В последний осенний вечер концертный зал Иркутской
филармонии собрал в своих стенах любителей
классической музыки. Губернаторский симфонический
оркестр вынес на суд меломанов два произведения:
концерт N 1 Л. Бетховена и симфоническую сюиту
Н.А. Римского-Корсакова «Шехеразада».

Не знаю, что больше привлекло зрителей — то ли
возможность еще раз услышать любимую музыку, то ли
причудливое переплетение национальностей
композиторов и исполнителей. Судите сами: русская
пианистка Вера Каменева играла концерт немца
Л. Бетховена, а корейский дирижер Чи Кван Юн
предложил свой вариант прочтения навеянной
восточными мотивами оркестровой сюиты русского
композитора Н.А. Римского-Корсакова. Эта
интернациональность еще раз подтвердила истину, что
настоящая музыка не знает границ, не нуждается в
переводчиках, она доступна всем и в исполнении, и в
восприятии.

Мне не хотелось бы в своей короткой заметке
перечислять титулы и награды наших гостей — В.
Каменевой и Чи Кван Юна, потому что могу ошибиться в
количестве. Дело в том, что сегодня к их
многочисленным наградам добавилась еще одна — от
иркутских поклонников музыки. Да, наши земляки
именно наградили исполнителей громом оваций. Они
долго не отпускали со сцены Веру Каменеву, и той
ничего не оставалось делать, как повторить на бис ни
много ни мало — целиком вторую часть фортепьянного
концерта! Принято считать, что ранний Бетховен — это
сплошное подражание Моцарту. И экспозиция концерта,
дескать, и чередование главной и побочных тем, и их
разработка — все позаимствовано! Пусть будет так, не
спорю. Но музыка-то все равно остается бетховенской!
Разве можно с кем-то спутать его проникновенную
лирику (вторая часть концерта), искрометный юмор
финала, умение быть современным спустя 200 лет после
написания?! Роскошная фортепьянная партия концерта
делает его привлекательным для многих исполнителей.
Только на моей памяти свежи воспоминания о
выступлениях пяти музыкантов, игравших первый
Бетховенский в стенах Иркутской филармонии, а
сколько их было всего за время существования
оркестра?

Неоднократно звучала в нашем зале и «Шехеразада»
Н.А. Римского-Корсакова, но всякий раз она имела
разную оркестровую окраску. В начале 70-х годов наш
симфонический оркестр по численному составу вполне
можно было отнести к камерному. Например,
виолончелистов было четыре, и сюита не звучала так
громогласно, как это было на отчетном концерте. Но
Игорю Соколову тогда удалось главное: он и его
сподвижники —
Л. Мессман, Л. Касабов, А. Беляев, М. Аранович —
сумели донести до слушателей аромат восточных
мелодий. Ах, каким очаровательным был дуэт
солирующей скрипки и арфы в исполнении Л. Мессмана и
Путятовой! Не знаю почему, но нынче этого дивного
ансамбля не получилось. Арфа совершенно не
прозвучала, хоть и исполнительница была прежняя.
Как-то уж все было сыграно слишком правильно. Даже
духовые (ахиллесова пята нашего оркестра!) отыграли
свои партии без ошибок, слаженно и… без эмоций. Не
было трепетного ощущения сказочности, была просто
музыка, навеянная восточными мотивами, громкая,
порою даже слишком громкая, монотонная. Заранее
предчувствовалось, что будет звучать дальше. А
сказка ведь привлекательна своей неожиданностью,
непредсказуемостью сюжета. Может, корейский дирижер
просто не смог до конца проникнуться сказочной
канвой сюиты? Не знаю…

Молодому поколению (а молодежи в зале было
большинство), впервые слушавшему «Шехеразаду»,
исполнение понравилось. Их держала в эмоциональном
напряжении и сцена морского сражения (2-я часть), и
неотвратимость гибели корабля (4-я часть), а я все
ждал, когда на поверхности успокоившегося моря
всплывут обломки разбившегося корабля (самая
душещипательная сцена сюиты), но так и не дождался.
Все поглотила морская пучина. Пучина повседневности
бытия.