Итак, концертный зал областной филармонии. Более двухсот пожилых людей ждут, что ответят на заданные ими вопросы представители тех служб, на которые возлагаются заботы о людях преклонного возраста. Увы, ничего утешительного присутствующие от работников соцзащиты, Пенсионного фонда и здравоохранения не услышали. А так хотелось получить хотя бы надежду на лучшее!

Беды наши известны: маленькие пенсии, индексацию которых тут же съедает инфляция; имеющиеся у некоторых льготы тоже часто превращаются в формальность. Скажем, приобрёл ветеран труда за 150 рублей месячный льготный билет, действительный на всех видах общественного транспорта. Но только не в коммерческих автобусах, которые проносятся мимо, не замечая «льготников». Муниципальных автобусов в Иркутске очень мало — «коммерсантам» наши льготные билеты ни к чему. Собравшиеся ожидали услышать от работников соцзащиты хоть какие-то комментарии пусть и к этому одному вопросу: собирается ли управление соцзащиты добиваться права проезда ветеранов труда на коммерческом транспорте по льготным билетам? Услышали: «Это не в наших силах».

Да и с самим званием «Ветеран труда» очень много непонятного и несправедливого. Известно, чтобы получить его, нужно иметь правительственную или ведомственную (на уровне министерства) награду. Многие пожилые люди, честно трудившиеся всю жизнь, таковых наград не имеют. А потому и тех льгот, которыми обладают получившие звание их ровесники, лишены. Вот встаёт с места пожилая женщина и говорит: «Я проработала на заводе «Радиан» 39 лет. Мне присвоили звание «Ветеран завода». Завода давно нет, и я осталась ни с чем». Ей отвечает работник областного управления социальной защиты населения: «Награда завода не считается ни ведомственной, ни правительственной, поэтому и льготы вам не полагаются».

Наверное, с точки зрения наших законов, это правильно. А как с нравственной, с моральной точки зрения? Обсуждение нового положения о присвоении звания «Ветеран труда» обсуждается уже несколько лет. А воз и ныне там. Или другая несообразность. Работники бюджетных организаций в Иркутске получают 60 процентов надбавки к окладу: 30 процентов — районный коэффициент и ещё 30 процентов — за стаж работы в Иркутске. Но когда они уходят на заслуженный отдых, надбавка тут же испаряется. Почему? «Потому что не положена, — отвечает на сей раз работник Пенсионного фонда. — В северных районах Иркутской области пенсионеры имеют территориальную надбавку к базовой части пенсии, но город Иркутск в законе не упомянут».

Мы, конечно, понимаем, что органы соцзащиты и работники Пенсионного фонда сами законов не пишут, они их исполняют. Но почему бы им хотя бы не будировать больные вопросы в высших эшелонах законодательной и исполнительной власти? На первый квартал текущего года для южных областей Иркутской области прожиточный минимум трудоспособному населению установлен в размере 3146 рублей, а пенсионерам — 2178 рублей. Но вот в Хакасии, к примеру, он составляет соответственно 3422 рубля и 2452 рубля. А в Амурской области и того больше: 4605 рублей и 3280 рублей. Но если разница столь велика в стоимости жизни в различных регионах, то тем более есть необходимость устанавливать районный коэффициент к базовой пенсии и на юге Приангарья.

Не порадовал нас и ответ на вопрос о том, что конкретно даст иркутским пенсионерам реализация национальной программы «Здоровье». Программа касается всего населения «в общем». В ней пенсионеры отдельно «не учитываются». Исчезнут ли длинные очереди пожилых людей в поликлиниках; станут ли более доступны в цене для всех, а не только для некоторых групп льготников, лекарства?

Все эти вопросы фактически повисли в воздухе. Накануне нашего собрания по ТЦ прошёл сюжет о том, как живут рядовые пенсионеры в Японии, где строятся реабилитационные центры, где масса всяческих специальных датчиков, отслеживающих состояние пожилых людей в их квартирах. Похоже было на сказку: если установленный на дому у одинокого пенсионера датчик отклоняется от обычной «нормы», тут же раздаётся телефонный звонок: мол, всё ли с вами в порядке?

«Так то в Японии, — говорили наши пенсионеры, — что тут сравнивать».

Действительно, нельзя сравнивать несравнимое. Но «за державу обидно»!