Большинство хронических алкоголиков, например, именно страдают от проявлений хронического алкоголизма — как в виде нарушений самочувствия, так и в виде социально-бытовых последствий. Оказавшись в критической ситуации, такие пациенты выбирают трезвость (хотя бы временно) именно потому, что она позволяет им избежать непоправимых потерь как в профессиональном, так и в личном плане. Их излечение может представлять проблему, быть трудным, но не принципиально невозможным.

Социально-ценностная ориентация второй группы характеризуется лозунгом «Пил, пью и буду пить!». Другими словами, алкоголь занимает лидирующее место в системе ценностей, а образ жизни выбирается по принципу наименьших препятствий пьянству. (Что не мешает им порой притворяться, будто это не так).

Лечить таких больных, по существу, так же нелепо, как излечивать с помощью психотропных средств политические убеждения. И медицинская помощь в отношении данной группы пациентов возможна лишь в виде ургентной (неотложной) медицинской помощи.

Больные наркоманией также делятся на две подобные группы. Только разница между этими группами, во-первых, намного резче и, во-вторых, количество членов второй группы является подавляюще большим (согласно моим субъективным наблюдениям — около 90%).

Быстрота формирования героиновой наркомании не даёт больному возможности отреагировать адекватно и вовремя, поэтому относительно комфортная жизнь становится возможной лишь в результате паразитизма. При этом носителями «паразитов» являются близкие родственники и сверстники, которых ещё предстоит втянуть в наркотизацию. Необходимость существования исключительно за счёт манипуляции другими людьми в подавляющем большинстве случаев приводит к достаточно специфическому обострению отдельных черт психики наркомана (имеющихся у него ещё до начала заболевания).

Сказать, что наркоман — это такой же человек, как мы, только одержимый несчастной страстью, — значит ничего не сказать. Сказать, что наркоман относится к окружающим, как крестьянин к домашней скотине, — не сказать ничего.

Необходимость получения именно сиюминутной выгоды (поскольку запасов денег или наркотика у больного, как правило, нет) диктует самые низкие способы «подогрева» — от самых грубых манипуляций и террора по отношению к родителям до воровства домашних вещей. («Что ты крадёшь у своих, а у чужих не воруешь?!» — в сердцах кричит отец сыну-наркоману. И получает цинично-лаконичный ответ: «У чужих нельзя — посадят!»).

Подобные наркоманы, на мой взгляд, образуют прослойку, характеризующуюся по Шафаревичу и Огюстену Кошену как «малый народ». (Что не имеет ничего общего с национальностью). Основными чертами «малого народа» в данном случае являются: убеждённость в своей специфической и непонятной для других правоте; восприятие всех остальных людей как отсталых и неполноценных; отношение ко всем остальным людям как к объекту, во-первых, непосредственной (родственники и знакомые) или опосредованной (врачи) эксплуатации, во-вторых, возможного источника опасности; резко презрительное отношение к представителям «большого народа», который в лучшем случае годится лишь на то, чтобы быть объектом манипуляций.

Слово «наркоман», кроме медицинского его смысла, начинает обозначать как образ жизни, так и совершенно определённый способ мышления и восприятия действительности. Во время ежедневной плотной работы с иркутским наркоконтролем мы постоянно убеждаемся в этом.

В свете вышеупомянутого задача купирования абстиненции (ликвидация наркотической ломки) представляется совсем уж детской, потому что основные ценностные ориентации наркомана практически не поддаются воздействию.

Учитывая это, читатель может самостоятельно оценить эффективность акций, подобных «политике снижения вреда», а также способность таких учреждений, как реабилитационные центры, повлиять на наркологическую обстановку в регионе.

Однако социальная бесперспективность подобных мероприятий отнюдь не означает совсем уж пессимистичного прогноза в связи со следующим примитивным соображением: коль скоро безнадёжными наркоманами становятся лишь люди, имеющие определённый набор ценностных ориентиров, рост наркотизации в стране будет исчерпан или резко замедлится, как только в неё втянутся все члены «малого народа» (а остальные, в принципе, излечимы).

Основной задачей для нас всех, таким образом, является воспитание адекватного восприятия действительности у подрастающего поколения. Если мы не вырастим своих детей снобами, потребителями и паразитами, то наркомания станет, наконец, чисто медицинской, а не социальной проблемой.