Свидетельствуют
документы

Юрий МИНЕЕВ,
ветеран труда

Вышел в свет
3-й том серии книг "Жертвы
политических репрессий Иркутской
области".

Книга
существенно отличается от первых
двух, изданных ранее. Кроме списка
уничтоженных иркутян (фамилии,
начинающиеся с буквы Е до буквы И по
алфавиту), она содержит целый ряд
интересных публицистических работ,
основанных на архивных материалах
и повествующих о том, как
осуществлялся сталинский террор в
Иркутской области и в Бурятии в
тридцатые годы.

Позволю себе
перечислить эти работы. В начале
фолианта читателю предлагается
статья председателя редакционной
коллегии П.П. Боханова о
национальной политике сталинизма,
раскрывающая правду о массовых
репрессиях в 1937-38 гг. в национальных
республиках СССР.

С особой
жестокостью проводилась расправа с
нацменьшинствами. За два года было
арестовано почти все
партийно-советское руководство
Бурят-Монгольской АССР во главе с
первым секретарем обкома ВКП(б) М.Н.
Ербановым.

Приводимые
цифры аргументированы архивными
данными.

В статье А.
Семенова рассказывается о
трагической судьбе бурята
Эльбека-Доржи Ринчино, одного из
образованнейших людей своего
времени, ученого, переводчика,
прекрасно владевшего и монгольским
языком.

Воспоминания
о замечательном человеке, бывшем
секретаре Сталинского РК ВКП(б) г.
Иркутска Викторе Жуке написаны
председателем Ассоциации жертв
политических репрессий Восточной
Сибири Р.Сафроновым.

Историки А.Л.
Александров и В.Г. Томилов излагают
подробности о втором Ленском
расстреле, проведенном в форме
террора в 1937-38 гг., когда было
умерщвлено 948 человек, т.е. в
несколько раз больше, чем в 1912 году.

Короткий
рассказ Н.Г. Клименко об одной
зугубленной крестьянской семье
показывает в общих чертах весь ужас
раскулачивания, а правильнее
сказать, уничтожения лучших
сельских тружеников. Рассказ так и
называется — "О том, как это
было".

Нельзя без
содрогания читать документальное
повествование А. Комарова "Тень
идола" о кровавом палаче НКВД
Борисе Кульвеце, расстрелявшем
громадное количество ни в чем не
повинных людей в северных районах
Иркутской области (Бодайбинский,
Киренский, Казачинский,
Усть-Кутский и Катангский).

Этот изверг в
своих докладах областному НКВД
арестованных и расстрелянных им
людей кодировал словом "скот".
Вот одно из его донесений в УГБ НКВД
Иркутской области, приведенное в
повести Комарова: "Закуплено 900
голов скота, забито на мясо 280, скот
продолжает прибывать с мест;
очевидно, в ближайшие 3-4 дня будет
тысяча с лишним голов,
следовательно до 10 марта
произвести забои закупленного мною
скота не успею. Как быть?"

Публикуется
в книге и очерк кандидата
экономических наук М. Вильчинского
об известном сибирском
селекционере Василии Степановиче
Маркове, выведшем на Тулунской
селекционной станции прекрасные
новые сорта пшеницы для сибирских
полей.

Марков был
репрессирован иркутскими палачами
и девять лет катал тяжелые тачки с
горной породой на шахтах
Магаданского ГУЛАГа.

Завершается
3-й том фрагментами из поэмы
Анатолия Преловского "Баллада о
сыне врага народа". Стихи по
содержанию и глубокому чувству
страшной беды, постигшей Россию в
годы тоталитарного
коммунистического режима, можно
поставить в один ряд с известной
поэмой А. Твардовского "По праву
памяти".

Очень жаль,
что публикации, перечисленные мною
выше, сможет прочесть лишь
незначительное количество иркутян,
так как тираж 3-го тома "Жертв
политических репрессий Иркутской
области" составляет всего 1200
экземпляров.