Первого января 1933 года. «ВСП» открывается шапкой «Воля
миллионов впишет в историю социализма победу новой пятилетки».
Никаких тебе «С Новым годом, дорогие товарищи» и прочих
сентиментальностей. Не до них! Как известно из истории,
первую пятилетку страна завершила в четыре года. Вторая,
таким образом, началась с 1933-го. Диаграмма, рисунки —
естественно, о предстоящих планах. Читаем: «К концу
второй пятилетки Восточно-Сибирский край превратится
в район с широко развитой промышленностью и мощным сельским
хозяйством. Черная металлургия, машиностроение, основная
химическая промышленность, топливная и главнейшие отрасли
стройматериалов получат широкое распространение. Край
будет располагать мощной металлургической базой. Главным
объектом с коксо-бензольными мартенами будет черемховский
завод мощностью 1300
тыс. тонн. В строй вступит также Братский металлургический
завод.

К концу второй пятилетки край даст 1350 тыс. тонн металла.
Задачи обслуживания золотодобычи, химической, горной
промышленности, строительства требуют резкого возрастания
темпов машиностроения. Будут построены несколько металлообрабатывающих
заводов, производящих металлические конструкции, арматуру.
Переработка угля составит 12 млн. тонн. К концу пятилетки
будет получено 100 тысяч тонн «связанного» азота. Резко
возрастет группа химических производств. В Усолье организуется
мощный химический комбинат. Будут к концу пятилетки
построены 4 цементных завода с производительностью 5
млн. бочек цемента, что составит 20% фактического производства
всего СССР. В 10 раз возрастет промышленность лесозаготовок.
Будут построены 16 лесодеревообрабатывающих комбинатов».

Итак, как говорят сегодня, приоритеты развития индустрии
выстроены (тут только надо иметь в виду, что Восточно-Сибирский
край включал в себя не только будущую Иркутскую область,
но и Красноярский край, Бурятию и Читинскую область).
Что интересно: в Братске, тогда крошечном поселке, планировалось
создать мощный металлургический комбинат. В Черемхове
— тоже. Этого, как мы знаем, сделано не было. Братск
«засветился» только в 50-х годах прошедшего
века, и отнюдь не металлургической базой. Черемхово
— тоже. Химия Усолья — в лице нынешнего химпрома —
действительно, тогда «забила первые колышки».

… «И если к началу второй пятилетки Восточно-Сибирский
край еще не вступил в передовую индустриальную шеренгу
Союза, — пишет газета в передовой статье, — то виной
тому не слабая интенсивность или замедленные темпы роста,
а убогое нищенское наследство, полученное от бывшей
колонии царизма, страны каторги и генерал-губернаторов,
страны непроезжих дорог и таежных троп. Вся эта индустрия,
— пророчествует газета (и весьма дальновидно), поможет
осуществить другую крупнейшую проблему Советского Союза
— создаст условия, основу для строительства Ангаро-Енисейского
энергетического комплекса. Пока это за пределами II
пятилетки, но мы знаем и верим: Восточная Сибирь справится
с новыми потребностями развернутого строительства коммунистического
общества, с задачами подъема советской экономики на
недосягаемую высоту, с задачами обеспечения окончательной
мировой победы Коммунизма».

… В газете еще весьма редко, но появляются фотографии
передовиков сельского хозяйства и промышленности,
большие очерки о них. Очень широко ведется идеологическая
война с проклятыми капиталистами, не верящими в победу
соц. строя и в то же время боящихся его. Вот заметка
из этой темы: «Хватаешься за голову. Верховные комиссары
всерьез мечтают, что несколько тысяч молодых, необученных
подростков смогут сегодня-завтра копировать методы Форда,
основанные на опыте целого поколения, на высококвалифицированной,
хорошо оплачиваемой рабочей силе. Невозможно превратить недисциплинированных,
опьяненных боевыми лозунгами комсомольцев, которые лишь
инстинктом признают авторитет более высоких знаний,
цену организаторского таланта и необходимость исполнения
своего долга, в сознательных рабочих.

— Капиталистам этого не понять, — отвечает зарубежным
критикам рабочий Иркутского лесного завода Петр Константинов, —
им не дано наше большевистское упорство. Для
большевиков нет таких преград, которые мы не можем одолеть.
В чем причина наших поразительных успехов, не понятных
буржуазии? Ответ прост: мы работаем на себя, а не на
капиталистическую акулу».

Да, в 33-м году все виделось
именно так. Но не всем. Не только враги внешние, но,
к сожалению, и внутренние сильно мешали новому строю.
Газета это понимала, и потому завела помимо красной,
почетной, еще и черную доску! В жирной рамке на 1
странице пишется: «Сегодня на черной доске: 1) директор
Таежного зерносовхоза Малентин. 2) Зерносовхоз «Канский»
— директор Малышев. 3) Больше-Муртинский район (целый
район!) — секретарь райкома ВКП(б) Кревс, председатель
РИК(а) Снопков». И — «скромненькая» такая подпись крупными
буквами в конце «черной «доски»: «Разоблачим до конца
«коммунистов», организующих саботаж хлебозаготовок!»
Вот так: «неумеющих работать, а «организующих
саботаж». Так оно вернее. Обстановку широко развернувшейся
кампании (и это еще были только «цветочки») даст даже чтение
заголовков. Почитаем. «Не либеральничать с кулаком.
Гнать его поганой метлой!», «Агенты кулака в райколхозсоюзе»,
«Скажем наше рабочее «нет» оппортунистам всех мастей»,
«Никакой пощады расхитителям», «До конца выкорчуем
корни буржуазных тенденций в зернозаготовках»(?!) Ну,
и так далее.

Даже сейчас их читаешь — и холодок по коже: «Крайком
предупреждает: если к 15 декабря упомянутые выше руководители
зерносовхозов не рассчитаются с государством и полностью
не сдадут хлеб, то партия не будет долго терпеть их
преступную деятельность». Но 33-й — это не 37-й, и наказывали
виновных в основном снятием с постов, изгнанием из партии.
Впрочем, я, похоже, не совсем прав. На 4-й странице номера
читаю заголовок: «К расстрелу — за развал трудовой дисциплины».
4 января выездной комиссией Верхсуда приговорены к расстрелу
злостные прогульщики со станции Ерофей Павлович: машинист Лавров,
бывший член партии, пьяный дебошир, совершающий систематические
прогулы и неявки на паровоз; пом. машиниста Абрамов,
совершивший две (!) неявки по пьянке; кочегар Зайцев,
летун, несколько раз увольнявшийся с прежних мест за
прогулы; А. Вьюгин — за самовольное оставление поста
в течение двух суток». Вот такими методами укреплялась
дисциплина на транспорте. И ведь как помогало! К
концу войны транспорт в Стране Советов работал действительно как часы…

Ну, что еще сказать по этому номеру? Это обычный день,
обычный номер — как капли воды похожий на другие.
Т.е. типичный, при типичных обстоятельствах. Но
по сравнению с концом 20-х годов явно уже стала тематика
полос: только о деле! Ни досуга, ни культуры, ни литературы,
и уж, конечно, не до праздников (такое впечатление,
что их у нас и не было вовсе). Даже объявлений — а
их я читал с удовольствием, так как были они и смешными
(для нас, сегодняшних), и, как ни странно, неплохо
отражали быт, нравы, так вот, даже их не стало. Тематика
такая (кроме перечисленной выше): ликбез, подписка
на заем (без сентиментальных уговоров), создание ударных
бригад (и ударных полос в газете), саботажники всех мастей,
транспорт (ему особое место), ну, и красной строкой —
вот эти лозунги: немедленно судить предателей и
перерожденцев всех мастей.

* * *

В честь предстоящего 300-летия печати России и 85-летия
«Восточно-Сибирской правды» по инициативе библиотеки
им. Молчанова-Сибирского (Мира Попова) и кафедры отделения
журналистики ИГУ (Анатолий Бобков) в читальном зале
«Молчановки» состоялся семинар, на котором со своими
отчетами, сообщениями, обзорами выступили студенты 2-го
курса журналистики ИГУ. Несмотря на молодость, ребята
показали и свой подлинный интерес к этой теме, и вполне
квалифицированные знания. По крайней мере, маститые журналисты,
приглашенные из «Восточно-Сибирской правды» и «СМ-Номер
один», прослушали доклады молодежи с большим интересом
и порадовались тому факту, что ребята живо интересуются
и историей газет области, и их сегодняшним днем.

За что и молодцы!