Каждый год в канун первого апреля я вынимаю из закромов коробку с магнитофонной кассетой. Плёнку безнадёжно устаревшего формата уже не на чем крутить. Зато сама коробка очень даже говорящая — на ней уместились десятка два росписей, чьи-то пожелания: «Пока молода сердцем чистым, вверяйся мудрецам», «Умницей будь, хор не забудь»…

Единственная вещественная память о родном хоре, с которым мы, дружная четвёрка будущих журналисток, не расставались все годы учёбы в университете. Какой же праздник он вносил в нашу студенческую жизнь! С хором были связаны самые остроумные капустники, интересные поездки по городам и весям, трудные репетиции и волнующие концерты. В череде событий выделялось первое апреля — день рождения руководителя хора Анатолия Кузьмича Ромащенко. В этот день была неизменно хорошая погода, и после репетиции или общего вечера все долго не расходились, гуляли по улицам, пели. Мы учились у маэстро не только пению. Для нас, провинциальной молодёжи, он был образцом вкуса и воспитания, манеры держать себя. Мы подражали ему, сами не осознавая этого. А уж когда Анатолий Кузьмич вставал перед нами со своим неизменным камертоном и говорил «Ну, что ж, поехали!» — буквально ловили каждый его взгляд, каждый жест. Прямая посадка красивой, рано поседевшей головы, живительная энергия, обаяние улыбки и заразительный смех, простота и внимательность в общении с каждым, независимо от того, кто перед ним — профессор или студент… Таким запомнился нам маэстро.

Собрание поющих

В первый раз он встал перед хором в пятнадцать лет. Возможно, этот дебют определил его жизненный выбор, и в этот миг хоровое искусство стало его призванием, страстью, главным делом жизни. Сам Анатолий Кузьмич так вспоминал об этой поре:

— В один прекрасный день мой товарищ, певший в детском хоре, привёл меня на репетицию. Конечно, о любви к музыке тогда говорить было ещё рано. Но у нас был великолепный руководитель — Инна Борисовна Кича. Она очень любила нас, устраивала нам всевозможные вечера, в общем, жизнь кипела. Через всё это, может быть, и пришла любовь к музыке: я решил пойти по стопам своего руководителя.

Именно благодаря ей, своему преподавателю, Анатолий Кузьмич проникся любовью к музыке, а также стремлением всюду, где бы он ни работал, создавать из хора коллектив.

— Хор — это собрание поющих, — любил повторять он. — Воспитательное значение хора очень высоко. Люди объединены в большой коллектив, у каждого существует чувство ответственности перед своими товарищами за своё исполнение. Думаю, хоровому пению следует уделять больше внимания.

Сам он не жалел ни времени, ни сил, чтобы создать эту атмосферу общности интересов. Ежегодные посвящения в хористы, поздравления с днём рождения, капустники, похожие на спектакли, дружные выезды на природу… Традиции рождались и крепли, а с ними крепло и то уникальное коллективное «Я», без которого невозможно представить хор Ромащенко.

Признание

Обычно, когда Анатолия Кузьмича просили рассказать о себе, о своём творчестве, он был немногословен.

— Родился я в Ленинграде, там же и учился, там же заболел музыкой. А дальше — музыкальное училище, консерватория, театр музыкальной комедии в Петрозаводске. В 1967 году нас с женой пригласили в Иркутскую музкомедию. Так я оказался в Сибири…

В первый же год работы в Иркутске его пригласил ректор университета Николай Фомич Лосев и предложил возглавить университетский хор. Анатолий Кузьмич очень трепетно относился к своему детищу. Он не признавал понятия «самодеятельный хор» и всегда стремился к совершенному звучанию. Часто, возвращаясь с репетиции, засиживался допоздна над аранжировками партитур. В такие вечера в его кабинете нередко звучала запись выступлений любимого им болгарского хора.

— Толя звал меня в кабинет, просил послушать и всё повторял, восхищаясь: «Это же монолит! Вот какого звука я хочу добиться!» — вспоминает Нина Михайловна Забелинская. — Действительно, хор звучал так, будто бы поёт один человек, обладающий мощным объёмным голосом.

Требовательность Ромащенко к качеству звучания была так высока, что он никогда не соглашался на участие в концерте, если чувствовал, что до совершенства далеко. «Я ещё не готов», — отвечал он в таких случаях.

Нина Михайловна, которая вела в хоре занятия по вокалу, убеждала его в том, что невозможно добиться профессионального звучания от певцов, которые даже не читают нот. Но Анатолий Кузьмич был непреклонен. Зато каждое публичное выступление хора ИГУ воспринималось знатоками хорового пения как событие, на котором надо обязательно побывать. Со временем результаты работы Ромащенко признала и музыкальная общественность города. Надо сказать, что этим признанием Анатолий Кузьмич очень дорожил. Не менее важными для него были и достижения учеников, выпускников класса дирижирования областного училища искусств, в котором он преподавал все годы жизни в Иркутске. Вспоминает Лада Бигбова, преподаватель центра творческого развития и гуманитарного образования города Шелехова, руководитель детского хора «Весна» и ансамбля «Благовест»:

— Мне было пятнадцать лет, когда я поступила в училище искусств, в класс дирижирования Ромащенко. Я была очень зажатым ребёнком, и Анатолий Кузьмич долго, мягко и терпеливо добивался от меня эмоционального отклика. Теперь, когда у меня за плечами уже пятнадцать лет самостоятельной работы, я понимаю, что только такой, неравнодушный и волевой человек способен зажечь искру творчества в душе ученика. Анатолий Кузьмич старался вывести нас за пределы класса, в творческую атмосферу своего университетского хора. Сначала мы были его хористами, но скоро становились хормейстерами, он смело ставил нас на разучивание партий. Мы старались сделать это быстро, уж очень хотелось услышать от него: «Ну, что ж, неплохо, неплохо». В 1997 году я пригласила Анатолия Кузьмича на свой первый публичный концерт в органном зале. Он был уже болен, но пришёл со всей своей творческой семьёй. Его оценка и точные, добрые советы, которые он мне дал после концерта, были для меня очень дороги.

Над временем, над местом…

История этой семьи и счастливая, и трагичная. Сорок лет назад они приехали в Иркутск, не подозревая, что именно этот город станет для них родным. Молодые выпускники Ленинградской консерватории впервые узнали о нём от директора Иркутского театра музыкальной комедии. Николай Матвеевич Загурский был в Ленинграде и услышал Забелинскую в спектакле «Цыганский барон», с которым Петрозаводский театр выступал на гастролях. Загурский пригласил талантливую певицу в свой театр, а заодно предложил её мужу место хормейстера. В Петрозаводске Нина Забелинская выступала редко, так как театр был музыкально-драматическим и её потенциал не был востребован. Когда она предложила мужу поехать в Сибирь, он согласился без раздумий.

— Ты же певица, — сказал он, — тебе надо петь. Поедем на два-три года и вернёмся…

Судьба распорядилась иначе. Ей было угодно, чтобы эта редкостная по красоте и таланту пара осталась здесь, на сибирской земле. Здесь родились их дети: первенцем был хор ИГУ, а потом на свет появилась долгожданная дочь Таня. Родительская ответственность была так высока, что они уже не могли думать только о себе. Да и была ли для них разница, где жить? Ведь для любви и творчества нет границ во времени и пространстве.

За годы иркутской жизни их любовь прошла не одно испытание и осталась жива. В последние годы своей жизни, когда Анатолий Кузьмич был уже неизлечимо болен, он говорил ей: «Нина, я очень счастлив».

Династия

Университетский хор вошёл в её жизнь очень рано, ещё когда она была просто Таточкой. Она помнит шумные вечера, которые устраивались в их доме для хористов, помнит, как папа впервые привёл её на репетицию. На концерте, посвящённом 25-летию хора, он ей сказал, то ли в шутку, то ли всерьёз:

— Вот, Танюша, готовься принимать бразды правления…

И она готовилась. Поехала в Петрозаводск учиться дирижёрско-хоровому искусству у Георгия Терацуянца, однокурсника Анатолия Кузьмича, создателя крепкого хора в Петрозаводском университете. Вернувшись, иногда помогала папе, работала с отдельными партиями. Со временем она всё чаще заменяла его, а потом ей и вовсе пришлось занять его место.

— После того как Анатолия Кузьмича не стало, — вспоминает Нина Михайловна, — я несколько лет не слышала хора. Таня просила не приходить. Странное дело, думала я, Толя часто просил меня прийти, послушать, дать совет, а тут всё иначе. Чего здесь больше было — боязни критики или она меня щадила, не знаю… Я услышала хор только в прошлом году, на концерте в филармонии. И была удовлетворена. Надо сказать, у Тани собственная трактовка произведений из репертуара хора. Что касается звучания, она старается приблизиться к тому звуку, которого добивался Анатолий Кузьмич. Это, конечно, очень сложно. Но в любом случае она сохранила хор, удержала его равновесие. Честь ей за это и хвала.

…На последней репетиции месяца хор по традиции поздравляет будущих именинников.

— Ну, кто у нас апрельский, выходи!

Из плотных рядов выходят трое — две девушки и парень. Татьяна Анатольевна улыбается им и показывает в зал.

— Устраивайтесь на зрительские места. Что будете заказывать?

Большинством голосов именинники выбирают «Озеро» Парцхаладзе.

Татьяна Анатольевна кивает и поворачивается к хору.

— Внимание!

Мгновенная тишина, и волшебство мелодии заполняет зал, выплёскивается в коридоры. «Блекнет озеро в камышах, меркнут звёзды в нём в этот час. Поклонись им, душа моя, может, светят в последний раз…»

После первого куплета Татьяна Анатольевна резко «снимает» звук и приглашает именинников на место.

— Между прочим, «Озеро» — любимая песня Анатолия Кузьмича Ромащенко, создателя хора. И хватит о грустном. Давайте нашу…

После яркой жизнеутверждающей «Здравицы» хор приступает к работе, а я потихоньку выхожу из актового зала. Там начинается очередная (какая по счету?) репетиция академического хора молодёжи и студентов Иркутского государственного университета. Хор готовится к своему 40-летию, которое состоится в декабре этого года. Не будем им мешать.

На снимке: Анатолий Кузьмич Ромащенко