издательская группа
Восточно-Сибирская правда

«Мысленный волк» и машина времени

Писатель Алексей Варламов презентовал в Иркутске новую книгу

  • Записала : Ольга Олёкминская

Алексей Варламов – один из ярчайших современных писателей, член президентского совета по культуре, и.о. ректора Литературного института имени Горького. Им увлекательно написаны биографии М. Пришвина, А. Грина, А. Толстого, М. Булгакова, А. Платонова, В. Шукшина, вышедшие в серии «Жизнь замечательных людей». «Дом в Остожье», «Лох», «Здравствуй, князь!», «Затонувший ковчег», «Тёплые острова в холодном море», «Купавна» – каждая книга Алексея Николаевича становилась событием. На литературных вечерах «Этим летом в Иркутске – 2015» писатель презентовал свою новую книгу «Мысленный волк», посвящённую революции, культуре, религиозным течениям и обыденной жизни человека в начале XX века.

– Алексей Николаевич, биографии в серии «ЖЗЛ» стали подспорьем для вашей книги о Серебряном веке. Идея создания «Мысленного волка» появилась в ходе их написания или вы заранее сознательно готовили документальную основу для будущего романа? Как давно родилась эта идея?

– Бессознательно сразу же и даже раньше, но как замысел – лет пять-шесть назад. То есть не то чтобы я готовил почву для романа или этакий плацдарм для вторжения, но по факту получилось именно так. Впрочем, на эту ситуацию можно взглянуть и иначе. Тот, кто прочитает роман и захочет узнать, какими на самом деле были прототипы моих героев, обратится к биографиям. Кому захочется посмотреть, как эти герои вольно жили и грезили, к чему подталкивают, на что вдохновляют, те обратятся к вымыслу. То есть роман «Мысленный волк» и ЖЗЛ не только дополняют друг друга, но и спорят и соперничают.

– В романе «Мысленный волк» одному из ваших героев жена советует писать биографии известных личностей, потому что так легче «войти в большую литературу». А почему вы начали писать книги в серии «ЖЗЛ»?

– Это самоирония, рад, что вы обратили на неё внимание. У Пушкина где-то есть утверждение, что самое увлекательное занятие на свете – следить за мыслями умного человека. Продолжая это высказывание – не только за мыслями, но и за поступками. Собственно вот такое слежение, исслеживание, как сказал бы Солженицын, и есть главный стимул. Это захватывает, это своего рода машина времени, путешествие, вживание в чужую судьбу, расширение собственного пространства. Ты ничего не знал о человеке, и вдруг он перед тобой открывается. Или ты знал, думал о нём одно, а в итоге приходишь или он тебя приводит к чему-то другому, как было у меня в случае с биографией «красного графа» Алексея Толстого. И вот этим сюжетом, этой переменой, своим открытием ты делишься с читателем. Вот счастье, вот правда…

– Тема вашей диссертации – «Апокалиптические мотивы в русской прозе конца ХХ века». Недавно появился роман «Мысленный волк», где постоянно присутствует ощущение «состояния на грани»: либо спасётся страна, либо конец всему. Почему вас интересует эта тема? 

– Думаю, это естественно, когда человек пишущий влечётся к грани бытия: оттуда лучше просматривается и жизнь, и смерть, о чём, по большому счёту, и толкует искусство. Это ведь очень русская тема. Сколько всего мы пережили, сменили, переоценили за последние сто лет. И всё равно не можем угомониться, найти середину, шарахаемся из стороны в сторону, тянемся к безднам, не можем стать «нормальными», «цивилизованными». Это и пугает, и завораживает одновременно…

– Алексей Николаевич, вы уже приезжали в Иркутск семь лет назад. Какое впечатление произвёл на вас город, какие воспоминания остались спустя эти годы?

– Я первый раз побывал в Иркутске в 1989 году, мы с друзьями прожили здесь несколько дней, ожидая оказии добраться до мыса Покойники на Байкале, томились, горели нетерпением, ходили по улицам, по набережным Ангары, и город тогда уже запомнился широким, зелёным, деревянным, с большой рекой и предчувствием огромного пространства, его окружающего. Город и много леса вокруг, город и природа, город-дверь, порог на пути к Байкалу. Ну а семь лет назад это уже был приезд с писателями, встреча в театре, программа. Это другое, но люди, то внимание к встречам, заполненный зал драмтеатра – вот что поразило как вообще одно из самых сильных жизненных впечатлений, и где бы я с тех пор ни бывал, я всегда говорил и в России, и в Европе, и в Америке: а вот в Иркутске, в драматическом театре, там такое… Этого больше нет нигде, правда.  

Читайте также

Подпишитесь на свежие новости

Мнение
Проекты и партнеры