, что вся страна
сошла с ума, я не могу — это совсем
не так. Но каждое время выбирает,
требует совершенно конкретных
руководителей. Я одно могу сказать
определенно: сегодня время такое,
когда к нам, психологам и
психиатрам, стали прислушиваться
больше. Мы сегодня этим временем
востребованы и просто выполняем
свой врачебный долг.

"ВСП":
Ваша работа, исполнение вашего
долга, наверное, "приучили" вас
к человеческому горю? Вы привыкли к
нему, — ведь у нас что ни месяц,
где-то что-то падает, взрывается,
стреляет…

Зураб
Кекелидзе: К такому привыкнуть
невозможно! Каждый психиатр знает,
как ему расслабиться, и может это
делать. Но рубцы на сердце все равно
остаются, и повседневная тревожная
готовность — тоже. Это ведь такой
груз, который с плеч не стряхнешь,
его постоянно носишь в себе. Вот
почему мы подбираем бригады для
работы в чрезвычайных ситуациях
почти так, как команды космонавтов:
по принципу взаимного доверия,
взаимного понимания, если хотите —
симпатии. Потому что иначе нам
работать просто невозможно:
слишком велика моральная нагрузка;
ее в одиночку не вынести. И мои
коллеги, работающие со мной в одной
бригаде, — это настоящая
профессиональная команда, а как же
иначе?

"ВСП":
Известно, что в плане работы
совместной межгосударственной
комиссии "Гор-Черномырдин"
наши врачи-психиатры показали себя
очень знающими специалистами…

Зураб
Кекелидзе: Вы правы, в глазах
американских коллег мы, клиницисты
и практики-психиатры, выглядим
достойно. Я с российской стороны
возглавляю работу в нашей области
медицины. Мы уже имеем опыт, как
действовать в чрезвычайных
ситуациях. К сожалению, ЧП
случаются все чаще и людей,
травмированных обстоятельствами,
все больше. Есть чем делиться с
американцами. Но ведь и у них, как
известно, бьются самолеты, ураганы
захлестывают города, а террористы
подрывают торговые центры. Время
такое: излет не просто столетия —
конец целого тысячелетия.
Техногенные реакции набирают
обороты, нервы людей становятся
слабее. И нам, врачам, нужно
держаться вместе, открывая, а не
скрывая свои наработки. Тем более
что российские и американские
психиатры пришли к единому,
довольно печальному выводу: начало
будущего столетия будет отмечено
не только участившимися
чрезвычайными происшествиями.
Второе место по частоте и
серьезности после
сердечно-сосудистых заболеваний
займет депрессия, лечить которую
по-настоящему мы, медики планеты,
еще не можем. Нащупываем пути,
делаем свои выводы, учимся. Всегда,
в том числе и на горьких уроках,
подобных той трагедии, которую
недавно пережил ваш город…