Культовые места

«Общественные пространства – главное впечатление от города. Места, где мы назначаем свидания, куда ведём на прогулку детей. Именно на городских площадях происходят исторические события», – начала своё выступление на конференции вице-президент Союза архитекторов России Елена Григорьева. В советский период общественные пространства создавались по нормативным данным, например, озеленения, но как организовать пространство, всё же решали архитекторы. В основном возникали площади для демонстраций, трибуны перед зданиями городских исполкомов, широкие улицы для массовых шествий, деревянные агитплощадки. 

«Существовала неофициальная задача – формировать новые общественные пространства. Поэтому в Иркутске, как и в других городах, в годы советской власти они возникали в большом количестве, обычно заменяя снесённые культовые здания», – отметила архитектор. Так, в 1932 году был снесён Казанский кафедральный собор Иркутска. Впоследствии, уже в 1950-е годы, его руины были разобраны и к планировавшемуся, но так и не состоявшемуся приезду президента Эйзенхауэра был благоустроен сквер имени Кирова. В 1952 году на месте снесённой лютеранской кирхи на углу улиц Ленина и Карла Маркса был разбит сквер для установки памятника Ленину. Скверик с бюстом Ленина на месте часовни появился на углу Карла Маркса и Пролетарской, взамен Успенской церкви – площадь Декабристов. В то же время Иерусалимское кладбище превратилось в Центральный парк культуры и отдыха. «Это, кстати, было характерной чертой того времени: заровнять бульдозером гражданские кладбища, как это происходило с погостами снесённых церквей, было слишком вызывающим и оскорбило бы многих горожан, поэтому решали просто убрать надгробия и превратить территорию в место массовых гуляний», – отметила Григорьева. Помимо крупных пространств, создавались многочисленные малые архитектурные формы: девушки с вёслами, пионеры и дискоболы, памятники вождям и фонтаны на площадях.

В 1960-е годы Иркутск всё же имел шанс отличиться от других городов и приобрести идентичность благодаря архитектору Вячеславу Воронежскому и его единомышленникам. Ему принадлежала новая идея «зелёного диаметра»  – построение общественных пространств юго-восточной границы исторического центра, которые связывали реки Ушаковку и Ангару. Цепочка проходит от набережной Ушаковки через площади  Декабристов и Конституции, по границе Иерусалимского мемориального парка и через 130-й квартал к Верхней набережной. На эту идею ориентировались в 1970–1980-х годах. Две проектируемые тогда площади – Конституции и Театральная – тоже были связаны с «зелёным диаметром», который, впрочем, перестал впоследствии учитываться градостроителями. «После Советского Союза система была разрушена, а общественные пространства по большей части уничтожены. Участки земли, где росли деревья и собирались люди, оказались распроданы под новое строительство, – сказала Григорьева. –  Этой доли не избежали даже территории, принадлежавшие школам и детским садам. Многие дворы стали местами хаотичного бессистемного строительства торговых павильонов, деловых центров и жилых многоэтажек. Захвачены не только существовавшие общественные пространства, но и те, что предполагались генпланом». 

Бульвара нет – название осталось

Хаотичные землеотводы начались в 1990-е годы и продолжились в 2000-х. «Главный городской архитектор принимал решения, которые, вопреки градостроительной преемственности, нарушили «зелёный диаметр», – отметила спикер. На месте этого «пояса» появились жилые массивы. Речь о новостройках в районе улиц Александра Невского, Партизанской, Красноярской. «Специалистам было очевидно, что эти дома можно было «нанизать» на пешеходную ось, построить их вокруг бульваров. Это только улучшило бы качество жилья», – продолжила Григорьева. Аналогичная участь ждала бульвар Строителей, где ручью должны были следовать  аллея и парк. В пади Малая Кузьмиха та же история: ручей, впадающий в Ангару, был застроен, а автосервисы впоследствии отделили жильё и от большой воды. Похожее случилось и с бульваром Рябикова: бульвара нет – название осталось. Речка между микрорайонами Университетский и Первомайский тоже была уничтожена вместе с частью природного потенциала территорий, где ещё недавно рос багульник и водились ондатры. «Это крайне удобно для застройщиков: не надо ничего сносить, потому что целые поколения освобождали площадки под бульвары, скверы», – полагает Григорьева.

Пока градостроительная политика оставалась закрытой темой, Иркутск лишился и других общественных пространств. Захваты происходили на площади Труда, сквере Горького, бульваре Гагарина, площадке у Глазковского моста. А, например, на  Шишиловском острове около Академического моста вместо концертного зала стали строить торгово-развлекательный центр «КомсоМОЛЛ», при этом протока была засыпана вместо того, чтобы быть превращённой в украшение города. «Всё это –  результаты недальновидной и коррупционной градостроительной политики», – уверена архитектор. 

Путь деградации

Оставшиеся общественные пространства можно разделить на те, что развиваются, и те, что деградируют. К Иркутску относится, как правило, второе. Так, например, улица Урицкого застыла в развитии и, можно сказать, ухудшилась, отметила Григорьева. Торговый центр и его площадь тоже утратили изначальный вид. «Здание проектировали московские архитекторы. Здесь были предусмотрены галереи при входе, а в последние годы пристроено вот это безобразие. – Спикер указала на фото одноэтажных торговых павильонов. –   В последние годы вход с Урицкого блокируется двумя ювелирными магазинами, а общественное пространство фактически уничтожено».  С любимым местом отдыха иркутян – набережной Ангары тоже происходили не самые лучшие изменения. «Земли, которые несколько десятков лет назад были очищены от сараев и озеленены, оказались захвачены «Нежным бульдогом» и «Акулой». Теперь владельцы сообщают, что там частная территория. Характерно, что это не вызвало почти ни у кого возмущения», – сказала выступающая. У новых объектов общественные пространства вообще редко обустраиваются. Так, территория торгово-развлекательного комплекса «Карамель», по мнению Григорьевой, не предназначена ни для автомобилей, ни для пешеходов. С новостройками та же беда: «Луговое»  вообще не предполагает даже дворов, поскольку общественные пространства влияют на удорожание проекта, на что застройщик идти не хочет.

В ближайшем будущем Иркутск  может пережить новые потери. Уничтожение грозит, в частности, стадиону «Автомобилист» в Свердловском районе. На месте спортобъекта планируется построить торговый центр. Ещё один пример – возведение элитного жилья (ЖК «Театральный квартал», застройщик «Сибавиастрой») на территории, которая изначально предназначалась под концертный зал (позади Иркутского музыкального театра). «Вторую по значению городскую площадь превращают в банальный, но очень дорогой жилой комплекс», – отметила Григорьева. 

«Не всё так плохо»

На фоне постоянных лишений общественных пространств  есть и положительные примеры. «Не всё так плохо, – заверила архитектор. – Скажем, пешеходный бульвар на территории «Фортуны» – одна из удач последних лет. Авторам удалось объединить разрозненные торговые здания, бывшие промышленные цеха вокруг нового общественного пространства. К тому же оно должно соединиться с набережной Ангары». В числе таких примеров и территория БГУЭП: там удалось сохранить проходы, создать круглую площадь и пешеходную улочку. Менее масштабные, но приятные изменения происходят и в спальных микрорайонах: улицы оживают за счёт появления магазинчиков, парикмахерских. У Солнечного, Университетского и Первомайского, по мнению Григорьевой, есть все шансы развить свои общественные пространства, благоустроить дворы. 

Резюмируя, архитектор отметила, что необходимость в системе общественных пространств в Иркутске возрастает. «Ведь города всё больше конкурируют за человеческий ресурс, – добавила она. –  Нужно вернуть в городскую среду систему общественных пространств. Может, стоит создать реестр таких объектов и совет по общественным пространствам, который будет вести мониторинг, проводить конкурс проектов, превращать незахваченные пространства в цивилизованные. Такие структуры существуют даже в мелких западных городах». Архитекторы Григорьеву поддержали, однако выяснить, что по этому поводу думают представители городских и областных властей, не получилось: никто из чиновников (а за ними была закреплена часть докладов) на конференцию не явился.