Сначала на моём рабочем столе оказалась восьмая по счёту книга автора и путешественника «Халха» об очередном «вояже» в Монголию. «Конечно, приезжайте, – согласился наш будущий герой. – Только флешку с собой возьмите побольше: я вам фотографии скину». С Эрастом (друзья называют его Эриком), мы встретились в его квартире на бульваре Постышева и часа два провели за увлекательной беседой под аккомпанемент попугая Кеши. «Он – хозяин, весь мир вокруг него крутится, – рассказал Эраст. – Живёт у нас уже третий год. Взяли его птенцом, как только из яйца вылупился. Когда он совсем маленький был, летать не мог, всё время в стены тыкался. Мы даже сначала испугались: а вдруг он слепой? Оказалось, нет, и летать со временем научился. Кеша не разговаривает, а вот звуки практически все повторить может». 

Как оказалось, мы в гостях у Эраста Бутакова в удачный для беседы момент – некоторое время назад он официально распрощался с государственной службой, которой отдал 16 лет, а сейчас, по собственному выражению, стал «свободным художником» и решил профессионально заняться писательством. Первым делом он повёл нас в свой рабочий кабинет: стол, компьютер, сувениры, планшет со стройотрядовскими значками и целая стена книг. «В прошлом году позвонили ребята из Ангарска и сказали, что у них есть книги и они не знают, куда их девать. Я сказал: «Везите». Думал, привезут рюкзак или две сумки, а приехал целый грузовик». 

– А как на самом деле звучит ваше имя: Эраст или Эрик? Ведь книги вы подписываете как Эрик. 

– По паспорту и крещён я как Эраст. Родители назвали меня в честь одного из актёров Иркутского музыкального театра. В тот день, когда он умер, я родился. Эрик я для друзей, а книги мои именно для них писаны и выходят маленьким тиражом, поэтому я так подписываюсь. 

– А в школе у вас проблем из-за необычного имени не было? 

– Нет, никаких проблем не возникало. Я был человеком неформальным, можно сказать, хулиганом, поэтому моё имя не пытались даже рифмовать. Зато никогда не было никаких кличек, даже в армии. Кстати, в стройотряды, с которыми связана большая часть моей жизни, я попал из детской комнаты милиции на перевоспитание. Начинал я в отряде «Монолит» от физфака ИГУ, а потом меня тайным голосованием выбрали секретарём комитета комсомола нархоза. Там я отработал два года. Хорошее было время!

Однако построить успешную партийную карьеру Эрасту Бутакову помешал распад СССР. «Помню, ещё при Союзе мы поехали в Индию, очень гордясь своей страной. Нас даже большие индийские супермаркеты не привлекали: на фоне того, как бедно жила подавляющая часть населения, мы считали это только показухой. Как только распался СССР, в стране начался настоящий бардак: ни денег, ни еды, зато появились торговля, «Адидас», «шанхай», наркотики, преступники, группировки…».

Именно в те годы у Эраста и его лучшего друга спортивного врача Владимира Михайлюка и возникла идея пешком обойти Байкал. «Мы хотели вырваться из Иркутска, а для этого надо было что-то необычное совершить. А что сделать? Нужно было сделать то, что возможно только здесь! К походу мы готовились полтора года, «качались» в тренажёрном зале, бегали марафонские дистанции. Мечтали стать знаменитыми, попасть в Книгу рекордов Гиннесса». Это желание исполнилось, правда, частично. 

– План был обойти озеро, замкнуть круг от Шаман-камня до Шаман-камня. Бывало, что в районе МРС нас встречали местные жители и спрашивали: «Куда идёте, парни?», мы отвечали: «В порт Байкал». А они нам: «Так он же позади вас!». По нашим подсчётам, протяжённость маршрута составляла примерно 2 тыс. км, а планируемое время в пути – четыре месяца, однако нам удалось справиться за 73 дня. На выходе у каждого оказалось по 40 кг груза. С собой была брезентовая геологическая палатка, килограммов шесть весу, пока сухая. Спальники тоже были хорошие, ватные. Часть вещей мы отдали друзьям, которые встретили нас в Большом Голоустном. А огромные фотоаппараты и отснятые кадры – их было около 1500 – пришлось нести на себе. Причём фотоплёнку мы не нашли, поэтому снимали на слайды, а чтобы они не промокли, положили их в грелку.

К решению вопроса с питанием путешественники подошли с выдумкой: нашли почтовые отделения по пути следования, куда отправили на своё имя посылки. Их получили везде, кроме одной деревни: оказалось, что почтамт находится на другом берегу озера. «Мы купили консервы в железных банках, в основном это была морская капуста, я теперь на неё смотреть просто не могу. Володя был в те годы спортивным врачом, и у него была возможность купить протеины, их было порядка 2 кг. Всё это мы разложили по посылкам. Хотя только на этой пище мы бы элементарно не дошли. Нам очень помогали местные жители: давали рыбу, картошку, хлеб и сухари. В книге «Вокруг Байкала за 73 дня», которая вышла в свет через 10 лет после путешествия, все они пофамильно перечислены, потому что я тогда вёл дневник. Каждому я постарался отправить экземпляр книги. Правда, получили не все – кого-то из рыбаков Байкал забрал к себе». 

– Теперь я понимаю, какими «чайниками» мы тогда были. Ничего не знали. А опасностей было предостаточно. В тех местах охотники ставили петли на медведей – натягивали трос посреди тропы. Когда в него попадал медведь, он убивал всё живое, что находилось на расстоянии длины троса. Медведей мы вообще встречали часто – чаще, чем кошек в городе. Особенно в Баргузинском заповеднике. Как только видели маму с медвежатами, так сразу на деревья залетали, забыв о том, что прошли уже много километров и страшно устали. Медведицы – они же не понимают, что мы не опасные, а медвежата сразу к нам бежали – играть. Залезешь на дерево и ждёшь, когда медведица всех соберёт, уведёт, потом вернётся проверить – сидим мы на дереве или нет. 

Самцы чаще всего сами уступали дорогу, но как-то попался один, который не хотел уходить с нашего пути. Пришлось лезть в рюкзак за ружьём, а патроны оказались на самом дне. Зато когда мы зарядили оружие, мишка, видимо, понял, что в нашем настроении что-то изменилось, и сам ушёл. С тех пор с ружьём мы не расставались. Хотя идти с ним по Баргузинскому заповеднику считается браконьерством, но мы решили: пусть нас лучше арестуют, чем заломают. 

– Тяжело больше двух месяцев находиться в обществе одного человека? 

– Мы с Вовой с самого детства дружим. Я без отца рос, а его отец и старший брат для меня были как мои отец и старший брат. Папа его нас брал и в тайгу, и на охоту. Он научил нас многим премудростям: как валенки подшивать, ножны точить. У нас с Володей совместимость, как у космонавтов. За весь поход мы всего два раза поссорились. Да как ссорились? Накричим друг на друга, разойдёмся в разные стороны, вроде как за хворостом, принесём его, сядем у костра: «Ладно, не буксуй». – «Ты тоже не буксуй». Вот и вся ссора. 

Разошлись мы только один раз, когда у нас не совпало мнение насчёт того, куда именно идти. Решили отправиться в разные стороны, договорились встретиться на берегу. Увиделись только через два часа, вышли в одну и ту же точку. За это время я понял, что если что-то с Володей случится, то я его не найду, и наоборот. С тех пор мы друг друга из виду не упускали. Он мне два раза жизнь спасал, один раз – я ему. У нас счёт в его пользу. Сначала в районе Песчанки я чем-то отравился. Что я такого съел, даже не знаю. Володя, как спортивный врач, набрал с собой лекарств, дал мне что-то, отпустило. Хотя он сам немного струхнул, потом признался: «Думал, тебя придётся санавиацией вытаскивать». Второй раз он мне жизнь спас, когда мы друг за другом полезли на скалу с рюкзаками. У меня рука соскользнула, и я замер в «мёртвой точке», когда ни вперёд, ни назад нельзя. Я говорю: «Вова, я завис». А он так спокойно прутик отломал, спустил мне его, дёрнул. Этого было достаточно, чтобы я вышел из «мёртвой точки». Когда у меня были проблемы с коленями, Вова тайно перекладывал из моего рюкзака в свой часть поклажи. Я возмущался, и он отдавал всё обратно, а на следующем привале опять забирал себе. 

Володю я тоже держал. Правда, на верёвочке. Мы преодолевали реку, я его страховал, он пошёл, и его перевернуло течением. Что делать в таких случаях, тогда ещё не знали. Я просто держал верёвку в руках и понимал, что у меня есть два варианта: отпустить верёвочку – и тогда до свидания, Вова, или держать её и вместе с ним улететь в реку. Рядом росли прутики, я их на руку начал наматывать, их вырывало с корнем, но этого оказалось достаточно, чтобы Вову по закону маятника прибило к берегу. 

– Как вас встретили, когда ваша экспедиция закончилась? 

– Да никак. Мы ждали корреспондентов, девушек в кокошниках, хлеб-соль. Ничего этого не было. Мы позвонили в редакцию одной из газет из порта Бабушкина, сказали, что будем примерно в такое-то время. А никто не приехал, оказалось, что в редакции просто не поверили, что мы успеем вернуться. А самой первой про нас написала «Восточка», у меня эта полоса с фотографиями до сих пор хранится. 

Книга о путешествии вокруг Байкала, совершённом в 1992 году, увидела свет только через 10 лет. «Много лет никто не верил в то, что мы обошли Байкал. Даже бывалые туристы заявляли, что это невозможно. «Но-но, рассказывай», – сказали мне как-то. С тех пор мы вообще перестали об этом заикаться». 

– Как-то я занёс рукопись о нашем путешествии в иркутское издательство. Мне сказали: «Оставьте, мы почитаем». Но я ничего оставлять не стал, решил вывесить в Интернете на одном из туристических сайтов. А буквально через несколько дней мне позвонили и предложили опубликовать. Так в 2002 году благодаря компании «Гефест» вышла в свет книга «Вокруг Байкала за 73 дня». Потом появилась книга про стройотряды под названием «ССО» (студенческий строительный отряд. – «Конкурент»). Потом я написал про бульвар Постышева, где родился и вырос. С этой книгой связана забавная история: ко мне приезжали люди из мест не столь отдалённых. Оказывается, она попала и туда. Просили подписать экземпляр. Я никому не отказывал. Потом я решил пофантазировать, написал «Одиннадцать». Дал почитать своему товарищу. Тот сказал, что как писатель слабоват, но есть ощущение стопроцентного присутствия, поэтому он будет читать все мои книги. Я на писательские лавры никогда не зарился, но теперь меня не остановить. Сейчас в компьютере четыре разных книги, в зависимости от настроения. 

– О чём они? 

– Сюжет у всех моих книг хули-ганский. Высоцкий записывал кассеты для друзей, там были полуматерщинные песни, полублатные, но они расходились. Я также пишу для друзей, не стесняясь ни в выражениях, ни в размышлениях. А это, видимо, и подкупает. Друзья узнают себя и меня тоже. 

Меня часто спрашивают: «О чём твоя книга?». Да ни о чём. Просто я пишу, балуюсь буквами. Кому-то нравится, и хорошо. Недавно вышло продолжение книги «Одиннадцать», но этим всё не закончится. Даже сам не знаю, что будет в финале. Порой думаю: «Сейчас героев в это место запущу». А ничего подобного – они сами бродят, что-то делают, общаются. Бывало, спешишь из командировки домой: «Я же там ребят голодных у костра оставил. Они там неделю сидят». Я никогда не пишу по расписанию: могу неделю к компьютеру не подходить, а вчера был так называемый «приход» – наяривал весь день и всю ночь. 

Но у современного автора есть проблема: почти все сюжеты уже где-то были. Куда ни сунься, везде есть пересечение. Вот недавно я написал про армию, а друг прочитал и притаскивает мне Гришковца. Я посмотрел и думаю: «Какой же ты, Женя. Сейчас получается, что я у тебя скопировал». Хотя книга моя на год раньше вышла. Там сюжет совсем другой, а много похожих размышлений. Всё дело в том, что мы – одно поколение. 

– Вы не планируете сделать своё хобби источником доходов? 

– Не так давно я отдал 25 экземпляров в «ПродалитЪ» по их предложению. Они хотят выставить их на продажу и провести со мной тематическую встречу как с писателем. Говорят, пора бы тебе уже называться писателем. Посмотрим, что из этого получится. 

Эраст остаётся верен и другому своему увлечению – путешествиям. Евразийский материк он уже изрядно обследовал. Был в Индии, Китае, Монголии, Германии, Франции, Чехии. Одним из потрясений считает Израиль. «Эта страна меня настолько сильно потрясла, что я о ней даже статью для одного из иркутских журналов написал. Меня там удивил один миллионер. Я его спросил: «Ты что, не смог отмазать сына от участия в военных действиях?». Он обиделся, сказал: «Он мужчина, должен за свою страну воевать. Я его с детства к этому готовил, он прошёл специальные курсы, которые не могли себе позволить ребята из бедных семей. Может, знания моего сына им жизнь спасут». Но Израиль – это не только милитаристы и сионисты. На самом деле это спокойная, тихая страна, где все улыбаются». 

Сегодня Эраст Бутаков мечтает побывать в другой части земного шара. «Хочу посмотреть Америку, не обязательно США, – говорит он. – И ещё за экватором, в той стороне хочу побывать». Сейчас, по прошествии 18 лет с того времени, как два молодых человека мечтали стать знаменитыми, спрашиваю, можно ли сказать, что мечта сбылась. Эраст считает, что отчасти. Оба они – личности, широко известные в узких кругах. Один реализовал себя как профессиональный спортивный врач. «Володя сделал хорошую карьеру, улетел в Москву, подписал контракт, работает с российской сборной по тхэквондо, – рассказал наш собеседник. – А я что? Пишу книги, живу на Постышева, кайфую, у меня всё хорошо».