Внучатый племянник Ленина Николай Савельев – один из тех, кто составляет славу иркутской археологической школы. 40 лет в экспедициях сделали его философом. Кто-то ищет смысл жизни в религии, кто-то – в научных званиях и карьере. Он – в щепках, костях и горшках, добытых из прошлого. Прошлое и настоящее известного археолога изучала ЮЛИЯ СЕРГЕЕВА.

Гены Ильича

Николай Савельев – внучатый племянник Ленина. Двоюродный  дед археолога, нарком здравоохранения РСФСР Марк Тимофеевич Елизаров – муж Анны Ильиничны, старшей сестры Ильича. «В советское время это спасло жизнь отцу», – считает Савельев. Александр Савельев был выходцем из уральской пролетарской семьи. Директору золотых драг прочили карьеру министра золотопромышленности. Но нашлись недоброжелатели, которые рассказали, что при принятии в партию он скрыл, что его отец, машинист паровоза, был расстрелян в 1937 году. В это самое время на одном из уральских приисков на реке Ис родился его шестой ребёнок – сын Николай. А вскоре семью сослали в Усолье-Сибирское. Отец получил даже какой-никакой пост – директора управления «Драгстроймонтаж». Через какое-то время Александр Савельев возглавил золотодобычу в Иркутской области, а в конце 60-х был переведён на работу  в Москву.

Коля Савельев «покуролесил» на заводе, потом в морском училище и, наконец, пришёл на истфак Иркутского гос-университета (ИГУ). Там ему, родственнику отца мировой революции,  прочили партийную карьеру, а он взял и ушёл в археологию. «Недоумевающих было много», – лаконично говорит родич Ильича, предпочитая не фантазировать, каких карьерных ступенек стоил ему этот уход. Тем не менее с 1965 года Савельев в ИГУ и никуда отсюда не двигался. Только в экспедиции. Сегодня он – один из «мастодонтов» легендарной иркутской  школы археологии. 

– Почему всё-таки не море, а раскопки?

– Я с детства хотел стать археологом, хотя, честно говоря, слабо представлял, что это за профессия. Илиада, Одиссея. Мечтал о грандиозных открытиях типа Трои. Советские археологи в Крыму раскапывали скифские курганы. Я и не предполагал тогда, что археология в буднях достаточно нудная наука. Чаще всего на раскопках попадается «массовый материал», как мы говорим – отбросы жизнедеятельности: отщепы, осколки, кости животных. Американцы шутят, что археологи – это мусорщики, которые копаются в помойных ямах. А Восточная Сибирь, с этой точки зрения, вообще пока очень прозаична.

Савельев занимается так называемой неолитической революцией. Ему повезло – от Енисея до Байкала ему попадались «выигрышные» объекты. «Здесь сама природа расчленяет культуры на хронологические ступеньки, – рассказывает он. – Слой песка, стерильная прослойка – человек не жил, потом почва и остатки человеческого бытия, и снова песок. Это такой слоёный пирог». На счету Савельева – тысячи раскопанных вещей. Он прошёл на байдарке по Иркуту, Белой, Китою, Ие, Бирюсе, Кану, работал по Ангаре, Байкалу, Лене, Енисею. Но ни разу за 40 лет не нашёл ни одной серебряной или золотой вещи. «Никаких крепостей, могильников и мавзолеев до недавнего времени в Сибири никто не находил. Сибирские археологи все свои усилия направляют на изучение каменного века, древней истории человечества – от 2 млн. до 5 тыс. лет назад», – говорит он.

– У нас нет более интересного археологического периода?

– Когда русские впервые появились в Сибири, они встретились здесь с весьма своеобразными народами. Люди эти жили на рубеже первобытной эпохи и первых зачатков государственности. Это яранги и чумы, тайга, охота и рыболовство. Ещё в 17-18 веках это вызывало острый интерес. Генезис этих народов — загадка, ответа на которую пока нет. Ведь и коренными их можно назвать только в кавычках.

– В кавычках?

– К коренным с трудом можно отнести даже эвенков. Прибайкалье – это периферия культурных процессов, которые протекали в степях. Хотя знаменитые кочевые народы – гунны, тюрки, скифы – не раз бывали здесь. Байкал считают «теменем» байкальской Сибири, а если брать шире, то и Азии. Исторические процессы вокруг озера шли очень бурно. И «самых коренных» народов мы просто здесь не найдём. К примеру, монголоидные племена появились тут не ранее 10-14 века. И даже бурятов отнести к коренным можно только условно.

– Но всё-таки археология даёт хотя бы примерный ответ, какие народы здесь появились раньше всего?

– По языковым данным самое ранее население – угро-финские народы (к этой языковой семье  относятся, к примеру, финны, мордва, башкиры). Тунгусы, монголы, корейцы – то уже алтае-саянская группа языков. Но это только данные лингвистики. На севере Якутии живут юкагиры, их осталось совсем немного. Этнографы считают их одной из древнейших народностей Сибири. Но когда они появились здесь? 5-10 тыс. лет назад? Неизвестно. Этногенез народов Сибири – проблема нерешённая, да и нерешаемая, на мой взгляд. Сейчас нашими древними могильниками, возраст которых 5-7 тыс. лет, занимаются генетики. Появились методики, которые позволяют получить ДНК из скелета. Генетики тоже приходят к мысли, что население здесь не было постоянным.

– Тогда правдоподобной кажется идея о том, что древнее население Сибири могло быть родственным северо-американским индейцам?

– Да, ещё и в Японии верят, что их прародиной является Прибайкалье. Археология по части выводов, к сожалению, напоминает сборник сказочных былин. Кто лучше интерпретировал скудные находки, тот и молодец. Я лично верю фактам науки. Канадские антропологи в рамках нашей совместной программы проводят исследования по сравнительным генетическим операциям. Но я пока не встречал публикаций антропологов и генетиков, что такие прямые данные есть. Историю заселения Америки, на мой взгляд, стоит искать не в таких молодых границах – 20-18 тыс. лет. Долгое время в археологии считалось, что Америка была заселена народами из Сибири через берингоморский мост (на континенте нет обезьян, и предполагалось, что там некому было превращаться в человека). Якобы народы из Сибири перешли сюда около 20-15 тыс. лет назад. Но, вероятнее всего, континент этот имел своего прачеловека. Сейчас каждый год, особенно в Центральной Америке, появляются находки всё древнее и древнее. Они уже ушли за 40-50 тыс. лет. Другое дело, что в США существует некое табу на их поиск в собственной стране. Но это уже политика. Археология здесь с каждой новой находкой изменяет устоявшиеся представления.

– Существует теория байкальской «расы». Что это такое?

– Байкальская «раса» – это загадочная народность, остатки которой были найдены впервые на стоянке Китой, а потом на Байкале, в Монголии, получившей название «китойцы». Но термин «раса» здесь применяется неадекватно, и речь скорее идёт о переходном варианте между «чистыми» расами – монголоидами и европеоидами. Байкальская «раса» была действительно выделена антропологами как классификационный элемент при изучении сибирских народов и  сопоставляется с североамериканскими индейцами, которые, как известно, также  сохраняют черты европеоидов и монголоидов. Однако выявить причины этого сходства, тем паче на археологическом материале, пока не представляется возможным.

– Почему в Прибайкалье не происходит таких впечатляющих открытий, как скифские курганы на Алтае? 

– С алтайской царицей произошла  очень грустная история. Как известно, в 2005 году было землетрясение на Алтае, и местные жители списали катастрофу  на то, что археологи раскопали  их царицу и потому природа обиделась. Учёные пытались объяснить алтайцам, что скифская царица-европеоид по определению не может являться их предком. Однако эти научные доводы до сих пор не представляются убедительными местным жителям.  Сами же алтайские скальные могилы  являются уникальными археологическими источниками. В силу естественных условий  они заполнились водой, которая, превратившись в лёд, сохраняла в неприкосновенности всё, что было в могилах: тела погребённых с сохранившимися одеждами и волосами, ковры, деревянные изделия, украшения и другие предметы быта. К сожалению, таких «золотых» могильников в Прибайкалье пока не обнаружено. Возможно, мы просто не можем подобрать ключ к разгадке погребального ритуала  представителей знати. Видимо, где-то курганы есть, но не даются они нам…

– То есть вы не можете определить, где копать?

– Точно так. Приезжаешь в Минусинскую котловину  Красноярского края и  видишь огромные поля курганов. Такие же захоронения наши коллеги из Иркутского технического университета под руководством декана гуманитарного факультета Артура Харинского второй год  раскапывают  на оз. Хубсугул. Возможно, монгольская информация и явится тем ключом, который  мы ищем. Пока же самыми уникальными являются древнейшие могильники эпохи неолита, датируемые 6-8 тысячелетием от наших дней. В последние годы поразительный материал был найден при раскопках на Шаманском мысе около Слюдянки (Култук), работы на котором ведёт наш коллега Владимир Базалийский. Могилы очень специфичны. Представляете, вскрываешь костяк, а он весь покрыт  красной краской! Одно большое красное пятно! Единственное предположение, что эта охра символизировала  кровь, которую якобы  терял умерший.  При костяках обнаружен обширный инвентарь, предполагающий  возможность интересных интер-претаций.

Ретроспективный опыт Савельева много больше, чем у обычного человека. И у него своё отношение к Байкалу. «Это нежилое озеро, оно отчуждает человека напрочь, – уверен он. – И вся история обитания здесь человека – это кратковременные эпизоды». Иркутская археология тесно «завязана» на климате Прибайкалья. Около 10 лет иркутские археологи  ведут здесь исследования вместе с канадцами.

– Образ жизни людей зависел от климата?

– Очень сильно. 8 – 4,5 тыс. лет назад во всём мире наступил так называемый «голоценовый климатический оптимум». Климат был наиболее благоприятен для человечества. Если идти по берегу Ангары, особенно в окрестностях Иркутска, это сплошная археология, причём от 40 тыс. лет до исторического времени! Река была сплошь заселена. Байкал – то же самое. Стоянки буквально завалены костями. Здесь в огромном количестве водились бобр, благородный олень, медведь, волки, сохатые. И именно в это время появляется огромное число рыб – хариус, окунь, щука. А около 4,5 тыс. лет назад наступило похолодание. И начали формироваться огромные скотоводческие культуры. Большие общины охотников и рыболовов дробились для того, чтобы добыть пищу. И когда здесь в ХVII в. появились русские, по подсчётам учёных, всё огромное пространство Сибири населяли не более 20-40 тыс. человек!

– Древних поселений на Байкале не находят. Плохо ищут?

– Их нет! В Северобайкальске есть одна точка – мыс Курла, где мы нашли предметы, относящиеся к верхнему палеолиту — 25 тыс. лет назад. С чем это связано? Либо Байкал был настолько суров, что люди здесь не селились, либо имели место  какие-то процессы, которые «смывали» следы присутствия людей, к примеру, землетрясения. Есть и ещё одна версия, которую сложно списать на природу. Когда Иркутское водохранилище поднялось на метр, вода размыла все 4-6-метровые береговые террасы. А в них как раз и находились все археологические материалы. Поэтому сегодня нам приходится подбирать  крохи былого археологического богатства.

– Ваши канадские коллеги как-то заявляли, что около 4,5-5 тыс. лет назад на Байкале не было никаких захоронений. И они утверждают, что это связано с крупной катастрофой.

– Да, 4,5-5 тыс. лет назад были планетарные изменения, но не такого характера, чтобы человечество вообще исчезло. Человек – существо крайне живучее. И чтобы он исчез с берегов Байкала полностью, должна была произойти всемирная катастрофа. Такие заявления можно делать только тогда, когда есть уверенность, что человек не перешёл к другим ритуалам погребения. Попробуйте, к примеру, найти могилы у монголов. Они не хоронят, а привозят покойников в начало пади, и животные съедают труп. Умерших могли сжигать или хоронить в таких местах, которые археологам пока недоступны. В глухой тайге, к примеру. Тем более что места поселений этого периода известны  археологам широко. Это означает, что жизнь не прерывалась.

Музей-долгострой

Тема Глазковского некрополя возникает в каждой беседе с археологами. Под иркутским циклодромом (сегодня парк Парижской коммуны) в 1928 году был обнаружен огромный могильник на глубине около 2 м. Впоследствии учёные вскрыли около 100 погребений, радиоуглеродный анализ дал разброс от 8 до 6 тыс. лет. Оказалось, что людей хоронили здесь в течение  2 тыс. лет.   

– По площади эти могильники большие?

– Кайская гора практически вся. Первый из них был найден в 1881 году как раз на левом берегу устья Китоя. Потом похожие могильники нашли  на Байкале. А в Прибайкалье пока это самое древнее погребение. Могильники специально приурочены к мысовым, устьевым участкам. На Шаманском мысе на Ольхоне есть такой же могильник. Они все похожи между собой и представляют таинственный интерес – кто там был захоронен,   откуда пришли эти люди? Пока непонятно, интрига!

– Проект музея «Глазковский некрополь» как-то сдвинулся с места?

– После того как губернатор А.Тишанин предложил реконструкцию стадиона «Локомотив», возникла идея создания там же археологического музея как части единого культурно-спортивного комплекса. Недавно «Иркутскгражданпроект» презентовал проект музея.  По нему администрация музея должна размещаться в новом здании на остановке «Райсовет» и от него по подземному переходу через дорогу в парк Парижской коммуны к павильону самого могильника. Там предполагается разместить конференц-залы и  выставочные павильоны.

Первые иркутяне

Недавно при реставрации Спасской церкви  были обнаружены венцы сруба, который уже назвали «срубом первого Иркутского острога». А Николай Савельев когда-то на «Спасе» начинал свою археологическую практику, хотя за плечами было уже два года экспедиций. «Мы, студенты, окапывали фундамент церкви, – рассказывает он. – Нужно было его оголить, чтобы отреставрировать здание. Тогда впервые мы нашли остатки слюдяных окон и огромные лиственничные брёвна, срубы. И ещё тогда впервые появилась идея, что, по всем чертежам, это остатки стен Иркутского острога». Через год археологи вернулись на это место. Савельев копал кладбище, которое было у церкви. Тогда-то археологи наткнулись на погребения детей, которые похоронены в выдолбленных лиственничных брёвнах. Это было нехарактерно для христианского обряда. Археологи начали расчищать это погребение. Работа кропотливая и шла очень медленно.

Однажды утром Савельев пришёл на раскопки и увидел, что всё разбито и растоптано. Кто это сделал, так и не удалось найти. Скорее всего, здесь побывали вандалы. «Всё пошло прахом, – говорит он. – Три недели в яме, и даже ничего зарисовать не удалось».

Сегодня реставрируют уже действующий храм, и археологические работы продолжила Наталья Бердникова. И она снова подтвердила выводы 40-летней давности – возможно, тут сохранились остатки первой постройки Иркутска. Раскопки археологи буду вести и зимой. Будет вырыта траншея, для того чтобы строители могли увидеть, в каком состоянии фундамент. В сентябре археологи уже вынули куски брёвен и передали в Сибирский институт физиологии и биохимии растений, чтобы по годовым кольцам можно было определить их возраст. 

«Мы ещё тогда говорили, что можно было бы восстановить это место, сделать новодел – башни, срубы. Это было бы очень интересное место для туристов, – говорит Савельев. – Но нас не слушали. Начали рыть на задах обкома огромный котлован под Вечный огонь, и все эти остатки бедного острога валялись на земле. Нас туда уже не пустили, всё оцепила милиция». По словам Савельева, сейчас у археологов возникла идея установить на этом месте памятник первым иркутянам.

Дождик для Медведева

У археологов особая организация времени. У них нет отпусков. Год – учёба или преподавание. А в свободное время – экспедиции. «Иногда такое «развлечение на природе» затягивается на 4-5 месяцев», – смеётся Савельев. У археолога собственный домик на Байкале, и когда «отдых на копании» закончен, можно и позабавиться рыбалкой. Сейчас большую часть времени Савельев проводит со студентами. Его собственная заброшенная докторская волнует его меньше, чем студенты, которых он тоже называет «заброшенными».

– Молодых привлекает в первую очередь романтика – костёр, всю ночь не проспали, песни пропели. А с утра – на лопату. Некоторые так и спят вместе с лопатой. И мы так жили. Наш шеф Герман Медведев вставал обычно в 6 утра, а мы в это время только спать шли. Он нас поднимал нещадно. Так мы брали веник и водой на палатку ему брызгали, изображая дождик. Копать-то в дождь нельзя. Но он сразу вычислял, потому что мы хохотали, как ненормальные.

– Что в нашей жизни изменится, если мы будет знать, кто от кого произошёл?

– Это, видимо, человеческая порода. Человек постоянно задаёт себе вопрос: зачем я, откуда я, почему живу и какое моё будущее? Люди нуждаются не в утилитарном отношении к жизни, а в общечеловеческом. Не зря мировые религии сохраняют огромное влияние. То, как и почему появился человек, – интерес не праздный. Мы пытаемся найти законы сущности бытия, чтобы управлять им. Человек столько лет интересуется собой, а никаких закономерностей пока не обнаружил. А взамен приходят разные «измы» – социализм, капитализм. Высшие, низшие народы… Мы ищем истоки происхождения человека. И…

– И смысл жизни?

– Смысл жизни, да. Ведь смысл смерти человек понял совсем недавно. Первые погребения, специально вынесенные, изолированные, появляются очень рано, примерно 40 тыс. лет назад. Но, скорее всего, люди просто поняли, что разложившийся труп опасен. А вот представление о бытии после жизни появляется на отрезке где-то 8-10 тыс. лет назад. Отсюда – украшения, орудия, чтобы человек мог жить в загробной жизни. Ощущение грани между реальным и невидимым миром потом вылилось в религию.

– Есть у вас в тусовке понятие «удачливый археолог»?

– Тот, у кого больше опыта, тот и более удачлив (смеётся). Если честно, то вот академик Алексей Окладников обладал просто феноменальной интуицией на могильники. Он приходил, топал ногой и говорил: вот тут могила. Копают – и точно, могила! С другой стороны, существуют и свои суеверия. Мы замечали, что у тех, кто специализируется на раскопках могил, часто происходят не очень хорошие события в жизни. 

– Ритуалы какие-то перед раскопками есть?

– Чаще всего берёшь теодолит и начинаешь делать топографическую съёмку. Вот и весь ритуал. А так – обычные для нашей местности ритуалы: побурханить, к примеру. Шаманизм, конечно, среди археологов распространён. Вера в то, что везде, в каждом месте есть свой дух и бог. Сложно учёному поверить в то, что написано в догмах церкви. Но вера сейчас носит космологический характер. Есть не конкретный «дедушка на облаке», а что-то большее во Вселенной. Сила разума.

Савельев признался, что ему хочется опубликовать «страшно интересный» материал, который удалось накопать. «Многое хранится только в голове, – говорит он. – Не успеешь сам расшифровать – никто другой не расшифрует».

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Николай Александрович Савельев родился в 1946 г. Окончил школу № 17 города Иркутска в 1963 году. Два года работал на Иркутском авиазаводе, учился в морском училище во Владивостоке. В 1965 году поступил на исторический факультет Иркутского госуниверситета, окончил его в 1970 году. В 1989 защитил кандидатскую диссертацию. Научные интересы – неолит байкальской Сибири. С 1966 г. и по сей день участвует в археологических экспедициях. Кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии, этнологии и истории древнего мира. Опубликовал более 100 научных работ.

Женат. Жена Людмила Савельева – заведующая кафедрой юридического факультета Сибирского института права, экономики и управления. Сын Дмитрий закончил географический факультет ИГУ, работает менеджером.